Вы читаете текстовую версию Разбора
«Крокус», «Норд-ост», Беслан, взрывы в московском и петербургском метро, взрывы домов в Москве и Волгодонске, захват заложников в Буденновске… Количество крупных терактов с жертвами в истории современной России давно уже измеряется десятками, а количество их жертв – тысячами. Из года в год в трагические даты власти делают все, чтобы сгладить неприятные воспоминания, а пострадавшие и журналисты – наоборот, рассказывают про них, требуют расследований… Но есть один теракт, о котором будто бы вообще все забыли. Его не очень принято вспоминать в трагическую дату, о нем почти не снимают документальные фильмы, до сих пор неизвестно точное количество погибших, хотя речь идет о десятках людей.
9 января 1996 года произошел один из самых страшных эпизодов первой Чеченской войны. Но о событиях в Кизляре и Первомайском почти не говорили тогда, фактически молчат и сейчас. Между тем, именно этот теракт во многом и породил ту стилистику разрешения конфликтов с заложниками, которую усвоило с тех пор наше государство.
Подготовка
Мы все прекрасно знаем – называть войну «войной» в Кремле очень не любят. Причем, это началось не в 2022 году. Когда в конце 94 года федеральные войска вводили в Чечню, это тоже называлось «операция по восстановлению конституционного порядка». А по факту было войной. И не маленькой победоносной, как планировали в Москве, а страшной и кровавой, унесшей жизни десятков тысяч людей.
Попав вместе с Россией в постсоветскую турбулентность, Чечня объявила себя Ичкерией. Ее президентом стал Джохар Дудаев – в недавнем прошлом этот бравый советский генерал командовал дивизией ВВС и исполнял обязанности начальника военного гарнизона в эстонском Тарту. А вот теперь под его руководством ичкерийцы стали требовать независимости. Брошенное когда-то Ельциным «берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить» никак не соотносилось с его новыми взглядами на государственность. Москва начала войну.
Министр обороны Грачев обещал «навести порядок» в Грозном за два часа силами одного десантного полка. Что-то напоминает, правда? Но так же, как и намерения захватить Киев за три дня, планы стремительно навести порядок в Чечне оказались иллюзиями российской власти. Только во время штурма Грозного с декабря 94-го года по март 95-го погибли не менее 27 тысяч мирных жителей. Спустя год после начала войны почти вся равнинная территория Чечни оказалась под контролем федеральных войск. Города были превращены в руины, чеченские сепаратисты ушли в горы и осуществляли точечные операции – теракты и нападения на конкретные подразделения армии России.
Кизляр – небольшой дагестанский город с населением 50 тысяч человек. Нападение на него чеченские боевики во главе с Джохаром Дудаевым планировали с конца декабря 95 года. Их разведка якобы получила данные, что в эти дни на базе в Кизляре должны приземлиться несколько вертолетов федеральных войск. Именно их собирались захватить и уничтожить боевики. В начале января 1996 Дудаев утвердил план операции. План был примерно такой: около 250 вооруженных боевиков атакуют военные объекты – в первую очередь, вертолетную базу и войсковую часть. Уничтожают вертолеты, берут в плен как можно больше военных, а затем отступают в Чечню.
Салман Радуев
Руководили операцией полевые командиры Хункар Исрапилов и Салман Радуев. Последний тогда был одним из ближайших людей Джохара Дудаева. Оба полевых командира уже успели засветиться в крупных операциях. Например, за месяц до атаки на Кизляр, подразделения Радуева и Исрапилова захватили Гудермес, который до этого занимали федеральные войска. Салман Радуев так описывал причины и план операции в Кизляре: «Поход в город Кизляр и боевая […] операция была совершена только потому, что в Кизляре […] до вчерашнего дня находилась военная вертолетная база (перевалочная). Оттуда по мирным селам Чеченской республики Ичкерия наносили удары с воздуха…»
Захват заложников
Рано утром 9 января боевики вошли в Кизляр. Они совершили нападение на вертолетную базу, расположенную на окраине города. Удержать объект у боевиков не получилось, но они уничтожили два вертолета Ми-8. Другой отряд в это время атаковал воинскую часть. Федеральные войска отбили нападение, и чеченские подразделения отступили в город. Провалив первоначальную задачу, боевики Радуева то ли перешли к плану «Б», то ли начали импровизировать. Это, конечно, неправда. От действий боевиков пострадали, в первую очередь, именно мирные жители Кизляра, а не военные и уж тем более не политики в Москве. Потерпев неудачу с воинской частью, боевики заняли здание городской больницы. Они заперли людей, которые в тот момент находились там. И туда же силой, под дулами автоматов начали сгонять жителей соседних домов. По разным данным, в заложниках оказались от 2 до 3 с лишним тысяч человек, среди которых было много женщин и детей.
Даже спустя 25 лет очевидцы помнили тот день в деталях. Вот, например, свидетельство на тот момент 19-летней девушки, которая в 96 приехала в гости к родителям на новогодние каникулы:
«Я слышала только звуки выстрелов и крики. Центральная больница Кизляра находилась в двух минутах от нашего дома. Там было родильное отделение, окруженное со всех сторон боевиками. Люди с автоматами заходили в каждый дом, выбивали двери, простреливали замки и выводили всех из квартир в больницу. То и дело раздавался грохот выбиваемых деревянных дверей, плач женщин и детей. […] Они забирали людей со всех подъездов нашего дома. Крики стали еще громче: соседка тётя Люда, которая жила совсем рядом, звала свою дочь и внука, просила их не трогать, какой-то мужчина орал: «Отпустите!». Но раздался выстрел, и крики прекратились».
Радуев захватил больницу. Оттуда он вел переговоры с тогдашним главой Дагестана Магомедали Магомедовым. СМИ писали – Радуев требует вывода федеральных войск из Чечни. Кизляр уже попал в объективы телекамер. Крупнейшие СМИ всего мира съехались туда, российским журналистам удалось даже взять у Радуева интервью. Но уже скоро Джохар Дудаев, который узнал о серьезных потерях среди чеченских боевиков, отдал приказ отпустить заложников и возвращаться в Чечню.
Перемещение в Первомайское
Радуев и власти Дагестана договорились о следующем: чеченцам дают вернуться домой, а в качестве гарантии безопасности их сопровождают дагестанские чиновники. Боевики отпускают людей, как только оказываются в Чечне. Рано утром 10 января колонна из нескольких автобусов выдвинулась из Кизляра. В автобусах был боевики Радуева и Исрапилова, 10 дагестанских министров, замминистров и депутатов и, по разным данным, от 60 до 100 заложников из числа тех, кого боевики забрали из больницы.
На самом деле, российское командование планировало такую операцию: боевики, по их задумке, должны были отпустить заложников возле села Первомайское на границе с Чечней. Оттуда до ближайшего чеченского населенного пункта несколько километров. Но боевики не собирались отпускать заложников и оставаться без живого щита. После предупредительных выстрелов силовиков, Радуев развернул колонну и боевики вошли в Первомайское.
Первомайское
На въезде в село боевики прикрываясь заложниками стремительно захватили блокпост, на котором дежурили сотрудники новосибирского ОМОНа. Ранее командование приказало милиционерам не открывать огонь, поэтому они не оказали никакого сопротивления. Вместе с захваченными в плен людьми террористы зашли в село, которое тут же окружили федеральные войска. Стороны начали окапываться.
Заложники были распределены по жилым домам Первомайского. Их заставляли помогать боевикам готовиться к штурму села – рыть окопы, создавать укрепления. В это время федеральные войска тоже готовились. Они блокировали Первомайское, пригнали артиллерию и тяжелую технику. Стянутая к селу группировка войск состояла из примерно двух с половиной тысяч человек.
Следующие несколько дней продолжались переговоры. Требования Радуева постоянно менялись: он то требовал в качестве переговорщиков известных политиков того времени – Григория Явлинского, Бориса Громова, Егора Гайдара и Александра Лебедя. То добивался коридора в Чечню, то хотел поговорить с премьер-министром Виктором Черномырдиным. В переговорах, в частности, участвовал Ахмед Саламов, врач-стоматолог кизлярской больницы.
Женщин и детей боевики отпустили. Об остальном договориться не удалось.
Реакция Москвы
13 января Ельцин вышел к журналистам и анонсировал штурм Первомайского. 15 января начался штурм села. Бескровным он не был.
Журналисты и телевизионщики, пишущие в те дни, как будто бы, были гораздо лучше осведомлены о реальном положении дел, чем командование армии. Они писали об операции, как об очевидно провалившейся.
В газете «Сегодня», например, вышел такой репортаж: «Это лишь позже у генералов появилось множество красивых карт, где, как положено, стрелочками обозначены наступающие войска, а зубчиками – позиции боевиков. А тогда подразделения располагались вокруг Первомайского довольно хаотично. Говорить о ‘тройном сплошном кольце оцепления’ просто не приходилось – и это подтвердил после Радуев своим блестящим рейдом по тылам федералов, закончившимся прорывом к чеченским горным базам».
Точных данных о количестве погибших в том бою нет до сих пор. Наверняка лишь известно – погибли десятки. Причем как среди военнослужащих, так и среди мирного населения Кизляра и Первомайского. Потери боевиков, судя по всему, тоже были внушительные. И хотя уже понятно, что слова Ельцина мало соотносились с реальностью, есть еще один фрагмент той пресс-конференции 13 января, на котором президент выставляет себя, ну если не посмешищем, то, по крайней мере, не вполне адекватным.
Ни о какой точечной работе снайперов на деле речи не шло. Федеральные войска ровняли Первомайское с землей, боевики отстреливались. Бои продолжались более трех дней. Части боевиков удалось вырваться из окружения. В том числе, и Радуеву. Они ушли в Чечню, прихватив с собой часть заложников.
23 января бандиты выпустили на свободу 20 человек, но у них в плену по-прежнему оставались те самые новосибирские милиционеры, захваченные на блок-посту. Спустя еще две недели Госдума приняла специальное постановление об амнистии участников группы Радуева, которые были задержаны и арестованы во время штурма. Взамен чеченцы отпустили группу ОМОНовцев. С тех пор Салман Радуев стал для российской власти «террористом номер два», после одиозного Шамиля Басаева.
Как проспали
Интересно, что Кизляр не был террористическим ноу-хау. В июне 1995, за полгода до событий в Кизляре и Первомайском в России уже произошел очень похожий теракт. В соседнем Ставропольском крае, в Будённовске боевики под руководством того самого Шамиля Басаева захватили местную больницу и взяли больше тысячи человек в заложники. Бандиты удерживали заложников несколько дней, а Басаев вел переговоры с самим премьером Черномырдиным.
В теракте в Буденновске погибли 129 человек, большинство – во время неудачного штурма больницы. Это стало гигантским потрясением для всей страны. Басаев и его боевики вернулись в Чечню. Но никаких выводов, судя по всему, сделано не было. Спустя несколько месяцев относительно небольшая группа террористов вновь смогла захватить больницу и удерживать в ней сотни заложников. Более того, судя по всему, о планах Дудаева и Радуева знали в Москве, но не придали этому никакого значения. Генерал-майор милиции, этнический чеченец Хамид Иналов позже вспоминал:
«Что касается Басаева, тогда никто не верил, что может произойти то, что потом произошло. О радуевской же группе, ее составе, вооружении, маршруте и даже конкретном дне начала преступной акции было известно еще 25 декабря 1995 года. Положившись на «авось», мер так и не приняли. Печальный итог тех событий известен всем».
Что потом?
И вот еще одна цитата, бывшего военного и редактора сайта «агентура.ру» Сергея Козлова. Тогда, по горячим следам он рассуждал о том, почему штурм Первомайского не был тщательно спланирован и подготовлен: «К сожалению, операция в Первомайском, в свою очередь, не была проанализирована, не был проведен разбор действий ее участников, а как следствие – не выработан план действий по предотвращению аналогичных ситуаций в будущем». А будущее готовило России и ее народу суровые испытания.
Салман Радуев 12 марта 2000 года – ровно за две недели до первых (и, к сожалению, не последних) в жизни Владимира Путина президентских выборов – был арестован сотрудниками ФСБ. Вскоре его приговорили к пожизненному заключению. Он умер в декабре 2002-го в тюрьме.
Незадолго до этого, в октябре 2002 года, чеченские террористы захватили концертный зал на Дубровке в Москве. Там шел мюзикл «Норд-Ост», в заложниках оказались более 900 человек. В ходе штурма по официальным данным 130 человек из числа заложников погибли. Большинство – задохнулись неизвестным газом, который распылили наши спецслужбы. Формулу его ФСБ не раскрыла даже врачам, и они не могли подобрать антидот.
1 сентября 2004 года – новый захват заложников. На этот раз – осетинский городок Беслан, где террористы удерживали больше тысячи детей и их родителей в спортзале школы. И снова – штурм, и снова огромные жертвы, 333 человека погибли, среди них – 186 детей.
Об этих двух терактах мы делали подробнейшие Разборы (Беслан, Норд-Ост), обязательно почитайте их. Вы увидите: оба эти теракта созданы словно под копирку: и в том, и в другом случае спецслужбы были в курсе готовящейся атаки. И, ликвидируя последствия собственных промахов, в обоих случаях пренебрегли жизнями заложников. Убить террористов – вот такая у них цель была. Не расследовать теракт, не спасти заложников, а – убить террористов.
Оба теракта – и в Норд-осте, и в Беслане – оставили после себя мощнейшие общественные организации жертв и их родственников. Эти организации не только занимались расследованием обстоятельств гибели людей – но и добивались принятия в России закона о статусе жертв терактов. Если бы такой закон был принят, государство несло бы пожизненную ответственность перед теми, кто стал заложником из-за косяков спецслужб. А это – огромные деньги, ну и, помимо этого – моральные обязательства. Это прямое указание: из-за тебя, государство, погибли люди.
Два десятка лет эти общественные организации настаивали: до тех пор, пока такого закона нет, теракты в стране будут продолжаться. Как думаете, был ли принят такой закон? Конечно, его до сих пор у нас в стране нет. Зачем государству превентивно взваливать на себя ответственность за щепки, которые неизбежно полетят во время очередного штурма зала с заложниками?
И вот 22 марта 2024 года. Захват концертного зала «Крокус Сити Холл». До штурма дело не дошло, но и без помощи спецназовцев в пожаре погибли 145 человек. И опять – спецслужбы знали о готовящемся теракте. Я пока не слышал, чтобы жертвы и родственники погибших в концертном зале «Крокус» объединились, чтобы задать государству неудобные вопросы. Сейчас, я думаю, в России уже и невозможно такое объединение. Однако это не отменяет того самого главного вопроса, который уже много лет задают властям жертвы прежних терактов.
Это страшно, но продолжение следует…
