Вы читаете текстовую версию Разбора
Слышали, как всё российское отменяют на западе? Так вот, на премии «Золотой глобус» про это ничего не слышали – и наш актер Юра Борисов претендует на приз за роль в фильме американского режиссера Шона Бейкера «Анора». Конечно, кто-то скажет: «Это частный случай успеха, как его можно приравнивать к успеху всего российского кинематографа». Но я отвечу, что это вообще не единичный случай. И российское кино бывает успешно на западе гораздо чаще, чем мы привыкли думать.
Сегодня мы поговорим про блестящий, успешный российский кинематограф. И нет, это не оксюморон. Как на самом деле к российскому кино относятся на западе? Воспринимают ли нас как местечковую индустрию, или, может быть, все сложнее? И стоит ли постоянно примерять к нашему кинематографу голливудскую мерку, или у российского кино другой путь – и не менее успешный?
ПИОНЕРЫ
Кино на нашей планете существует почти 130 лет, и Россия, не удивляйтесь, наравне с остальными стояла у его истоков. Да, первые ролики были созданы еще раньше, но официально отсчет ведется с 1895 года – с первого коммерческого показа фильмов Братьев Люмьер. Уже спустя несколько месяцев их показали в России. Через год в нашей стране состоялись и первые съемки – снимали коронацию Николая II. Между прочим, первый репортаж в истории.
У первых российских режиссеров было желание снимать и экспериментировать. Прошло чуть больше 10 лет, и в 1908 году в Российской Империи было запущено массовое производство игровых фильмов. А в 1911 вышел первый отечественный полнометражный фильм «Оборона Севастополя», он был посвящён Крымской войне. Естественно, это был чёрно-белый немой фильм. В некоторых кинотеатрах за кулисами даже стреляли холостыми патронами, чтобы сцены битв выглядели более эпично.
А еще через год вышел и один из первых кукольных мультфильмов – «Прекрасная Люканида, или Война рогачей с усачами» – средневековая история, разыгранная жуками. Мелодрама имела ошеломительный успех. В мультике не было титров, поэтому на каждом показе присутствовал специальный диктор, который зачитывал текст, и этот текст даже сохранился до наших дней, благодаря чему мы знаем трагическую историю преданности и гибели влюбленных жуков. Интересно, что мультфильм проник и на запад, где им тоже восхищались – покадровая съёмка кукол в тот момент была в новинку, это был один из первых опытов подобного рода.
А «Пиковая дама» 1916 года? Экранизация Пушкина собирала аншлаги не только у себя на родине, но и во всем мире! В общем, российская публика, особенно в столицах, в те годы могла стабильно ходить на новое и передовое кино. С 1907 по 1920 в России сняли больше 2700 фильмов. К сожалению, до наших дней дошло лишь несколько сотен. В некоторых случаях уцелела часть пленки, а про другие фильмы мы знаем только благодаря афишам и рецензиям в журналах. И всё же, мы понимаем главное: наше кино тех лет было по-настоящему на острие.
А потом случилась революция и приход большевиков к власти. Внезапно кинематограф, до той поры независимый, получил особый статус. Ленин говорил: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». И вполне понятно, почему Ильич рассуждал именно так: на пропаганду кинематограф работал, конечно, куда эффективнее, чем, например, симфоническая музыка.
Внимание к кино выросло, а количество выпускаемых фильмов, наоборот, снизилось. Так получилось из-за того, что теперь чиновники могли оказаться недовольными результатами и положить любой фильм на полку. Но даже в таких невероятных условиях советское кино находилось в авангарде. Нашего соотечественника Сергея Эйзенштейна называют буквально «одним из вдохновителей Голливуда» из-за его подхода к монтажу – он мог любую сцену сделать эффектной благодаря склейкам. Такого киноиндустрия тех лет еще не знала. Например, в своем первом полнометражном фильме «Стачка» он монтировал сцены расстрела рабочих с натуралистичными кадрами освежевания скота – это давало потрясающий драматический эффект, вот, мол, рабочих так же убивают, как беззащитных коров.
Хотя вообще Эйзенштейн зачастую отказывался от театральности в пользу, как сказали бы сейчас, документальности – поэтому его рабочие кажутся настоящими, будто это и не актёры вовсе. В дальнейшем его наработки уйдут на запад, и каждый раз, когда критики будут рассуждать о том, что кино превращается в аттракцион, они много десятилетий будут вспоминать Эйзенштейна. Ведь это именно он научил мир превращать любой сюжет в этот самый аттракцион.
Позже, во время Второй мировой и после нее, советское кино начало мало-помалу выпадать из мирового контекста. Все, что выходило внутри СССР, было, по сути, пропагандистским продуктом, рассчитанным на местную аудиторию. Однако во второй половине 50-х советский кинематограф снова потянулся к свету и начал пробиваться через идеологическую коросту. Началась «оттепель», режиссеры бросились реализовывать идеи, которые раньше не находили отклик у партийных начальников.
И один из первых успехов «оттепели» – «Летят журавли», выигравший Каннский кинофестиваль. Вообще, именно этот успех очень символично отражает всю судьбу советского кинематографа высшей пробы. Эти картины высоко ценились на международных фестивалях и среди эстетов, а вот успеха у массового зрителя не имели. Притом не только за рубежом, но и в самом СССР. Мировые фестивали восхищались Параджановым и Тарковским, а последнего западные критики даже ставили в один ряд с Антониони и Бергманом. Про фильмы этих советских режиссеров на западе говорят до сих пор, это неотделимая часть мирового кинематографа. Но массового проката они не захватывали. Для обывателя они были слишком сложными, а зарубежному зрителю мешали еще и культурные барьеры.
Но даже тогда некоторые фильмы прорывали и стены, и барьеры. В 1981 году «Москва слезам не верит» выиграла «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке. Возможно потому, что эта лента говорила на универсальном языке – и про несчастную любовь, и про одиночество в большом городе. Рассказывали, что Рональд Рейган перед первой встречей с Михаилом Горбачёвым несколько раз смотрел этот фильм, чтобы понять русскую душу.
Успех фильма «Москва слезам не верит» сумел повторить Никита Михалков спустя 14 лет – его «Утомлённые солнцем» тоже получили «Оскар». Неожиданно выяснилось, что история про тридцатые и сталинские репрессии может быть вполне интересна и западному зрителю. Просто Михалков снял фильм про надежду в атмосфере страха и безнадёжности, а это универсальный сюжет, который считывается через призму любой культуры. Ну и, конечно, художественных находок у тогдашнего Михалкова было много, а массовый зритель, вкусы которого и отражает «Оскар», очень любит такой вот незамысловатый символизм.
В последующие годы российское кино, образовавшееся на обломках советского, все пыталось проторить какой-то свой неведомый путь к зрителю. Нередко продюсеры и прокатчики изобретали велосипед, не замечая по-настоящему успешные отечественные фильмы, которые зарубежная публика принимала на ура.
Например, в 2020 году вышел хоррор «Спутник». Егор Абраменко снял образцовое жанровое кино про космос, вдохновленное «чужим». И западным критикам этот «Спутник» понравился намного больше, чем российским. Многие наши киноведы вообще не заметили выход фильма. А почти все, кто написал рецензии на русском, высокомерно поносили Абраменко. Тем не менее фильм занял первое место в категории «хоррор» в американском iTunes. Я тоже его смотрел – отличный фильм.
Можно вспомнить и «Папа, сдохни» – чёрную комедию Кирилла Соколова. Это вообще удивительная история. Фильм впервые показали в России на фестивале в Выборге «Окно в Европу» в 2018 году, в 2019-м начался прокат, но ограниченный, в России в фильм никто не поверил. Но «Папа, сдохни» оказался куда более живучим, чем о нём думали – поэтому картину два года возили по западным фестивалям, откуда он перекочевал на западные стриминговые сервисы. Критики были в восторге – у фильма 97% «свежести» на Rotten Tomatoes, одном из главных агрегаторов рецензий. То есть если какой-нибудь канадец захочет узнать, какие хорошие премьеры выходили на русском языке в последние годы, то сайт выдаст ему именно «Папа, сдохни», а в России о фильме почти никто и не знает.
Или вот, например, «Дылда» Кантемира Балагова. В России лента о послевоенном Ленинграде собрала 431 тысячу долларов. При том, что общие мировые ее сборы составили более 1,5 млн долларов. А вспомним фильм Юрия Быкова «Майор», снятый за небольшие для такого формата кино деньги. Он в итоге превратился в американский сериал – хотя на родине остался почти незамеченным.
Ну и совсем криповый пример того, как можно профукать успешный продукт: в 2020 году Netflix купил права на показ российского сериала «Эпидемия», назвав его «To the lake». И сериал сразу попал в топ-10 самых популярных проектов стриминга. «Эпидемия» рассказывает о вирусе, бушующем в Москве, и изменении общества на фоне катастрофы. Сюжет, в общем-то, банальный: СМИ врут о количестве заражённых, отдельные люди запираются на карантин и прячутся от мира, ну а главный герой пытается уехать в Карелию, где, как ему кажется, он сможет безопасно жить со своей семьёй на безлюдном острове. Сериал вышел в 2019 году, но спустя год, после начала ковида, стал смотреться если не пророческим, то слишком похожим на реальные события.
В России у «Эпидемии» были большие проблемы. Когда вышел пятый эпизод, в котором ОМОН убивал заражённых, то стриминговый сервис объявил о переносе следующих серий на 2020 год, а сам пятый эпизод был удалён. Спустя несколько дней серия вернулась на стриминг Premier, и график выхода был восстановлен. Тогда «Медуза» сообщала, что к этому приложил руку тогдашний министр культуры Владимир Мединский – якобы это он пролоббировал возвращение сериала. Может, ему было интересно, чем всё закончится. Ну и в итоге – русские рвут Netflix.
А как смешно получилось с «Левиафаном» Звягинцева? Из 220 млн рублей бюджета – около 40% покрыл Минкульт. Нетрудно догадаться, почему Звягинцеву выделили деньги – всё-таки главный российский режиссёр на западе, и на фестивалях постоянно претендует на победы. Если вы, например, Мединский, то вам же будет приятно, что при вашем участии появился фильм, победивший в Каннах или Венеции. Вот только к премьере чиновники спохватились, что, мол, не тому фильму дали деньги, как же так. И чернушный он, и не оптимистичный вовсе. Зачем же показывать свою страну в таком неприглядном виде? «Левиафан» в итоге был номинирован на «Оскар», но, кажется, сотрудники Минкульта выдохнули с облегчением, когда победу отдали другому фильму.
Вообще иногда кажется, что российские прокатчики совсем не верят в российское кино. Мол, такая плохая репутация у фильмов, не пойдет на них зритель. И сейчас мы дошли до удивительной точки, когда фильм может греметь на западе, но остаться совсем без проката в России.
Как, например, лента «Капитан Волконогов бежал» – сюрреалистичное кино про НКВД в Ленинграде 30-х годов. Режиссёры Наталья Меркулова и Алексей Чупов с этим фильмом успели объездить кучу фестивалей, в том числе Венецианский, где фильм претендовал на «Золотого льва». Выиграли приз на фестивале в Филадельфии, и даже среди российских критиков нашли признание – российская гильдия киноведов и кинокритиков «Белый слон» назвала «Капитан Волкогонов бежал» лучшим фильмом года. Вот только в прокат в России он так и не вышел – ну, не дают сегодня у нас прокатное удостоверение фильму про НКВД. К счастью, на западе фильм заметили, как и его режиссеров, так что Меркулова и Чупов в этом году сняли фильм на английском языке.
А Министерство культуры продолжает настаивать, что у нашего кино – какой-то особый путь, и проводит фестиваль российского кино во Франции. Показывают «Повелитель ветра» и прочие блокбастеры для внутреннего рынка. Везут туда «Вызов», который всем надоел еще до выхода, а уж после премьеры про него и вовсе говорить стыдно.
И в то же время мы видим, что российские актёры успешно снимаются у западных режиссеров. Уже полгода продолжается ажиотаж вокруг фильма «Анора», в котором снялись российские актеры Юра Борисов и Марк Эйдельштейн. Романтическая комедия об отношениях секс-работницы и сына русского олигарха выиграла «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, а потом четыре раза окупилась в прокате. Можно придумывать себе «культуру отмены» и жаловаться на нее, а можно сняться у Шона Бейкера и получить номинацию на «Золотой глобус, как Юра Борисов.
Да что говорить, если Александр Петров, над которым у нас принято иронизировать, в 2022 году может сняться у Романа Полански. Да, фильм «Дворец» оказался не слишком успешен в прокате, но зато теперь мы знаем, что Микки Рурк и Александр Петров вполне могут оказаться на одной съёмочной площадке и выступать на равных.
А Серебренников? А великий Сокуров? Российскому кинематографу определенно нечего стесняться на мировых площадках. И дело не только в мэтрах. Да, на западе любят эстетов типа Андрея Звягинцева и Кантемира Балагова. Но с удовольствием могут посмотреть и сериал, сделанный, казалось бы, только для внутреннего рынка – и внезапно выясняется, что нет между нами никакого особо заметного культурного барьера. Что нас понимают зрители на западе, что мы интересны им. А раз так, то продолжение непременно следует.
