Вы читаете текстовую версию Разбора
Вот цитаты двух военкоров, работавших в одной и той же географической точке, но с разницей в 80 с лишним лет:
«Запомните! Враг не имеет ни возраста, ни пола. Завтра из детей вырастут новые бандеровцы, и их уже не излечить. Этот вирус лечится только уничтожением зараженных. Они уже не люди».
Так в марте 2024 военкор «Тринадцатый» в своем телеграмм-канале подписал видео, на котором дети хором поют украинскую народную песню. Сейчас он это правда удалил.
И теперь сравните:
«Видел я много людских страданий, но эта война безмерно жестока. Фашисты воюют не только против мужчин, но и женщины, дети, старики все выносят страшные, безжалостные удары. Видел я сожженные города, села, видел столько, что порой удивляюсь, куда это все входит, как вместилось в меня».
Это – из письма военкора Василия Гроссмана своей жене, отправленного в октябре 1941.
Чувствуете разницу в интонации?
Эрнест Хемингуэй, Марк Твен, Джон Стейнбек, Илья Эренбург, Алексей Толстой, Джордж Оруэлл – все они когда-то были военными корреспондентами. Благодаря этим людям, да и многим другим (менее известным) профессия всегда считалась уважаемой и благородной. Но с началом полномасштабной войны России против Украины слово «военкор» не то чтобы окончательно потеряло первоначальное значение, скорее приобрело определенный окрас. Первая невольная ассоциация сегодня при упоминании военкоров – это многочисленные блогеры и профессиональные пропагандисты на зарплате с российской стороны.
Не подумайте, что ставлю себя в один ряд с Гроссманом или с Хемингуэем, но я и сам был на войне в качестве корреспондента, поэтому в праве называть себя военкором. Но ни мне, ни моим коллегам из «Новой», ни моим зарубежным коллегам из тех, кого я знаю, никогда не приходило в голову подписывать себя или представляться исключительно с этой припиской. Или представьте, например, что когда-нибудь моя коллега и друг Лена Костюченко захочет завести тг-канал и назовет его «Военкор Костюченко». Ну бред же! Сегодняшние российские Z-ориентированые блогеры будто приватизировали это слово и используют его – даже не знаю – ну как ученую степень или воинское звание. Профессор Преображенский, адмирал Колчак и военкор Котёнок (как его зачастую ошибочно называют, когда, на самом деле, он Котено́к).
В этом выпуске поговорим о самозванцах, которые в сегодняшней России носят гордое звание военных корреспондентов, о том, почему этим людям позволено больше, чем остальным и чем для них это может кончится (или уже кончилось в некоторых случаях).
Вообще, военкор в первоначальном значении – это журналист, который непосредственно находится в зоне конфликта и освещает события для прессы. Так было раньше. Но сегодняшний российский военкор не обязательно находится на фронте, он может вести сводки из глубокого тыла. Или же вовсе наоборот: некоторые, называя себя военкорами, непосредственно участвуют в боевых действиях. Поэтому договоримся, что сегодня — обо всех, кто так себя называет в последнее время.
Военкоров много, причем на любой вкус, исключая разве что изысканный. Отличаются они как по стилю подачи информации, так и по степени жёсткости: от сухих сводок со стрелками на карте (вроде Рыбаря на миллион с лишним подписчиков в Телеграме) до истеричных возгласов с восклицательными знаками в конце каждого предложения (вроде Кашеваровой – на 250 тысяч подписчиков). Есть откровенные людоеды, торгующие жесткими видео с войны («Архангел спецназа Z» – 1,1 миллион подписчиков), а есть даже и рэперы (например, Аким Апачев – всего 65 тыс. подписчиков).
Существует огромное количество подвидов Z-военкоров. Чтобы разобраться в них, не хватит выпуска. Так что разделим по самому очевидному принципу: любители-блогеры, существующие на донаты и бог знает что, и профессиональные журналисты, работающие на официальные российские СМИ. Иногда первые выслуживаются и переходят во второй разряд. Ошибочно считать, что все эти сотни каналов управляются напрямую из Кремля. Если бы это было так, то в среде военкоров царила бы такая же благодать, как на телеке. Да, я знаю, что на телеке громко кричат, но никогда не слышал, чтобы кого-то из гостей Скабеевой преследовали, сажали, убивали или доводили до самоубийства. К этому вернемся позже.
Многие из военкоровских каналов существовали и до 2022, но так как войну тогда мало кто замечал, читали их плохо. Самый популярный из них – Юрий Подоляка – ежедневно выкладывает подробные сводки о передвижениях войск и ударах артиллерии, эксперт федеральных каналов и украинец по происхождению. Так вот, до 24 февраля 2022 он был в подписках не более чем у 30 тысяч человек. Сегодня его читают более 3 миллионов. Или канал убитого Владлена Татарского, который до полномасштабного вторжения читали те же 30 тысяч (скорее всего, буквально те же). На пике популярности покойный собрал почти 600 тысяч подписчиков. У официального канала Кремля в тг, если что 255 тысяч на сегодняшний день.
Такая востребованность легко объяснима. В России живет достаточно людей, которые действительно хотят быть в курсе того, как идет война, но при этом не верят сводкам Конашенкова про сотни тысяч убитых «неонацистов» в неделю. При этом они искренне болеют за Россию, а потому иноагентским СМИ, ну а тем более иностранным, также не доверяют. Кроме того, что официальная пропаганда и Минобороны очевидно врет, она не способна удовлетворить запрос и на так называемую «окопную правду», которая часто и с матом, и с кровью, и уж точно не в неоновой останкинской студии. Ну и самое главное отличие: ни один на свете Соловьев никогда себе не позволит критику Минобороны, и уж тем более Путина, и уж тем более жесткую. Мэтры вроде него или Киселева за годы службы научились даже критикуя власти, делать им приятно. (ВИДЕО)
То ли дело неотесанные, необученные самоучки, да еще и в тех самых окопах, где кроме жизни, терять нечего.
Z-блогеры в подавляющем большинстве объединены идеей уничтожения Украины и по-настоящему расстроены, что этого так и не удалось сделать (и, кстати, не удастся). Они никогда не видели никаких голубых касок и биолабораторий (хоть и периодически врут об этом). Они точно знают, что на стороне Украины сражаются именно украинцы и немногие примкнувшие к ним иностранные легионеры. Они видят последствия коррупции, самодурства и некомпетентности командования вблизи. Опытным путем они пришли к логичному выводу: в неудачах и грандиозных потерях виноваты те, кто отдают приказы.
Но, как и все в России, Z-блогеры прекрасно знают ту единственную настоящую красную линию, за которой ничего хорошего их не ждет. Эта линия – силуэт Владимира Путина. И даже робкие попытки к нему прикоснуться (не говоря уже о прямых наездах) моментально приводят к необратимым последствиям.
По очевидным причинам ТВ-пропагандисты и Z-военкоры оскорбляют друг друга, угрожают, пишут доносы и вечно спорят о том, кто больше и лучше любит Россию. Противостояние началось еще в первый год войны, и, конечно, большие останкинские дяди со связями активно пользуются в этой схватке административным ресурсом. В октябре 22 года девять крупнейших военкорских каналов проверяли на «дискредитацию» после наезда на них соловьевской сетки. В тот момент для всех все закончилось хэппи-эндом (но не надолго). А вообще, если вы считаете, что в оппозиционной тусовке сплошные срачи, то рекомендую хотя бы неделю последить за Z-сообществом.
«Этих людей надо вычленять и сажать в тюрьму. Всех этих телеграмеров, блогеров якобы. Брать и сажать и неважно, если у них есть буква Z в названии канала. Это враги и бороться с ними надо жесточайшими методами. Уничтожать…» – вот так Соловьев отреагировал на распространенный в том числе и Z-блогерами ролик с разгромом российской колонны в январе 24 года. Например, анонимный канал «Повернутые на войне» на 800 тысяч подписчиков, который еще совсем недавно назывался «повернутые на Z войне», обвинил в этом командование. Да, это закон жанра: Z или V почти обязательно должны быть вплетены в название канала. Некоторые делают это, меняя буквы в имени на латинские. Тем, кому с именем не повезло просто бахают Z в конец или начало. Но вот судя по каналу «Повернутые на войне», с недавнего времени присутствует некоторое разочарование в Z-идее.
Но вернемся к противостоянию официальных и неофициальных милитаристов. Порой оно оборачивается настоящей драмой. Андрей Морозов более известный, как «бойцовый кот Мурз», который еще в 2004 кидался помидорами в Илью Яшина, в 2007 пытался поджечь офис «Едра», а в 2014 отправился добровольцем в Донбасс, – в феврале 2024 покончил с собой. В своем предсмертном посте-записке «Мурз» рассказал, что его заставили удалить пост с числами потерь при мясных штурмах Авдеевки. При этом блогер-доброволец заявлял, что его командованию угрожало вышестоящее: если пост не будет удален, то лишат снабжения, снарядов и дронов. А донесли на пост «Мурза» о потерях всё те же бдительные ведущие «Соловьев Life». (ВИДЕО)
А вот что еще писал «Мурз» в своем последнем посте: «Россия – мой дом, захваченный врагами. Услужливыми лизателями жопы начальства. Генералами, готовыми «положить» тысячи солдат, лишь бы «отличиться». Журналистами, строящими карьеру на лжи с экрана».
Еще одна история про бывшего российского добровольца, а ныне политзаключенного Андрея Куршина. Куршин воевал в Донбассе еще в самом начале конфликта, дослужился до командира дивизиона и лейтенанта. Позже ушел на «гражданку». С 2022 года вел канал Moscow Calling. Правда от большинства коллег отличался сильно. Поддерживая Россию в целом, Куршин не разделял слепой веры в необходимость полномасштабного вторжения. Он был одним из немногих пророссийских блогеров, кто публиковал информацию о зверствах, совершенных в Буче, и других преступлениях российских военных, ровно так их и называя. Сегодня Куршин приговорен к шести с половиной годам заключения за распространение «фейков». Перед посадкой Андрею не раз угрожали в Z-сообществе, травили, а однажды совершили нападение на его квартиру. Вы все еще в шоке от разборок ФБК, Каца и Невзлина с Ходорковским?
Самый известный кейс, когда блогер перешел все дозволенные границы – это еще один бывший так называемый «ополченец» и «нажиматель спускового крючка» Игорь Гиркин. Военный преступник и бывший агент ФСБ с началом полномасштабной войны переквалифицировался в эксперта, активно вел телеграм-канал и стримы. Очень хотел обратно на фронт и однажды даже приклеил усы, чтобы туда попасть. Не спрашивайте меня, как одно с другим связано. Сейчас Гиркин отбывает свое четырёхлетнее наказание по делу о публичных призывах к экстремистской деятельности (а должен был бы отбывать пожизненное за сбитый Боинг, но пока так). Может в словах Гиркина и были некие призывы, но факт в том, что 18 июля 2023 года Гиркин написал в своем телеграме, цитата: «23 года во главе страны находилось ничтожество». В тот же день было заведено уголовное дело.
А вот самая свежая история. И тут еще один бывший доброволец. Да, это тенденция. Очевидно, что у людей, которые еще в 2014 поверили в сказку про бандеровцев, сегодня, спустя десять лет разочарований и провалов, есть потребность выговориться. Так вот: блогер Егор Гузенко, он же «Тринадцатый», воевал за так называемый «ДНР» также с 2014, а в 2019 воевал в Сирии. Это его цитату про то что нужно уничтожать детей я приводил во вступлении. В начале 2022 Гузенко находился под следствием за то, что выстрелил человеку в лицо из сигнального пистолета. В первые дни полномасштабного вторжения срезал с ноги электронный браслет и уехал на фронт. В своем канале призывал применить против Украины ядерное оружие, но при этом конфликтовал с «Ахматом» и лично с командиром Апти Алаудиновым. А однажды даже написал, что «враги сидят в Кремле», правда потом пост удалил. И даже перед Алаудиновым извинился. Но самая страшной ошибкой было назвать некоего неизвестного «обделавшимся дедушкой». Извинения не помогли, в октябре этого года «Тринадцатый» вернулся на родину, был избит, задержан и отправлен в СИЗО. Там он видимо еще несколько раз извинился, подписал контракт с МО и вновь отправился в естественную среду обитания.
Интересно, ну а почему бы не закрыть критиков всех и сразу, как это часто бывает в России? Я думаю, что причина тут не в том, что Путин боится волнений. Практика показывает, что даже за самого громкого и уважаемого Z-ника Гиркина никто не вступился, к суду пришли какие-то жалкие десятки человек. Пригожин пусть и не был в чистом виде блогером, но его уважали еще сильней, как в армии, так и на гражданке. Путин убил Пригожина, это всем очевидно. Но похоже хоть какое-то подобие восстания только сам покойный и мог организовать. Кроме того, я уверен, что Путин и сам, мягко говоря, не сильно доволен своим министерством, которое третий год не может взять Киев за три дня, а потому военкоры – это чуть ли не единственный источник хоть сколько-нибудь правдивой информации. Однажды он даже пытался наладить с ними контакт, организовав официальную встречу. Ну и еще: военкоры выполняют важнейшую функцию дырки в крышке кастрюли, давая возможность «выпускать пар» возмущенным.
В любом случае, судьба их незавидна. Не подумайте, что я им сочувствую, но мочат их реально со всех сторон. Сами они говорят, что на фронте на них объявлена охота. Вполне возможно, ведь безымянный солдат вряд ли вызывает у украинцев больше ненависти, чем блогер-миллионник, который призывает к геноциду.
И раз уж мы заговорили о призывах. Поделюсь собственными соображениями о том, в чем заключается профессия военкора и почему нынешние военкоры не соответствуют ей по многим критериям. Во-первых, военная журналистика, как и любая другая – это, конечно, про донесение правдивой информации до читателя. Ложь – это то, что роднит корифеев ТВ-пропаганды с их коллегами-новичками. Чего стоит только сюжет Семена Пегова (это канал WarGonzo), который якобы обнаружил в Мариуполе биолабораторию НАТО. Учреждение оказалось филиалом «Донецкого областного центра контроля и профилактики заболеваний Министерства здравоохранения Украины». Но кому какая разница? Собственно, от Пегова эта байка и перекочевала: сначала на телевидение, а потом и в уста российских официальных лиц. И поверьте, таких вот биолабораторий и прочих фантазий в истории Z-блогинга множество.
Правду говорить действительно опасно, знаю по собственному опыту. В 2014 я освещал псевдо-референдум о статусе Донецкой области. Я его как-то так и назвал на страницах «Новой», за что поплатился здоровьем, нервами, имуществом, хорошо что не жизнью (хоть и такое могло случиться). И если даже тогда было невозможно журналисту нормально работать по обе стороны конфликта, то что уж говорить о сегодняшнем дне. Также понимаю, что объективным быть в таком случае почти невозможно и волей-неволей ты будешь вынужден принять сторону. Но при этом, я также уверен, что врать вовсе необязательно.
По поводу объективности и стороны. Согласно Гаагской конвенции, военкоры приравниваются к мирному населению. Приведу также 6-й пункт из кодекса профессиональной этики российского журналиста: «Журналист сознает, что его профессиональная деятельность прекращается в тот момент, когда он берет в руки оружие». Я уже говорил, что многие нынешние военкоры буквально являются служащими различных подразделений или участвуют в войне на всех уровнях, в первую очередь собирая на своих каналах помощь для фронта. Я не говорю, о том, что военкор должен быть безучастным сторонним наблюдателем, это просто невозможно, в первую очередь военкор – это человек. Но одно дело, например, помочь раненому, другое – заряжать реактивную систему залпового огня «Град» (ВИДЕО).
Нет, и раньше было нельзя, и теперь. Кроме того, что опытный Зенин с России-1 на старости лет нарушает все мыслимые этические нормы, он еще так нехило ставит под удар других журналистов. Ведь один репортер, несущий в руках ракету, делает законной целью всех своих коллег. Ну если представить, что кто-то там хотя бы пытается правдиво освещать события.
И я даже не говорю о том, что редкий российский военкор сегодня носит отличительные знаки, вроде каски и бронежилета с надписью «пресса». Ну это как минимум просто глупость с их стороны, а с другой – если многие из них не брезгуют брать в руки оружие, то и надписи не помогут. Да и на этом этапе войны, когда ни к кому из них нет доверия, наверное, уже ничто не поможет.
Ну а теперь к самому, на мой взгляд, важному. Эрнест Хемингуэй, наверное, самый известный военный корреспондент за всю историю человечества, пишет в романе «По ком звонит колокол»: «Никогда не думайте, что война, независимо от того, насколько она необходима и насколько оправдана, не является преступлением». Вот именно эта (на самом деле простейшая) мысль отличает Хэмингуэя от Сладкова, Марка Твена – от Коца, Константина Симонова – от Поддубного. Еще раз повторюсь: сложно или практически невозможно быть объективным в условиях войны. Можно к этому стремиться, но это другой разговор. А я хочу сказать о том, что практически все Z-военкоры – обыкновенные разжигатели войны. Они не пишут о страданиях гражданских, о грязи и вони, даже о быте самих российских военных (максимум о недостаче чего либо). А если и записывают с ними интервью, то это всегда что-то духоподъемное, патриотичное, крайне далекое от жизни.
Если вы возьмете «Прощай оружее» того же Хэмингуэя, вы буквально почувствуете войну, потрогаете ее, и простите за штамп – увидите ее лицо. Хэмингуэю важно было передать эти ощущения, чтобы донести до нас, почему любая война – это большая ошибка. Да, Z-блогеры порой крайне эмоциональны. Но они эмоциональны в своем желании разнести все вокруг во что бы то ни стало, уничтожить, сожрать. Если в этом им мешает командование – они срываются на командовании, если свои же мобилизованные – они вопят на них. Вы не найдете в их блогах ни сострадания, ни уважения, ни к гражданским, ни тем более к противнику. Но главное, во что бы они ни верили, на чьей стороне бы не выступали, никто, никто (!) из них не говорит очевидное: война – это п*здец! Война – это преступление! Война – это самое худшее, что может случиться с человеком! Ее не должно быть ни в каком виде, и задача всех, кто пишет, говорит и показывает донести это до тех, кто читает, слушает и смотрит. Давайте, военкоры, вспомним об этом когда-нибудь, и тогда – продолжение следует…
