Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Взрывы домов в 1999 году в Буйнакске, Москве и Волгодонске и инцидент в Рязани – одни из самых непонятных страниц нашей истории. И одни из самых важных, конечно.
Кто тогда взрывал Россию – террористы или ФСБ? После начала войны этот вопрос зазвучал с новой силой.
В этой теме невозможно разобраться, не поняв исторический контекст. Так что давайте вместе вспоминать девяностые. В 1996 году заканчивается Первая чеченская война – война между чеченцами, которые хотят жить независимо от Москвы с одной стороны, и российской армией с другой. Эта кровавая война, развязанная Ельциным, чтобы поднять перед выборами собственный рейтинг, заканчивается для Москвы по сути поражением: подписанием Хасавюртовских соглашений и выводом из Чечни российских войск.
Вскоре после этого Чечня оказывается на пороге новой войны – гражданской. Между чеченцами, которые придерживаются прежнего, не слишком строгого ислама, и теми, кто называет себя сторонниками «чистого ислама». Последние призывают вернуться к канонам веры времён пророка Мухаммеда и начать жить по шариату. То есть согласно исламскому праву, а не светским законам.
Число приверженцев «чистого ислама» на Северном Кавказе после Первой чеченской войны быстро растёт. Кто-то верит, что шариат положит конец беззаконию, царящему в Чечне уже долгие годы. Кто-то видит в «чистом исламе» единственную возможность для самореализации в нищем регионе. А чеченские полевые командиры – так называют лидеров чеченских вооружённых формирований, воевавших с Россией – используют эти духовные поиски людей в своих целях.
Например, полевой командир Шамиль Басаев заявляет, что нужно воевать с русскими безбожниками, чтобы объединить Кавказ в единое шариатское государство от Каспийского до Чёрного морей. В Чечню со всего Северного Кавказа едут люди, поверившие в радикальные идеи. А полевые командиры Басаев и Хаттаб готовят из них боевиков в специальных лагерях. Но никаким шариатским порядком в Чечне и не пахнет. Республика становится воротами для транзита наркотиков в Россию с Востока. Большие деньги бандитам приносят похищения людей – в том числе из соседних с Чечнёй российских регионов.
Чеченскому народу все это быстро надоедает, чеченский народ хочет умиротворения. В 1997 году президентом Ичкерии – так тогда называют Чечню сами чеченцы – избран председатель правительства Аслан Масхадов, который пытается бороться с радикальной идеей. Но остановить бандитизм в республике у него не получается.
Как реагирует на происходящее там Москва? Реакция Кремля удивляет: власти как будто делают все, чтобы ситуация в Чечне обострилась, и у Москвы появился повод ввести войска. Похищения людей боевиками российские власти громко осуждают, но границы с Ичкерией остаются практически открытыми.
И ждать обострения ситуации долго не приходится.
В марте 1999 года чеченские террористы по приказу Хаттаба совершают теракт на рынке во Владикавказе, столице Северной Осетии, а в августе около 500 боевиков Басаева и Хаттаба вторгаются в Дагестан. Они захватывают несколько сёл и объявляют о создании на территории республики исламского государства.
Кремль в растерянности. Тогдашний премьер-министр России Сергей Степашин, например, заявляет, что Дагестан страна, кажется, окончательно потеряла.
Но тут на политической арене появляется Владимир Путин. До этого – абсолютно неизвестный народу директор ФСБ. Ельцин назначает Путина премьер-министром вместо Степашина, а вскоре и вовсе объявляет его своим преемником.
Путину происходящее на Кавказе помогает завоевать первую популярность. Народ устал от пожилого и больного Ельцина, устал от перипетий 90-х – ему хочется твёрдой руки. И Путин из телевизора эту твёрдую руку народу протягивает. Он обещает, что Дагестан останется в составе России. Он летит в республику и как настоящий мужик пьёт в военной палатке с дагестанскими ополченцами, воюющими против боевиков. И всё это всегда в окружении телекамер.
К концу августа российская армия при поддержке местных жителей вытесняет боевиков из Дагестана. В спецоперации задействована российская авиация и артиллерия. Российские самолёты залетают на территорию Чечни – военные то говорят, что преследуют отступающих боевиков, то что бомбят их базы в Чечне.
В общем, всё идёт к войне, которую никто не хочет. Её не хотят обычные чеченцы, не желающие отвечать за действия радикалов. Её не хотят россияне, которые помнят, как несколько лет назад солдаты возвращались из Чечни в цинковых гробах.
Но тут в России происходит то, что кардинально меняет отношение людей к войне.
4 сентября 1999 года в дагестанском Буйнакске около дома, в котором живут семьи военнослужащих 136-й мотострелковой бригады, взрывается грузовик. В грузовике – почти три тонны взрывчатки, последствия взрыва катастрофичны. Гибнут 64 человека, 23 из них – дети. Второй грузовик, который должен был взорваться у госпиталя, силовикам удаётся обезвредить.
Теракт в Буйнакске – это только начало.
8 сентября происходит взрыв в московской девятиэтажке на улице Гурьянова. Гибнет 100 человек. СМИ со ссылкой на сотрудников ФСБ пишут, что взорвалась смесь тротила и гексогена – и что взрывчатка была заложена на первом этаже дома, в помещении, арендованном неким Мухитом Лайпановым. Запомните это имя.
На 13 сентября назначен день траура по погибшим при взрывах в Буйнакске и на улице Гурьянова. И в этот день в Москве в восьмиэтажке на Каширском шоссе происходит ещё один взрыв. Кирпичный дом полностью разрушен, гибнут почти все его жильцы – 124 человека. В этом доме располагался мебельный магазин, который его владелец сдал уже знакомому нам Мухиту Лайпанову под склад сахара.
А 16 сентября в городе Волгодонске Ростовской области происходит четвёртый – и последний подобный теракт. Рядом с жилой девятиэтажкой взрывается грузовик со взрывчаткой. Гибнут 19 человек.
Полевые командиры очень странно реагируют на происходящее. Шамиль Басаев свою причастность к терактам отрицает, но при этом говорит, что взрывы организованы дагестанцами, и что это возмездие за военную операцию российской армии в Дагестане. А потом и от этого отказывается. Хаттаб за день до взрыва на Каширском шоссе в интервью Associated Press заявляет, что России надо готовиться ко взрывам в своих городах – и клянётся, что эти взрывы будут. Но вскоре уже отрицает свою причастность к взрывам, заявляя, что боевики не будут «уподобляться тем, кто убивает спящих гражданских бомбами и снарядами».
Российские СМИ при этом активно пишут о чеченском следе. По телевизору рассказывают, что в обезвреженном грузовике в Буйнакске якобы найдены документы на имя одного из приближённых Хаттаба. «Интерфакс» сообщает, что в редакцию агентства позвонил некий человек с кавказским акцентом и сказал, что взрывы в Буйнакске и Москве стали «нашим ответом на бомбардировки мирных жителей сёл в Чечне и Дагестане». СМИ со ссылкой на следствие также пишут, что документами на имя Мухита Лайпанова пользовался один из лидеров террористической группировки Карачаевский джамаат, связанной, по версии следствия, с Хаттабом.
Для большей части российского народа всё очевидно: дома взрывают террористы с Кавказа.
Путин не сходит с экрана телевизора. Он говорит, что взрывы домов – это вызов не государству, а российскому народу, и обещает мочить террористов в сортире. Его рейтинг растёт. Если в августе, когда он только возглавил правительство, его деятельность одобряло меньше трети населени, то в сентябре – уже больше половины. Так российская власть получает от народа мандат на войну. И 30 сентября 1999 года в Чечню входят российские войска. А уже в марте Путин, спаситель страны от чеченского террора, выигрывает президентские выборы.
Между тем, у всей этой истории есть параллельный сюжет, который до сих пор вызывает множество справедливых вопросов о возможной причастности ко взрывам домов ФСБ. Мол, истеблишменту нужен был предлог, чтобы начать Вторую чеченскую войну и привести к власти Владимира Путина.
Например, широкую известность получил случай с высказыванием Геннадия Селезнёва, тогдашнего спикера Госдумы от КПРФ и члена Совбеза. Через несколько часов после взрыва в доме на Каширском шоссе, Селезнёв на пленарном заседании Госдумы рассказывает, что, по его информации, в Волгодонске был взорван дом. Внимание! Это прозвучало за три дня до теракта в этом городе. Когда же в Волгодонске действительно произошёл теракт, Владимир Жириновский потребовал от Селезнёва объяснений – в свойственной ему хамской манере – после чего у лидера ЛДПР отключили микрофон. Позже Селезнёв рассказал «Российской газете», что на самом деле имел в виду другой взрыв – вечером 12 сентября возле одного из домов в Волгодонске взорвалась самодельная бомба. Это был не теракт, а местные криминальные разборки, никто от того взрыва не погиб. И вот якобы об этом взрыве Селезнёв и рассказал в Госдуме. А в 2017 году в интервью Юрию Дудю и Жириновский заявил, что произошло недоразумение – мол, чекисты узнали, что в Волгодонск пришла группа террористов, и что в городе готовится теракт, а Селезнёву доложили об этом как уже о случившемся событии.
Немало вопросов вызывает история, в которой участвовал наш коллега, журналист «Новой газеты», майор Вячеслав Измайлов. 8 сентября, за 12 часов до взрыва на Гурьянова, Измайлов получил информацию о готовящемся преступлении. И сразу передал её в Главное управление по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП). Несмотря на то, что Измайлов связался с ГУБОП, силовики теракт не предотвратили.
Многие СМИ ещё до взрывов домов писали, что российские власти готовят теракты в Москве. Да, тогда ещё можно было такое писать. Так, в июне 1999 года журналист Ян Бломгрен написал, что Кремль планирует проведение терактов, «в которых можно было бы обвинить чеченцев». А журналист Александр Жилин в статье для «Московского комсомольца» заявил, что Администрация президента собирается провести теракты – или попытки терактов – и рассматривает похищение людей якобы «чеченскими боевиками».
Но самая странная часть этой истории произошла в Рязани.
После взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске россияне в панике. Полстраны живёт в таких же многоэтажках, как те, что были взорваны – и все в ужасе ждут следующих терактов. Люди организуют дежурства, проверяют припаркованные во дворах автомобили.
Вечером 22 сентября рязанец Алексей Картофельников, один из жильцов дома по улице Новосёлов, замечает возле своего подъезда «Жигули» с номерами, заклеенными бумагой. Причём трое мужчин и две женщины перегружают из машины в подвал дома какие-то мешки. Картофельников звонит в милицию.
Милиция прибывает только через 40 минут, люди на «Жигулях» успевают уехать. Милиционеры обнаруживают в подвале дома три мешка с неизвестным веществом. Вскоре у дома собирается руководство силовых структур региона. Жильцов эвакуируют. Экспресс-анализ, проведённый с помощью газоанализатора специалистами-взрывотехниками Рязанского УВД, показывает наличие в обнаруженном веществе паров гексогена. При осмотре содержимого мешков эксперты находят электронные часы, три батарейки, соединённые проводами и детонатор – гильзу от охотничьего патрона с порохом. Время срабатывания устройства установлено на 5:30 утра. Сапёры отключают детонатор и таймер.
Вещество из мешков отправляют в Москву, а местное ФСБ рапортует об успешном предотвращении теракта и возбуждает уголовное дело о покушении на терроризм.
Силовики перекрывают все въезды и выезды из Рязани. Федеральные каналы показывают фотороботы трёх подозреваемых – двух мужчин и женщины – и сообщают о предотвращённом теракте.
23 сентября Путин говорит, что в мешках была взрывчатка, благодарит рязанцев за бдительность – и обещает вести борьбу с террористами до конца. 24 сентября, в 12 часов дня, о предотвращённом теракте на Коллегии МВД говорит и глава МВД Владимир Рушайло.
А уже через полчаса происходит нечто необъяснимое.
Директор ФСБ Николай Патрушев, который сейчас занимает должность секретаря Совбеза и является одним из самых близких Путину людей, тоже присутствует на этой коллегии, в интервью журналисту НТВ говорит, что в Рязани никакого теракта не предотвращали, что это ФСБ проводило учения – и в мешках был не гексоген, а сахар. Мол, просто чекисты, которых все приняли за террористов, сработали не очень хорошо – и вышло так, как вышло.
Получалось, что ФСБ проводило учения в жилом секторе, и никто об этих учениях не знал – ни местные власти, ни милиция, ни даже рязанские чекисты. Они, кстати, отреагировали жёстко. И распространили заявление:
«Как стало известно, закладка обнаруженного 22 сентября имитатора взрывного устройства явилась частью проводимого межрегионального учения. Сообщение об этом стало для нас неожиданностью и последовало в тот момент, когда Управлением ФСБ были выявлены места проживания в городе Рязани причастных к закладке взрывного устройства лиц и готовилось их задержание <…>».
В 2000 году в одной из передач на НТВ пройдёт дискуссия между жильцами того самого дома в Рязани и представителями ФСБ. Просто представьте себе такое сегодня! Люди будут задавать чекистам резонный вопрос – кто разрешил ставить такие эксперименты над людьми – и так и не поверят словам силовиков о том, что это были учения. Например, Алексей Картофельников, тот самый житель злополучного дома по улице Новосёлов, который позвонил в милицию, расскажет, что содержимое мешков напоминало какие-то гранулы и мелко-порезанную вермишель и не было похоже на сахар. Открытым так и останется вопрос бывшего начальника московского ФСБ Евгения Севостьянова, который выступит на программе с критикой коллег. Ни плана учений, ни приказа об их проведении официальные лица так и не покажут – даже депутатам Госдумы.
Именно после инцидента в Рязани и родилась чрезвычайно живучая версия о том, что это ФСБ взрывало Россию для нагнетания обстановки, чтобы Путин выглядел спасителем нации от террористов и смог победить на выборах.
По мнению сторонников этой версии, в Рязани должен был состояться следующий после Волгодонска теракт. И только по счастливой случайности его не произошло.
Версия о причастности Путина и ФСБ к терактам была впервые подробно изложена в книге «ФСБ взрывает Россию». Эта книга была написана историком Рутгеровского университета Юрием Фельштинским и бывшим сотрудником ФСБ Александром Литвиненко. «ФСБ взрывает Россию» была издана на деньги Бориса Березовского, у которого уже тогда был конфликт с Путиным.
Литвиненко и Фельштинский на протяжении многих лет находили новые аргументы в поддержку версии о том, что дома в 1999 году взрывали именно чекисты. В 2006 году Литвиненко умер в Лондоне в результате отравления полонием-210. Британский суд пришёл к выводу, что Литвиненко был убит в результате спецоперации ФСБ, одобренной, вероятно, лично Патрушевым и Путиным. Смерть Литвиненко ещё больше утвердила сторонников версии о том, что дома взрывала ФСБ, в своей правоте. Фельштинский, правда, к счастью, жив.
При этом в версии о причастности к терактам ФСБ много несостыковок.
Впрочем, в этой истории нам интереснее другое. Интересно то, насколько мы, российский народ не верим государству. И понять нас можно. Отравления Литвиненко, Скрипалей и Навального, санкционированные Путиным – позволяют людям проецировать своё недоверие к власти и на другие события. Ну как быть уверенным в том, что дома тогда не Путин взорвал, если он людоед, который постоянно врёт?
Недоверие людей к власти и понимание, что она тебе не опора, а может воткнуть нож в спину, забрать в военкомат во время пробежки, посадить за репост – вот реальные причины чрезвычайной живучести версии о том, что это ФСБ взрывало Россию.
Тем не менее было ли это на самом деле, мы с вами совершенно точно узнаем в будущем. Пройдёт время, когда секретные архивы снова распахнутся как в начале 90-х, и многое из того, о чём мы даже не догадывались, будет предано огласке.
Продолжение следует.
Этот материал был создан при поддержке издания The Moscow Times и телеканала Дождь.
