Несколько дней назад Институт изучения войны опубликовал данные, что Александр Лукашенко не собирается вступать в войну с Украиной на стороне России и лишь создает вокруг этого информационный фон. Такой вывод исследователи сделали на основе высказываний президента Республики, министра обороны Виктора Хренина и представителя военной разведки Украины Вадима Скибицкого.
Так, судя по заявлениям первых лиц страны, Беларусь пытается создать напряженность на границе с Украиной, чтобы часть украинских войск ради безопасности своей страны находилась здесь. В то же время Лукашенко и его подчиненные пытаются убедить население в том, что беларусские военные должны оставаться внутри государства для защиты от агрессии НАТО и предотвращения провокаций.
Визит министра обороны России Сергея Шойгу также не остался незамеченным. По словам одного из беларусских политологов, с которыми поговорила редакция «Продолжение следует», встреча явно свидетельствует о скором вступлении Беларуси в войну. Возможно, это произойдет в течение трех зимних месяцев, добавляет Павел Усов, доктор политических наук, эксперт Центра политического анализа и прогноза.
Он, в отличие от другого политолога, координатора беларусской экспертной сети «Наше мнение» Вадима Можейко, считает, что Беларусь уже находится в войне, только не предпринимает активных действий.
— Она уже давно в войне, пусть и в качестве пассивного агрессора. Влияние Беларуси играет не менее важную роль в политике агрессии России не только по отношению к Украине, но и к западным странам: Польше, Литве, — говорит Павел Усов. — На первом этапе военных действий Беларусь имела ключевое значение как территория, прежде всего, для нанесения ударов по Киеву. То есть фактически удара в спину. Именно беларусские территории использовались и до сих пор используются как пространство для нанесения постоянных ракетно-бомбовых ударов.
Вадим Можейко добавляет: Беларусь действительно является главным поставщиком России военной техники для войны. Для вторжения она предоставила свою инфраструктуру, сюда же съезжаются для тренировок «мобики». При этом, как утверждает эксперт, нет никаких свидетельств, что Кремль собирается втянуть страну в военные действия.
— Вывод исследования Института изучения войны в том, что единственная преграда для вступления беларусской армии в войну — это лично Лукашенко и его добрая воля. Но нет никаких доказательств, что Кремль давит на президента и требует участия в войне. Все, чего Москва хотела от Лукашенко, это территория для наземного вторжения, взлета самолетов и запуска ракет, автомобильные и железные дороги, госпитали для лечения раненых. Нет свидетельств, что Москва хочет чего-то такого, что Лукашенко ей не дает, — объясняет Можейко.
Тогда для чего Лукашенко выступает с заявлениями?
Эксперты единодушны: муссирование военной повестки требуется Александру Лукашенко для того, чтобы обезопасить границы. В частности, оставить там часть украинских войск, которые так нужны в боях.
— Каждый раз после заявлений Лукашенко мне звонили украинские журналисты, и приходилось объяснять: это блеф, чтобы оттянуть украинские войска от границы и чтобы они не участвовали в боевых действиях на Донбассе или в Запорожье, а охраняли беларусско-украинскую границу. Очевидным образом это помогает России, — говорит Вадим Можейко.
Несколько по-другому это объясняет Павел Усов. Он подчеркивает: Беларусь обладает важным для России геостратегическим ресурсом. Граница с Украиной составляет около 1000 километров. Украинская армия вынуждена концентрировать часть своих ресурсов на северном направлении, чтобы не получить того самого «удара в спину», которого до последнего страна надеялась не получить от России.
— Это делается для сковывания украинских сил. По разным оценкам, на приграничных территориях Украины сконцентрировано около 30 тысяч украинских резервов. Это и пограничные войска, и территориальная оборона, и часть вооруженных сил Украины. Большой ресурс, который мог бы быть использован в боях на востоке или юге, — считает политолог.
Когда Беларусь вступит в войну?
Эксперт Центра политического анализа и прогноза предполагает: судьбоносными и решающими для Кремля могут стать три месяца зимы. Тогда можно создать критическую обстановку во всей Украине: увеличить число беженцев, создать предпосылки для гуманитарной катастрофы и сделать так, чтобы она случилась. Фактически, считает Усов, этими шагами будет вызвана новая волна эмиграции, когда из-за полностью уничтоженной инфраструктуры люди уедут в Европу. Такое психологическое давление на мировое сообщество позволит втянуть Беларусь в войну.
— Самый благоприятный период — новогодние праздники, когда в Европе так называемый «мертвый сезон». Чиновники, военные будут отвлечены на бытовые события, им будет не до Украины. Все жесткие военные действия России начинались в период знаковых мировых событий. Например, в период Олимпиады. Тогда Россия напала на Грузию, первое и второе вторжение в Украину тоже происходили во время ее проведения, — отмечает Павел Усов.
Вадим Можейко между тем считает, что пока к войне дело не идет. Он отмечает, что раз за разом о военной обстановке в стране происходят информационные вбросы. Так было после начала мобилизации в России, потом местные медиа писали, что Беларусь вступит в войну в ноябре, затем — что в декабре.
— Конечно, атмосфера нагнетается. Активизация военкоматов выглядит как подготовка к войне. И это еще раз стимулирует Украину на охрану границы. Безусловно, и плановые занятия по боевой готовности, и вбросы выглядят провокационно. Но пока никто всерьез не заинтересован в участии беларусской армии. Пока ни один вброс к вступлению в войну не привел, —
подчеркивает эксперт.
Он добавляет, что при этом все логичные доводы могут быть отброшены, как это было, когда Россия развязала войну. Было много обоснований, почему этого не произойдет, но решения старых авторитарных лидеров не зависят от рациональности, считает Вадим Можейко. Риск участия Беларуси в войне он называет «ненулевым».
Зачем беларусов зовут в военкоматы?
По мнению координатора беларусской экспертной сети «Наше мнение», конечно страна чувствует угрозу в связи с близостью военных действий. Аналогично происходит и с тем, как напрягается Польша, когда Александр Лукашенко заявляет, что Польша вскоре вторгнется в Беларусь.
— Было бы странно, если бы в Беларуси резко сократили расходы на армию и распустили солдат. Режим Лукашенко сейчас довольно логично видит совсем не большую успешность мобилизации в России. Списки военкоматов оказались бестолковыми. Оказалось, что мобилизовать людей сложно. Беларусская система выходит из советской, поэтому можно сказать, что они с российской не сильно отличаются. Поэтому государству нужно определить, насколько люди натренированы и насколько система готова проводить мобилизацию, — объясняет Можейко.
Об активизации военкоматов для того, чтобы определить уровень армии, говорит и Павел Усов. Он отмечает: так называемые «ревизионные» процессы, о которых говорит Минобороны, прошли более 1 млн человек. Уточняют данные о мобилизованных, формируют призывные списки как раз для того, чтобы к началу широкой мобилизации люди не могли не явиться в военкоматы.
Насколько подготовлена страна?
Вместе с тем Павел Усов считает, что беларусская армия находится в плачевном состоянии. Именно поэтому она и сразу не вступила в войну.
— У армии нет ни опыта, ни подготовки, чтобы не проиграть в первые же часы войны. Никто не сомневается, что если беларусские войска вступят в войну, они будут уничтожены. Проблема в том, чтобы этого не произошло сразу же, — подчеркивает эксперт. — Роль, которую отвели беларусским войскам, — создать конфликт на границе или вести на протяжении месяца позиционную, тактическую борьбу, чтобы оттягивать вооруженные силы и ресурсы Украины на север.
Он подчеркивает, что сейчас сложно сказать, может ли Беларусь взять на себя такую функцию, и отмечает, что украинцы подготовлены куда лучше. Чтобы создать ключевые очаги напряжения в Украине, России и Беларуси нужно нарастить совместную группировку войск до 70 тыс. человек. При этом большинство служащих в вооруженных силах Беларуси — срочники.
— Это совсем молодые ребята, которые с трудом умеют разбирать автомат Калашникова. Их заставляют траву красить, плац рисовать. Нужно понимать, что быстро проигранная война будет самоубийством для Лукашенко, серьезной внутренней дестабилизацией. Поэтому Кремль пытается осторожно втянуть Беларусь в гибридную войну, чтобы поражение не вызвало хаоса в самой стране, —
добавляет Павел Усов.
Что о войне думают сами беларусы?
Среди факторов, по которым страна все еще не оказалась ввязана в войну, эксперты также назвали широкие антивоенные настроения населения. Павел Усов уверен, что даже сторонники Лукашенко, которых немало, выступают против войны. Аналогично действуют и те, кто поддерживает Путина — их примерно 40% от общего населения страны.
— Сейчас мы не имеем вообще никакой возможности измерить динамику общественного мнения. Не исключаю, что под воздействием пропаганды доля тех, кто считает, что Россию в этой войне надо поддержать, увеличилась. В том числе для этого усиливается милитаристская риторика — как со стороны Минобороны, так и беларусской пропаганды. Инфоповестка, что Беларусь уже в войне, прорабатывается все последние недели, — говорит политолог.
Вадим Можейко также подчеркивает, что на антивоенные настроения беларусов влияет пропаганда. Если российская строилась на помощи бедной Украине, то беларусская утверждала: «Украине плохо, поэтому нам не нужны революции и Майданы». Никакого желания исправлять что-то в другой стране не было, добавляет эксперт.
Второй фактор, который влияет на настроения беларусов, — отсутствие имперского подхода. Стране никогда не было присуще желание «разбираться в настроениях соседних государств». Соответственно, нет и тезиса, к которому так активно могла бы апеллировать пропаганда.
Третий фактор — память о Второй мировой войне. Как считает Можейко, для россиян те трагические события были «не только давно, но и далеко».
— Это память, сформированная по кино, книгам, рассказам, но не семейная. Не то, что люди лично видели. Беларусь непосредственно была территорией боевых действий. Для людей это часто личная память, память конкретных деревень, которые были под оккупацией и где была война. И это тоже отрезвляющий фактор. Чем лучше люди помнят войну, тем меньше у них желание во что-то ввязываться, —
подчеркивает Вадим Можейко.
В-четвертых, Беларусь, даже в отличие от приграничных российских областей, всегда была к Украине ближе. По словам эксперта, туда люди ездили чуть ли не каждый месяц на шоппинг, с Украиной у беларусов больше родственных и семейных связей.
— Очевидно, что в России такого опыта у людей гораздо меньше. Когда ты сидишь за Уралом и украинца никогда в глаза не видел, то гораздо легче поверить, что там фашисты и нелюди, — отмечает политолог.
Маргарита ШЕХОВЦОВА
