Вы читаете текстовую версию Разбора
Как вы относитесь к поэзии? Например, к Пушкину:
«Мой дядя, честный вор в законе,
Когда зависнул на креста,
Он оборзел, как бык в загоне,
Хоть с виду был уже глиста.
Его прикол – другим наука;
Но стремно – век я буду сука! –
Сидеть с «бацилльным» день и ночь –
Ни выпей, ни поссы, ни вздрочь».
Узнали? Это открывающие строчки из «Евгения Онегина». Только в переводе на блатной жаргон. Перевод этот сделал российский исследователь лагерной субкультуры Александр Сидоров, известный среди знатоков как Фима Жиганец. Видите, совершенно самостоятельное произведение. И как точно переданы смыслы!
Да, как бы мы ни хотели ассоциировать русскую культуру с классиками, но блатной жанр – это тоже наш вклад в мировое культурное пространство. И даже такого феномена, как упомянутый уже «вор в законе», нет нигде за пределами бывшего СССР! Разумеется, в любой преступной организации независимо от страны будет свой лидер. Но обычно бандитские структуры без всяких экивоков стремятся к большей наживе и меньшему вниманию государства, и им не нужна для этого какая-то особая идеология. Да, был в истории такой феномен как сицилийская мафия, которая проявляла свою специфическую заботу о сельских жителях юга Италии. Был и кокаиновый король Пабло Эскобар, который одной рукой взрывал самолеты, а другой – строил стадионы и школы для бедных в родном городе. Ну и решил избраться президентом Колумбии и создать наркореспублику. Но сегодня такое уже себе не представить.
При этом российские мафиози – или шире – постсоветские авторитеты в политику и так сказать в социалку обычно не лезли. И до сих пор добровольно принимают для себя кодекс поведения, известный как «воровской закон». С одной стороны, он содержит обязательства воров перед криминальным миром. Ну, например, быть преданным воровской идее и пополнять «общак», разрешать конфликты и налаживать снабжение единомышленников в местах лишения свободы – так называемый «грев». С другой стороны, их отношения с государством тоже жестко регламентированы. Вор в законе по определению не может сотрудничать с властными структурами, служить в армии и даже официально работать. Он не может иметь зарегистрированной семьи, собственности и прописки…
Да, все, наверное, так и было бы в каком-нибудь идеальном воровском мире. Но нынешняя Россия предлагает нам скрепы почище любого «воровского закона». Как воры теперь живут вместе с властью чекистов?
О ворах в законе в нашей стране слышали, наверное, все. Но вот как они появились? Да еще и сумели пережить советскую власть? Традиции вроде воровского жаргона, татуировок, кличек или взносов в «общак» сложились в нашей стране еще до революции 1917 года. Но разношерстных преступников еще ничего не связывало. А первые воровские законы как такой неписанный свод появились только в 1920-е годы, когда в криминальный мир влились бывшие «белые» офицеры и прочие элементы, нежелательные для новой советской власти. Их называли «жиганами» – то есть жжеными, опаленными, так сказать, обстоятельствами. Именно с их подачи «воровской закон» и определил полное размежевание системного криминалитета с государством. А еще налеты жиганов часто носили антисоветский характер: они разоряли склады, убивали коммунистов, крышевали «нэпманов», то есть легальных частных предпринимателей. При этом жиганы были не прочь загребать жар чужими руками: для своих акций они набирали всякую шпану. Со временем шпана стала отдельной силой – их называли урками. Полностью разделаться с жиганами им удалось в сталинских лагерях: начальство ГУЛАГа поощряло классово близких урок, а своих политических врагов – жиганов, наоборот, изводило.
Однако победителем из этой схватки вышла третья сила – близкая к уркаганам, но всё же обособленная. Изначально воры по специализации (квартирные, магазинные, карманные), эти люди объявили себя высшей кастой в преступном мире – вора́ми. Теперь и ударение в этом слове ставилось по-другому для обозначения их особого статуса. Именно они и закрепили «воровской закон», учитывавший многие жиганские принципы: например, не служить в армии и вообще не сотрудничать с властью. Но главное их ноу-хау состояло в насаждении тюремных «мастей» и определении иерархии: воры – блатные – мужики – козлы – опущенные. Если упрощать, то воры не должны работать, а только следить за порядком и получать все блага. Блатари – это авторитетные преступники, которые чтят воровской закон и помогают ворам управлять основным тюремным населением – «мужиками». «Мужики» не относятся к криминальному миру, но должны работать и соблюдать «тюремный закон» – он мягче воровского: почитать старших, скидываться в общак, не доносить, не воровать у своих и т.п. И, наконец, существуют «опущенные» – самые бесправные зэки, с которыми запрещен любой обмен продуктами или предметами. Их используют для самой грязной работы, а также в их отношении разрешено сексуальное насилие. Причем повысить свой статус в этой иерархии почти невозможно, а понизить – запросто. В опущенные автоматом заносятся сексменьшинства. А также те, кто был с ними в контакте. При этом изнасиловавший опущенного сам таковым не становится. Вот такая вот дикая ханжеская логика. А, ну и еще в касту неприкасаемых навсегда вписывают и тех, кто например делал кунилингус.
Сами же воры не подотчетны всем другим мастям, а подчиняются только решениям воровских «сходок».
Своими привилегиями воры пользовались все 1930-е: их, по некоторым исследованиям, насчитывалось около 10 тысяч человек, а вместе с блатарями – 40-50 тысяч. При том что всего в ГУЛАГе было порядка 3 млн заключенных.
Всё изменилось с началом Великой Отечественной войны. На фоне катастрофического положения в стране в ГУЛАГе тоже начали урезать пайки, а нормы выработки, наоборот, увеличивались. Так что смертность там подскочила до 25%. Голод и лишения в лагерях, возможность для мародерства в действующей армии, а для кого-то и патриотические соображения побудили многих воров податься на фронт. Тогда осужденным разрешили «искупить вину кровью», и «воровской» запрет брать в руки оружие их не остановил. Истовые последователи «воровского закона», которые остались в лагерях, окрестили таких добровольцев «суками» или «ссученными». А когда война кончилась, и воры-фронтовики за свои новые преступления попали в лагеря, между ними и «законниками» началась настоящая война. Писатель и публицист Сергей Герман в своей монографии пишет, что прежде всего обе стороны боролись за власть над бесправным тюремным людом, за счет которого и те, и другие хотели монопольно кормиться. И только потом – за собственную трактовку воровского закона.
И снова лагерная администрация приняла одну из сторон – на этот раз «ссученных». Согласно своему «сучьему закону», эти успевшие посотрудничать с государством уголовники были готовы теперь работать на хозяйственных должностях и прессовать остальных зэков, добиваясь выполнения плана на тяжелых лагерных работах. Как пишет Сергей Герман, начальство ГУЛАГа помещало «законников» и «сук» вместе, чтобы столкнуть их лбами. А иногда даже возило по лагерям целые гастрольные банды «ссученных»: им отдавали на растерзание «законников», которых пытками заставляли поцеловать нож – в знак сотрудничества с администрацией. Но скоро противостояние вышло из-под контроля, число жертв с обеих сторон стало исчисляться тысячами. Лагеря пришлось разделить на «воровские» и «сучьи». Именно отсюда берется действующее по сей день деление российских тюрем на «черные» под контролем блат-комитетов и «красные» под администрацией. А конфликт между ворами и «ссученными» прекратился только с ликвидацией ГУЛАГа в 1960 году.
Но советская власть вовсе не перестала давить воров в законе. Начиная с Хрущева, их стали отправлять в колонию «Белый лебедь» в Соликамске – одну из наиболее жестоких. Там «законников» морили голодом, стравливали друг с другом или держали вместе с «опущенными», лишь бы заставить их отказаться от воровской идеи. Такие сведения приводит профильный российский портал о ворах в законе «Прайм Крайм», да и бывший начальник колонии Василий Сныцерев тоже кое-что успел рассказать журналистам. Только при Сныцереве в 1980-х в «Белом лебеде» развенчали, то есть раскороновали, 130 воров – во всяком случае такое число позже обнародовал другой ФСИНовский начальник Ашот Саркисян. Но вся эта целенаправленная ломка только укрепила авторитет уцелевших воров. Чтобы не допустить проникновения в свои ряды «ссученных», отныне на сходках воры стали «короновать» новых претендентов по рекомендациям. Сходка могла и развенчать вора, например, за несоблюдение воровского закона. По крайней мере в наше время развенчивают воров довольно часто – такую статистику по каждому вору с местом его коронации и развенчания, если оно имело место, ведет портал «Прайм Крайм».
Но ряды воров пополнялись свежей кровью. С появлением в стране нелегальных предпринимателей, а тем более с началом кооперативного движения, в конце 1980-х у воров образовалась устойчивая кормовая база – «коммерсы», которые платили за «крышу». Особенно благодатные условия сложились в советской Грузии с ее запредельными объемами теневой экономики. Неслучайно с тех пор и до настоящего времени именно грузины составляют больше половины от всех коронованных воров. Причем у них преобладает своя трактовка воровского закона: они допускают сотрудничество с властью (например, известный вор Джаба Иоселиани в 90-е входил в высший орган управления Грузии – Государственный Совет), а также коронуют совсем юных воров без какого-либо тюремного стажа, зато с богатыми покровителями.
Казалось бы, настоящий золотой век ждал воров в 90-е, когда государство ослабло, и предприниматели оказались беззащитны перед вымогательством. Однако воров сразу же стали теснить многочисленные ОПГ, часто из бывших спортсменов. Ярко иллюстрируется этот процесс в сериале «Бригада» и совсем недавних «Лихих» и «Слово пацаны».
«Молодняк» отрицал вековые традиции уголовного мира и стремился к роскошной жизни, а также без всякого зазрения подкупал силовую верхушку. Некоторые ОПГ, конечно, заручались поддержкой воров в качестве третейских судей. Например, лидер Ореховской ОПГ Сергей Тимофеев – «Сильвестр» пользовался расположением вора Вячеслава Иванькова – «Япончика».
Блин, у них у всех такие клички. Интересно, а меня бы как назвали?
Но пока ОПГ воевали друг с другом за крышевание тех или иных точек, инициативу перехватили выходцы из силовых структур и связанные с ними ЧОПы. Они подмяли под себя самые лакомые активы, связанные с добычей и экспортом природных ресурсов, а ворам оставили разве что наркоторговлю, игорный бизнес, крышевание секс-индустрии.
На этом фоне выделялся вор Захарий Калашов, известный также как «Шакро-молодой». Он контролировал несколько нефтяных компаний, банков и казино. Но стоило ему заявить о своих притязаниях на Красноярский и Братский алюминиевые заводы, как на него объявила охоту предположительно Измайловская ОПГ. И после череды покушений Шакро был вынужден бежать из России в Испанию – но там его тоже через время арестовали за отмывание денег.
Кстати, именно по факту ареста воров, а также в моменты их кровавых разборок мы имеем возможность узнать об источниках их доходов. Никакой интриги тут нет: это по-прежнему вымогательства, рэкет, крышевание. Самый громкий случай такого противостояния – это вражда между кланом «Япончика»-Иванькова, «Деда Хасана» и «Шакро-молодого» с одной стороны и кланом Тариэла Ониани – или «Таро» – с другой. Они соперничали и за контроль над частными инвестициями в олимпийские объекты Сочи, и за землю бывшего Черкизовского рынка, которую власти Москвы выделили под частную жилую застройку. Клан «Таро» проиграл, и в итоге именно ему приписывают заказные убийства «Япончика» и «Деда Хасана» в 2009 и 2013 годах соответственно. От возмездия самого «Таро» спасло несколько обстоятельств: во-первых, он сам сел за похищение грузинского бизнесмена в Москве и вымогательство у него 500 тысяч долларов. Во-вторых, российские правоохранители надавили на вторую сторону – авторитетного вора «Шакро-молодого». Ему обеспечили экстрадицию из испанской тюрьмы в Россию, выпустили на свободу, да еще и спасли от 18-летнего тюремного срока в Грузии. А взамен на следующей воровской сходке он отложил вопрос о виновности «Таро» до его освобождения и заморозил войну кланов. Похоже, такое плотное сотрудничество с властями для воров стало нормой.
И государство с ворами не церемонится. В декабре 2015 года человек «Шакро-молодого» по кличке «Итальянец» попытался стрясти 8 млн рублей с владелицы московского ресторана Elements на улице Рочдельская. В этом районе жила моя мама, и я хорошо помню эту историю, поскольку постоянно проезжал мимо этого ресторана. А в день стрельбы видел оцепление.
Конфликт тогда закончился перестрелкой с двумя трупами. За освобождение подельника Шакро занес в Следственный комитет один миллион долларов. Но внезапно началось показательное следствие: на уровне начальников управлений в СК полетели головы. Да и самому Шакро за вымогательство и взятки дали реальный срок почти в 10 лет.
А следом в 2019 году Уголовный кодекс был дополнен специальной статьей «Занятие высшего положения в преступной иерархии» – то есть за один только статус вора в законе теперь могут дать до 15 лет.
У правоохранителей и раньше были все возможности сажать воров: обычно их ловили за наркотики или хранение оружия. Но теперь их еще и рассеяли: из 400 действующих воров 24 практически одномоментно попали под следствие, 56 были лишены российского гражданства и депортированы, еще с десяток спешно переехали в Турцию или на Кипр по собственной инициативе. Российским правоохранителям даже не особо понадобился хитрый прием, который, кстати, придумали в Грузии еще при президенте Саакашвили: когда на прямой вопрос следователя «Ты вор?» настоящий законник должен по понятиям ответить «Да» – и таким образом обеспечить себе «пятнашку». Во-первых, нынешние воры уже умалчивают о своем статусе. Во-вторых, для любой непонятной ситуации в России есть судебная культурологическая экспертиза: именно так к 11 годам колонии приговорили племянника «Шакро-молодого» по кличке «Кусо» – на основании его татуировок.
Ну а после ослабления воровского движения в целом прельстить отдельных авторитетов свободой и комфортом не составило труда. Уже не молодой Шакро, по всей видимости, пошел на сделку с тюремным начальством и в 2022 году пустил по местам заключения свое воззвание – или «воровской прогон», в котором одобрил участие зэков в СВО и их вступление в ЧВК «Вагнер». С тех пор на войну ушли не только тысячи рядовых заключенных, но с десяток видных авторитетов, как например бывший «смотрящий» по Алтайскому краю Саша Узбек – он уже погиб под Соледаром. Впрочем, стопроцентной уверенности, что авторитеты воевали по-настоящему, а не для галочки, у нас нет.
Ну а сам Шакро год назад вышел из тюрьмы по УДО и сейчас проживает на Рублевке. По-моему, это идеальная закольцовка истории о некогда антисистемной воровской культуре.
Поразительно, как воровская идея выжила в сталинских лагерях, но погорела на коррупции: последнее поколение воров как-то упустило из виду, что их предшественники неспроста чурались контактов с государством. Что невозможно раскармливать силовиков, и при этом самим не стать для них кормом. Государство, построенное Путиным, оказалось наиболее хищной ОПГ из 90-х, отрицающей любые понятия. И пока одни вымогали у ресторатора скромные 8 млн рублей, другие присвоили себе целую страну. Но, вопреки расхожему выражению, никакая мафия всё же не вечна, как и ее крестные отцы. Продолжение следует…
