2 декабря гендиректор фонда ВЦИОМ Константин Абрамов заявил, что сегодня более 60% россиян доверяют или скорее доверяют полиции. При этом десять лет назад этот показатель был обратным: почти 60% граждан не доверяли или скорее не доверяли силовикам.
Редакция «Продолжение следует» решила разобраться с политологом и исследователем гражданско-военных отношений и российской политики в Центрально-Европейском университете Кириллом Шамиевым: правдивы ли те данные, которые публикует ВЦИОМ, и что могло повлиять на рост доверия к силовым органам за десять лет.
Как объяснил эксперт, доверие к подобным опросам должно быть невысоким по нескольким причинам. Первая — аудитория.
— Большинство населения России, да и других стран, редко сталкивалось с полицией. А когда люди с ней не сталкивались, представления, что такое российские силовые органы, у них нет. Из каких источников они могут формировать свое впечатление о полиции? Из СМИ, из массовой культуры — фильмов, сериалов, сообщений пресс-службы и, может быть, слухов, рассказов или того, что сами видели на улице, — считает Кирилл Шамиев.
Вторая причина — некорректность опроса. Шамиев добавляет: для того чтобы выявить тенденцию, ВЦИОМу требуется проводить полноценное исследование среди тех людей, которые реально взаимодействовали с полицией. Например, как делают частные компании, определяющие отношение потребителей к своим фирмам.
В теории: если данные верны, почему респонденты так отвечали?
Вместе с тем, подчеркивает политолог, если представить, что данные опроса и правда коррелируют с реальностью, на его результаты могли повлиять сразу несколько факторов. Во-первых, то, что Россия, несмотря на агрессивную репрессивную внутреннюю политику, все равно движется по сценарию Европы. Так, по сравнению с 90-ми, в стране снижается число насильственных преступлений. Краж, убийств, разбоев и нападений стало меньше. Соответственно, и обращаться в полицию люди стали реже, и способность оценить эффективность того, как силовики раскрывают преступления, стала ниже.
— Теперь красть телевизор из квартиры — слишком рискованное занятие, которое не приносит выгоды, в отличие от того, чтобы списывать сотни тысяч с банковских карт. Жертвами таких цифровых преступлений становятся менее подкованные граждане. Они скорее не пойдут в полицию, потому что будут думать, что сами виноваты в том, что у них что-то украли, — объясняет эксперт.
Во-вторых, 10 лет назад в России претворялась в жизнь реформа полиции. Кирилл Шамиев находит ее результаты не слишком успешными, однако то, что о необходимых изменениях говорили публично как СМИ, так и политики, влияло на информированность россиян о состоянии силовой структуры. Сейчас, по мнению политолога, граждане почти не осведомлены о том, что происходит в органах, и тем более не могут об этом открыто говорить — свобода слова и критическая дискуссия в России после 24 февраля оказались невозможны. Этого в том числе не было 10 лет назад.
В-третьих, на результаты опроса могла повлиять и общая риторика государства, неотъемлемой частью которого является полиция. Если человек доверяет государству — значит, автоматически доверяет и полиции. Поэтому результаты ВЦИОМа оказались выше, чем десять лет назад. И если поддержка президента «начнет валиться», то и уровень доверия к органам в таких опросах «потянется вслед за президентом», добавляет Кирилл Шамиев.
А есть ли альтернативные данные, которым можно доверять?
Политолог ссылается на исследование, которое проводил Институт проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге. Эксперты опрашивали только тех людей, которые имели дело с полицией. Так, в 2018 году число тех, кто обращался к силовикам, став свидетелями или жертвами преступлений, составило менее 50% из всего числа респондентов. По словам Шамиева, это не очень большой показатель.
— Исследование показало, что в большинстве случаев люди обращались к полицейским только тогда, когда пострадали от краж, разбоев и других физических преступлений. А когда не могли установить, что произошло, — не обращались.
Итоговый вывод: большая доля преступлений так и не доводится до сведения полиции, а шанс получения компенсации, согласно исследованию, оценивается в пределах от 3 до 9%. Это значит, что граждане либо не хотят обращаться в полицию, либо ищут альтернативные способы возмещения ущерба и поиска справедливости, —
говорит политолог.
В чем же проблема российской полиции?
В международных исследованиях и статьях, которые изучал Кирилл Шамиев, говорится: условные «хорошие полицейские» — это те, которые соблюдают нормы местного сообщества. Под этим понимается то, что полиция реагирует на преступления, которые сообщество считает таковыми, и только таким способом, который будет восприниматься людьми адекватным.
Проблема же российских правоохранительных органов — оторванность от этого самого местного сообщества и реальных нужд людей.
— Полицейские очень забюрократизированы, у них много бумажной работы, в том числе на отчетность и на «палки» (палочная система — так в России и постсоветских странах неформально называют практику в правоохранительных органах, насколько эффективно работают ее сотрудники. — Прим. ред.), — поясняет Кирилл Шамиев.
Основные представители правоохранительных органов, с которыми взаимодействуют граждане, это, как правило, участковые, постовые и патрульные. В общеевропейской традиции эти сотрудники должны быть добрыми людьми, которые помогут решить проблемы в любой беде. И это касается не только раскрываемости преступлений, но и в целом коммуникации с населением.
— Банальный пример — помочь перевести ребенка через дорогу. Такого сейчас в России нет. Полицейские реагируют только тогда, когда к ним приходят жертвы преступлений. На предотвращение и поддержание общественного порядка, только если это не митинг, им не хватает никакого ресурса, — говорит исследователь.
Маргарита ШЕХОВЦОВА
