Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Если вам, как и мне, больше 30 лет, а 1990 и 2000 годы вы прожили в России, то наверняка слова «ваххабит», «шахидка», «пояс шахида», «джихад» вызывают у вас тревогу и мгновенные мурашки.
Помните ли вы, как каждый день в 2000-е годы включали телевизор, боясь узнать, что снова где-то в нашей стране прогремел взрыв? Как деревянные двери подъездов ваши соседи меняли на металлические с кодовыми замками и внимательно следили, чтобы в дом не попали незнакомцы? Как аэропорты обросли металлоискателями? А, может быть, вы помните, как в панике сами выходили из общественного транспорта, если туда заходила женщина в хиджабе?
Согласитесь, хорошо было оставить за плечами все эти страхи. Ведь последние лет пятнадцать у нас на повестке – стабильность. Россияне и думать забыли, что ещё недавно не спали, боясь что их многоэтажку подорвут ночью.
А что если я скажу вам, что угроза терроризма никуда не ушла? И его новая, возможно даже более страшная волна может обрушиться на Россию в самом ближайшем будущем.
Почему терроризм пришёл именно с Кавказа
Интересно, почему именно Кавказ: Дагестан, Ингушетия, Чечня, конечно же, стали вотчиной терроризма в первые годы XXI века? Корни вопроса, конечно, уходят в Первую чеченскую войну, начавшуюся в декабре 1994 года под знамёнами отсоединения Чечни от России. Вообще знак равенства, который в начале 2000 года телевизор стал ставить между понятиями «сепаратист» и «террорист», появился там далеко не сразу. Скажем так, поначалу чеченские боевики отнюдь не были террористами и исповедовали вполне себе светские и даже советские взгляды. И это, конечно же, отражалось в сообщениях СМИ. Например, Джохар Дудаев, первый президент самопровозглашённой Чеченской республики Ичкерия – был генерал-майор Советской армии, командующий дивизией авиационных бомбардировщиков, истовый коммунист. Другой видный ичкерийский лидер Аслан Масхадов был полковником советской армии, кавалером многочисленных орденов и медалей. Эти люди были плоть от плоти советской армии и старались соблюдать обычаи войны.
Но развал Советского союза открыл границы и религиозный ренессанс, который развернулся не только в России, но и во всём мире, вскоре до России докатился и сделал своё дело. Чеченский конфликт быстро исламизировался. Поэтому в отличие от 1990-х годов, в начале 2000-х против федералов в Чечне – да уже и не только в Чечне, но и по всему Кавказу – воевали уже не светские подразделения вчерашних советских граждан, а Имарат Кавказ, шариатское квазигосударство, использующее террор в качестве основного метода. Лидерами его были совсем не галантные офицеры, всю жизнь прослужившие в странах Балтии. Теперь у руля сопротивления встали такие люди, как Докку Умаров, ещё в Советском Союзе отмотавший срок за убийство, или колхозник Шамиль Басаев, снимавший на видео сцены с отрезанием голов. В отличие от прежних лидеров ичкерийской оппозиции, эти ребята славились не только своей жестокостью, подчас бессмысленной. Их насыщенную боевую биографию украшают факты, говорящие об их сотрудничестве со спецслужбами. Докку Умаров после ранения лечился в госпитале МВД в Нальчике, а тот же Басаев, как рассказывали кавказские политики и ветераны спецслужб, в 1990-е годы проходил подготовку на базе ГРУ и даже будто имел звание. Эти тайны полевые командиры унесли с собой в могилы, а нам оставили только недоумение: отчего бандиты всегда оказывались на шаг впереди правоохранителей и почему всякий новый теракт влёк за собой закручивание гаек и укрепление президентской власти.
К началу 2000-х годов штамп «чеченский террорист» стал именем нарицательным не только для жителей Чечни – но и в целом для всех людей, проживавших на Кавказе. «Лица кавказской национальности» – так по всей стране с пренебрежением говорили про граждан России, проживавших в кавказских республиках, как бы отрубая их ото всей остальной страны. Хотя сказать по правде, регионы Кавказа больше всех и страдали от террористов. Не к москвичам и красноярцам, а к жителям Малгобека и Кизилюрта боевики приходили, чтобы переночевать и согреться. Не у нижегородцев террористы отбирали кур и овец – а у жителей Баксана. И, что интересно, под суд за пособничество террористам тоже потом шли не москвичи и не питерцы – а жители Кавказа, виноватые только в том, что годами жили посреди непрекращающейся контртеррористической операции. По сути, на войне.
Любопытный факт. Затяжная борьба с терроризмом, помимо того, что способствовала выстраиванию вертикали в масштабах страны, ещё и была удобна силовикам помельче. Конечно, исключительно по меркантильным причинам – режим КТО предполагал «боевые выплаты», так что в региональных структурах МВД и ФСБ стояли очереди на кавказские командировки. И все эти бесконечные штурмы домовладений, в которых якобы укрывались террористы вместе с жёнами и детьми, тоже, надо понимать, оплачивались по повышенному тарифу, как участие в боевой операции. Возможно, здесь кроется ответ на вопрос, отчего в те годы не проходило недели, чтоб на Кавказе не штурмовали какой-нибудь дом с применением БТР и гранатомётов. Деньги были топливом той войны. Деньги – и молчаливое согласие Кремля на то, чтобы одни граждане России убивали других её граждан.
Как Путин с ФСБ боролись с терроризмом
Пик террористических атак пришёлся на первые годы правления Путина. Возможно, это было совпадением – однако совпадением весьма своевременным. Чеченская война, тлевшая ещё со времён президента Ельцина, всё никак не прекращалась. Ситуация становилась только хуже и будто бы сама намекала на то, что России пора всерьёз начать «мочить террористов в сортире».
И действительно: следующие несколько лет отчаянной борьбы с терроризмом положили ему конец. Но дали начало «укреплению вертикали власти» – и гарантировали новой путинской элите максимум контроля. Именно под эту сурдинку в стране, например, отменили выборы губернаторов. Независимое телевидение также было ликвидировано именно под знамёнами борьбы с терроризмом.
Своевременная активность кавказских террористов уже тогда у многих вызывала подозрения. Чего стоит хотя бы история про «рязанский сахар», случившаяся в сентябре 1999 года. Тогда, я напомню, по очереди оказались взорваны сразу четыре многоэтажных дома в разных концах страны. Сценарии терактов были примерно одинаковы: террористы доставляли на первые этажи домов взрывчатку, замаскированную под сахар – и дома вместе с жильцами взлетали на воздух. Возможно, такая же судьба была уготована и рязанской двенадцатиэтажке, но бдительная милиция разоблачила эту подготовку. За ночь по всей стране разлетелась сенсация: милиция предотвратила взрыв. Однако уже на следующий день Николай Патрушев, тогдашний глава ФСБ, отнял лавры у милиции, заявив, что случившееся в Рязани – это просто учения спецслужб.
До сих пор никто не может однозначно ответить на вопрос: что это было? Почему милиционеры и фсбшники разошлись в версиях? Есть, например, версия о том, что МВД случайно сорвало план ФСБ, и ведомства просто не успели договориться, как всё это дело представлять публике.
Теория о том, что ФСБ сама взрывала дома, так до сих пор убедительно и не опровергнута. Рязанский инцидент по сей день смущает многие умы. Как и случившиеся позже трагедии, например, захват заложников в Норд-Осте и Беслане. Ведь среди террористов, участвовавших в этих захватах, были внедрённые агенты, якобы работавшие на спецслужбы. Если вы сейчас удивились, прочтите наш предыдущий разбор.
Впрочем, не стоит совсем демонизировать ФСБ. Терроризм пророс на Кавказе и пустил там мощные корни сам по себе, без помощи извне. Возможно, ребята с Лубянки в какой-то момент просто сумели, как говорят сегодня, «оседлать тренд» – использовать явление в свою пользу. Однако этот зверь быстро сбросил их со своей холки, оскалился и показал, кто тут сильнее.
Но шли годы, режим крепчал, и заварушка на Северном Кавказе перестала вписываться в образ Великой России под руководством мудрого президента Путина. К тому же близилась и Олимпиада в Пекине в 2008 году. Именно этот год мы и можем считать финальным аккордом в биографии боевого подполья на Северном Кавказе: неожиданно выяснилось, что у спецслужб достаточно сил, чтобы в одночасье схлопнуть всю эту лавочку, террористический Имарат Кавказ. Лидеры его были убиты или отправились в тюрьму на долгие сроки, само по себе словосочетание «кавказский терроризм» пропало из криминальных сводок.
Разумеется, ликвидация лидеров бандитского подполья вовсе не означала ликвидацию идеи, однако тут очень кстати пришлась Сирийская война, начавшаяся в 2011, и появление ИГИЛ. ФСБ провернула элегантный фокус: она просто обеспечила паспортами и открыла границы для всех, кого беспокоила исламская идея. Оставшиеся боевики уехали бороться с неверными на других фронтах. Пути назад в Россию для этих людей нет: уголовный кодекс предусматривает для них сроки, сопоставимые с жизнью.
Значит ли всё это, что терроризм ушёл с Кавказа навсегда? Вот это большой вопрос.
Опасное «спокойствие» кадыровской Чечни. Что нас ждёт в будущем
Умиротворение Чечни было (да и остаётся), вероятно, главной задачей в антитеррористической борьбе на Кавказе. Центральная фигура здесь, конечно, – Рамзан Кадыров.
В 2007 году Кадыров стал президентом Чечни, и в качестве вассального долга президенту Путину он провозгласил тотальную зачистку Чечни от террора. В каком-то смысле это удалось: никакого организованного подполья в нынешней Чечне даже представить себе невозможно. Чечня разрезана на две неравномерные доли: условные «кадыровцы» и условные «все остальные». «Кадыровцы» имеют дворцы, дорогие машины, дорогие гаремы. Они имеют полную, безграничную власть надо «всеми остальными» и готовы укрощать всякое инакомыслие любыми, подчеркну, любыми методами. Российской Федерации этот эксперимент по усмирению Чечни, конечно, стоит больших денег. Как недавно похвастался сам глава Чечни, ежегодно федеральный бюджет тратит порядка 300 миллиардов на содержание республики. Официально озвучиваются суммы, конечно, гораздо более скромные, но глава республики, надо думать, знает, о чём говорит.
И всё же: гарантируют ли эти миллиарды, переводимые Чечне, спокойствие на южных рубежах? Выясняется, что нет.
Ещё в 2017 году «Новая газета» раскопала историю про то, что в подвалах Полка патрульно-постовой службы имени Ахмада Кадырова содержались десятки молодых мужчин, задержанных по подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям. «Новая» выяснила, что как минимум 27 из них были казнены – без всякого суда и следствия. Позже эту информацию подтвердил и бывший сотрудник МВД Чечни Сулейман Гезмахмаев, бежавший из России: он наблюдал казни своими глазами.
Страшными зачистками в Чечне уже давно никого не удивишь. Люди, приближенные к трону падишаха, как в Чечне называют Кадырова, убивают геев, проституток, колдуний, а также просто неугодных.
Окей, среднестатистического россиянина, который не сочувствует, ни геям, ни проституткам, ни кавказцам в целом эти новости не затрагивают пока никак. Тогда давайте подумаем о другой стороне этой же медали. Ровно два года назад в Геленджике (то есть даже не в Чечне) люди в форме чеченской полиции на чёрных Тойота Камри похитили 19-летнего юношу. Им был Салман Тепсуркаев, модератор телеграм-канала оппозиционного чеченского движения «Адат», которое признано в РФ экстремистским. Недавно стала известна его участь. Парня зверски пытали и унижали, а потом вывезли на военный полигон, вставили ему в рот гранату и подорвали на расстоянии. Тело несчастного отдали родственникам, приказав «похоронить как собаку». Салман Тепсуркаев лежит в умиротворенной, стабильной, украшенной мечетями и небоскребами Чечне в безымянной могиле.
Молодой парень был против власти коррумпированных наместников Кремля, как и многие молодые чеченцы. И его история показательна. Дело в том, что идея сопротивления имперской России чрезвычайно популярна сегодня среди чеченской молодежи. История Первой чеченской войны, из которой выросла кадыровщина – предмет регулярной рефлексии модных чеченских блогеров, вещающих из-за рубежа. Телеграм-каналы, посвящённые такой повестке, такие, как тот же канал «Адат», модератором которого был несчастный Тепсуркаев, собирают аудиторию в сотни тысяч читателей.
А помните ли вы случай с похищением Заремы Мусаевой в декабре 2021 года? Война затмила эту историю, но я расскажу её. Зарему, жену федерального судьи Сайди Янгулбаева, насильно увезли из Нижнего Новгорода специально прибывшие туда кадыровцы. Опять же, обратите внимание: Нижний Новгород! Это даже не Кавказ, это Поволжье. Похищение Мусаевой не смогли остановить ни местные фсбшники, ни федеральный уполномоченный по правам человека, хотя семья федерального судьи – это люди, на которых распространяется статус неприкосновенности. Но зачем понадобилось с таким скандалом похищать и везти в Чечню пожилую, отягощённую кучей болезней женщину? Чеченские руководители этого даже не скрывали: они открыто заявили, что вывезли Мусаеву, чтобы выманить из-за границы её младшего сына, редактора того же канала «Адат», который как раз и прокачивает повестку про притеснение Чечни Россией. Вдумайтесь: для того, чтобы поймать молодого парня, редактирующего телеграм-канал, чеченские силовики пошли на этот громогласный скандал и открытое противостояние с ФСБ.
Но Ибрагим Янгулбаев не сдался, его мама по сей день находится под стражей, в Чечне, и, вероятно, сядет в тюрьму. Российская война в Украине отодвинула эту историю на второй план, однако приблизила её последствия. Сегодня те, кто читает канал Ибрагима Янгулбаева и других дерзких чеченских блогеров, пошли на войну, которую никак не ощущают праведной. Молодые парни, выросшие в атмосфере страха, не имеющие шансов ни на нормальное образование, ни на нормальное будущее, встают под ружье либо по принуждению, либо в надежде выбраться из нищеты.
Надо сказать, что чеченский народ, как и в целом население Северного Кавказа, довольно критично настроено по отношению к продолжающейся войне в Украине – об этом, в частности, говорится в последнем докладе бывших сотрудников «Мемориала», ликвидированного Верховным судом РФ. Мне страшно представить, как вообще аукнется большой России возвращение на родину этого поколения парней – с чётким пониманием того, что это не Украина в 1995 году сравняла чеченские города с землей, и не Украина годами и десятилетиями убивала их отцов и старших братьев в непрекращающейся контртеррористической операции и с пониманием того, что и Чечня, и Украина – обе жертвы империи.
Продолжение следует.
