Этот материал — текстовая версия видео Разбора.
В Зеленограде полицейский Сергей Гусятников 57 раз ударил ножом свою жену за то, что она хотела с ним развестись. После этого он уехал на работу, оставив маленького ребёнка с мёртвой матерью. Его осудили на 10 лет. А теперь просто сравните: журналистке из Барнаула Марии Пономаренко дали шесть лет колонии за пост об авиаударе по драмтеатру в Мариуполе.
В Ростове-на-Дону слесарь Александр Петренко сжёг свою гражданскую жену и мать троих детей. Позже он рассказал, что хотел проучить супругу, которая поздно пришла домой, и поэтому облил ее какой-то спиртосодержащей жидкостью. А потом якобы случайно уронил рядом зажжённую сигарету. Суд в это поверил и приговорил Петренко к ограничению свободы всего на один год.
В Омске 36-летний муж восемь часов убивал жену, соседи слышали его крики: «Иди вымой свою поганую кровь!». Полицейские, которые приехали по вызову соседей, позвонили в дверь, им никто не открыл, и они уехали. Уже потом на допросе мужчина заявил, что убил жену, потому что та вовремя не накормила их 3-летнего сына. Эта история произошла в январе 2022 года, приговора на момент создания материала ещё нет.
Таких историй – тысячи. Стоит только ввести в любом поисковике «убил, избил супругу» и открываются ворота в домашний ад. Мужчины нападают на женщин с кочергами, топорами, тесаками, бензопилами. Я не утрирую и не приукрашиваю – это всё обстоятельства реальных уголовных дел. Такие чудовищные по своей жестокости случаи возможны ещё и потому, что в России и законодатели, и правоохранители довольно снисходительно смотрят на саму проблему домашнего насилия. По их мнению, проблема эта сильно якобы раздута, а те, кто считают иначе – расшатывают скрепы и покушаются на основы российского уклада. Интересно, что же за уклад это такой?
В этом Разборе речь пойдёт о том, почему российские депутаты, духовные лица, деятели культуры – да и сам Владимир Путин – никак не хотят признавать семейное насилие – преступлением. И зачем им эти «традиционные ценности» фундамент которых – жестокость к близким.
Каков истинный масштаб проблемы домашнего насилия? Мы не знаем. Потому что официальные данные неполные и зачастую устаревшие. Например, в МВД России учитывают только уголовные дела, но не административные правонарушения или простые жалобы жертв домашнего насилия. То есть не учитывают то, что по каким-то причинам не переросло в уголовное производство – часто, из-за халатности самих же правоохранителей. К тому же, многие женщины просто не доходят до полиции: люди годами живут, утаивая кошмар, который происходит у них дома. По статистике лишь около 5 % женщин, столкнувшихся с насилием впервые, обращаются за помощью. И то они обращаются чаще всего к родственникам и друзьям. Естественно, все эти случаи не попадают в официальные сводки. Ещё меньше известно о насилии в отношении детей и пожилых родственников. Кому они могут пожаловаться?
Но даже те заниженные цифры, которые у нас есть, ужасают. С 2021 года Генпрокуратура ежемесячно публикует данные о количестве преступлений, совершённых в отношении членов семьи или секс-партнёров. Раньше эта статистика была недоступна. Так вот, по данным Генпрокуратуры, каждое пятое убийство и каждое третье изнасилование в России происходит внутри семьи.
У правозащитников и исследователей проблемы цифры ещё кошмарнее. В два ковидных года 71 % убитых женщин погибли не от рук преступников в тёмных подворотнях, а от рук близких – партнёров и родственников!
Команда Консорциума женских неправительственных объединений проанализировала опубликованные приговоры с 2011 по 2019 годы и выяснила, что за это время от рук партнёров или родственников погибли больше 12 тысяч женщин. Для сравнения, за 10 лет Афганской войны погибли 14,5 советских военнослужащих!
А ещё эти данные правозащитники сравнили с международными, которые публикует ООН. И оказалось, что Россия – абсолютный мировой лидер по партнёрскому насилию. В России партнёры совершают 53 % убийств, а, например, в странах Африки в среднем на порядок меньше – 38 %! В Европе этот показатель составляет ещё меньше – 29 %. То есть это у нас дом – самое опасное для женщины место, а «загнивает» при этом Европа.
Причины, конечно, не в том, что российские мужчины какие-то особенные, склонные к насилию. Хотя стоит сделать оговорку, что участие в войне в Украине не пойдут на пользу психике мужчин. Однако насилие было и есть абсолютно в разных странах. Но разница – в реакции на него общества и государства. И с первым, и со вторым у нас проблемы.
Например, пару лет назад 60 % российских женщин и почти 70 % мужчин в рамках опроса заявляли, что женщины сами провоцируют мужчин на насилие своим поведением или внешним видом. В другом опросе 14 % мужчин признались, что все мужчины имеют право применять физическую силу в целях воспитания своих жён. И примерно половина россиян считают, что публичная жалоба на насилие со стороны мужа разрушает традиционные ценности, такие как семья, любовь и верность. Как метко говорят правозащитники, сор из избы в России выносить нельзя, а труп – можно.
Государство охотно поддерживает такие взгляды. Оно и понятно, патриархальная власть не заинтересована в ограничении домашнего насилия, потому что принуждение – это основа управления в России на всех уровнях. Неудивительно, что феминизм и защиту любых меньшинств государство воспринимает как посягательство на свою власть.
По данным отчёта Всемирного банка, в плане законодательства о бытовом насилии мы находимся примерно на одном уровне с Либерией, Габоном, Ираном, Йеменом и ОАЭ. У нас, например, нет закона о домашнем насилии, домогательствах на рабочем месте, нет уголовной статьи о сексуальном насилии на работе. Россию за это критикуют международные институты, в том числе и ЕСПЧ.
Что в ответ делает Россия? Правильно – ничего. В 2017 году у нас была принята Национальная стратегия действий в интересах женщин. Для её реализации, а заодно для улучшения законодательства в области домашнего насилия создали Координационный совет. Он провёл лишь несколько заседаний. Изменилось ли что-то за время действия прежней стратегии? Нет.
За последние 20 лет в России были разработаны более 40 законопроектов о домашнем насилии. И ни один из них не был принят.
Мы выбрали совсем другую дорогу, и вот как мы по ней шагали. В 2016 году, по предложению Верховного Суда, в России отменили уголовную ответственность за побои. Это стало административным правонарушением. Правда, депутаты добавили в статью 116 УК РФ новую формулировку о побоях в отношении близких лиц. И за это была оставлена уголовная ответственность. Максимальное наказание по этой статье – два года лишения свободы. Предполагалось, что это как раз и позволит бороться с домашним насилием.
Поправка к закону очень не понравилась некоторым родительским организациям и РПЦ. «Закон о запрете воспитания» – так они окрестили эту поправку. В Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства даже заявили, что из-за этого закона уголовное преследование может грозить – дальше цитата – «добросовестным родителям за любое, даже умеренное и разумное использование физических наказаний в воспитании детей». Вы только вдумайтесь: разумное использование физических наказаний! При этом про насилие в отношении женщин в РПЦ даже не подумали – ну или тоже отнесли их в категорию легитимно воспитуемых? Вот такие у нас традиционные ценности.
В 2017 году выражение «близкие лица» вообще убрали из закона, а статью «Побои» удалили из Уголовного кодекса. Указ об этом подписал Путин. С тех пор агрессору грозит только штраф от 5 до 30 тысяч рублей, а уголовная ответственность наступает лишь в случае неоднократного повторения насилия.
Казалось, что ситуация может измениться в 2019 году. Тогда правозащитники добились разработки нового закона против домашнего насилия. Он не был революционным и прогрессивным, но в нём впервые проговаривались важные вещи, которые давно применяются на Западе для защиты людей, пострадавших от семейного насилия. Например, защитные предписания, когда агрессор не может подойти к жертве, а также общаться с ней по телефону или писать в интернете. Проект закона позволял по решению суда временно выселить автора насилия из общего жилья и заставить его пройти специальную психологическую программу исправления. Кроме того, агрессора можно было поставить на учёт. А вот об уголовной ответственности в документе ничего не говорилось.
Законопроект вывесили на обсуждение на официальном сайте Совета Федерации. И началось. Набежали противники закона, которые оставили кучу очень похожих комментариев. И о том, что новый закон противоречит традиционным ценностям. И о том, что он приведёт к западной распущенности и катастрофическому вымиранию населения как в Европе, что тоже неправда. И о том, что проблема домашнего насилия в России вообще очень преувеличена. Особенно воинствующие предлагали привлечь авторов законопроекта к ответственности. Как вы думаете за что? За попытку разрушения российской государственности!
По информации источников издания «Вёрстка», высокопоставленные представители РПЦ, в том числе патриарх Кирилл и митрополит Тихон Шевкунов, которого называют духовником президента, обращались к Путину с просьбой снять документ с обсуждения. И он это сделал. На пресс-конференции в 2019 году президент страны, в которой каждый день от домашнего насилия в среднем погибает три женщины, сказал, что отношение к законопроекту у него смешанное. И добавил, что в нашем законодательстве уже есть нормы, которые могли бы защитить от домашнего насилия. Согласитесь, что это – полное, катастрофическое для первого лица, непонимание ситуации.
Да, в Уголовном кодексе есть статья 117 – «Истязания». Но для её применения надо доказать, что насилие было систематическим. А жертвы домашнего насилия неохотно обращаются в правоохранительные органы. И даже в тех случаях, когда они это делают, полицейские зачастую недооценивают опасность домашнего насилия и не рассматривают жалобы должным образом. Например, отказываются возбуждать уголовные дела. Вот история жителя Чувашии Александра Ануфриева. Он задушил верёвкой жену, вывез тело в сумке на такси в лес и закопал. До этой трагедии он уже пытался душить свою супругу, и она даже обращалась в полицию. Но там отказались завести дело. Ануфриев получил 15 лет колонии строгого режима. А полицейским – ничего за это не было.
Идём дальше. Есть статья 119 УК РФ – «угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Однако для того, чтобы возбудить уголовное дело, полиция должна установить, что угроза была «реальной». Например, агрессор должен показать оружие или совершить какое-то опасное для жертвы действие. Но даже если обстоятельства чудесным образом сложатся именно так – это ещё не гарантия того, что дело будет возбуждено. Так было с Валерией Володиной из Ульяновска. Её бывший партнер годами издевался над ней, жестоко избивал, угрожал, преследовал. Когда девушка сбежала от него в Москву, он нашел её и там. В полиции ей несколько раз отказывали в возбуждении уголовного дела. А когда мужчина повредил тормоза на её автомобиле, правоохранители оценили это всего лишь как к причинение ущерба имуществу. В итоге Валерия Володина была вынуждена уехать из страны. Справедливости она добилась только в Европейском суде по правам человека. ЕСПЧ постановил, что российское государство оказалось не способно защитить её и других женщин от домашнего насилия и присудил выплатить Валерии Володиной 20 тысяч евро в качестве компенсации морального вреда. Сейчас Валерия живёт заграницей и боится возвращаться. А её бывший партнёр спокойно остаётся в России, никакого наказания за многолетние издевательства он не понёс.
Есть ещё статья 5.61 КоАП РФ, которая наказывает за оскорбления человека. Но штраф по этой статье очень небольшой – всего до 3 тысяч рублей. Вряд ли таким можно напугать и остановить агрессора. К тому же вербальная агрессия, например угрозы – забрать детей, выложить интимные фотографии в интернет, забрать деньги – вообще не влечет за собой никаких санкций с точки зрения законодательства.
И, наконец, в российском законе вообще нет юридических определений преследования или домогательств, с которыми часто сталкиваются женщины. Особенно когда пытаются расстаться со своим партнёром.
Раз на государственном уровне проблемы не видят, то постепенно перестают работать и те инстанции, которые должны разбираться с домашним насилием. Участковые не всегда понимают, что это вообще такое и как работать с агрессорами и жертвами. Далеко не всегда полицейские, приехав на вызов, пытаются хоть как-то помочь. На всю страну прогремела история из Орла. Андрей Бочков угрожал своей гражданской жене, и та вызвала полицию. Участковая Наталья Башкатова сообщила супругам, что полиция вообще-то на такие вызовы обычно не приезжает и добавила, что «если вас убьют, то мы обязательно выедем, труп опишем, не переживайте». Через полчаса после этого разговора Бочков до смерти забил свою жену ногами. Его приговорили к 13 годам колонии строгого режима. Наталья Башкатова, которая в 2014 году стала «лучшим участковым» города, получила за «халатность» два года колонии-поселения.
И даже если дело доходит до суда, легче не становится. По закону женщина должна сама собирать все необходимые документы, присутствовать на каждом судебном заседании, потому что любой пропуск рассматривается как отказ от обвинения. На судебном процессе, который может тянуться очень долго, женщины вынуждены много раз пересказывать мельчайшие подробности эпизодов домашнего насилия. Как отмечают правозащитники, судьи постоянно напоминают сторонам о праве на примирение, чтобы быстрее освободиться от таких дел. И даже если всё получится, агрессор чаще всего получает небольшой штраф от 5 до 30 тысяч рублей. И эти деньги зачастую идут ещё и из общего бюджета. То есть женщина сама расплачивается за то, что её избили.
Очень часто во время судебного процесса жертвы продолжают жить вместе с агрессорами. Временные приюты, где можно получить жильё, юридическую и психологическую помощь, есть не в каждом регионе, и мест в них катастрофически не хватает. Часто эти приюты открывают НКО или НПО, многие из которых уже признаны иноагентами. Например, центр «Насилию.нет». Его директор Анна Ривина, тоже иноагент, считает, что их включили в список иностранных агентов как раз из-за их борьбы за введение закона о домашнем насилии. То есть в логике власти – за покушение на основы и устои.
Не надеясь получить защиту в полиции и суде, некоторые жертвы пытаются защитить себя сами. И насилие выходит на новый уровень. Правозащитники проанализировали уголовные дела, в которых женщины были осуждены за умышленное убийство. И оказалось, что примерно в 80 % этих дел имело место домашнее насилие.
Похожая ситуация с уголовными делами в отношении женщин, которых осудили за убийство при превышении пределов необходимой обороны. В 83 % этих дел женщины так же защищались от своих партнёров.
Этот бесконечный круг насилия можно остановить. Но для этого надо понять, что избиения и оскорбления в семье – это не «традиционные» ценности, а преступление, за которое обязательно будет наказание. Сколько ещё сотен и тысяч женщин должны погибнуть, чтобы наша страна начала это осознавать?
И нужны ли в таком случае нам эти основы и устои, делающие настолько несчастной нашу страну?
Продолжение следует.
Этот материал был создан при поддержке издания The Moscow Times и телеканала Дождь.
