Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Рассказываю реальный случай. Жил на свете (в I веке нашей эры) один римлянин. Однажды он уехал, видимо, странствовать, и из Александрии пишет письмо супруге, «своей дорогой Алис»:
«Не беспокойся, если я задержусь и остальные вернутся раньше. Присмотри за нашим малюткой. Как только со мной расплатятся, вышлю деньги. Если благополучно родишь, мальчика оставь, а девочку выбрось…»
Отношение к детям в истории человечества далеко не всегда было таким, как сейчас. Вплоть до IV века нашей эры в Римской империи убийство детей было совершенно законным и даже обыденным делом. Девочек убивали чаще, чем мальчиков. Естественно, убивали больных детей и малышей с особенностями. Даже если ребенок был совершенно здоров, но просто не нужен, его тоже могли выбросить.
Веками в обществе к ребенку относились не как к ребенку, а как ко взрослому, просто неполноценному. Нагружали работой по мере возможности, начиная с трех-четырех лет. Вот например, вы видите кроху-трубочиста. Малышей веками использовали для этой сложной и вредной работы – просто потому что они легче пролазили в печные трубы. В результате многие из них гибли или от несчастных случаев, либо от страшных последствий тяжелого труда.
Сейчас нам трудно такое представить, но многие столетия еда доставалась детям по остаточному принципу. В первую очередь в семье кормили тех, кто работал. В общем, раньше детство далеко не для всех было приятным периодом – к такому выводу приходят современные ученые, изучая исторические документы.
Только ближе к середине XX века, уже после окончания второй мировой войны, к ребенку начинают относиться как к ценности. Однако это вовсе не означает, что с тех пор все дети растут радостными и счастливыми. Каждое новое поколение родителей воспитывает своих детей невольно исходя из травм, полученных (так же невольно) от своих родителей. К сожалению, травмы эти редко изживаются целиком – а лишь принимают новые формы из поколения в поколение. К слову, именно поэтому общество развивается гораздо медленнее, чем технологии. Но почему так происходит? Почему у современных родителей не получается исправить ошибки предков?
«Недолюбленный ребенок» – наверное, вы слышали такой термин. И наверное, каждый второй клиент психотерапевта обречен услышать это. Или применительно к себе, или применительно к своим собственным родителям. Хочется удивленно спросить: как это так? Неужели у нас в стране так часто случается, что родители не любят своих детей? Что мы, какие-то древние римляне?
Нет, дело совсем в другом.
Поколению наших бабушек и прабабушек, дедушек и прадедушек выпали совсем непростые испытания. Сначала была Великая Отечественная война, потом страну надо было поднимать из послевоенной разрухи. Добавьте к этому репрессии, которые катком проехались по миллионам советских семей. Какую картину вы увидите? Например, вы увидите маму, которой приходится работать по 16 часов, чтобы поднимать детей, в войну оставшихся без папы. Или другую маму, которая в шоковом состоянии мечется по инстанциям, чтобы узнать хоть что-то о судьбе арестованного мужа и отца детей. А еще отсутствие нормального жилья, нехватка нормального питания…
Понятно, что у мамы не будет ни физических, ни моральных сил, чтобы вечером просто обнять сына и дочку и почитать им «Муху-Цокотуху». Что происходит с детьми в такой ситуации? Ребенок постарше еще сможет понять, что дело не в нём, а во внешних обстоятельствах. Но малыш решит, что мама его больше не любит, что он просто стал ей не нужен. А сегодня каждый психолог скажет вам: самое страшное переживание, которое может испытать ребенок – потеря связи с родителем.
Или рассмотрим даже ситуацию полной семьи: пришедший с войны отец (выпивающий, разумеется, потому что ПТСР никто не отменял) лучшим методом воспитания ребенка считает ремень и подзатыльники. Так он проводит в жизнь стародавнюю русскую скрепную максиму: «бьет – значит любит». Сказать: «Я тебя люблю» не по грандиозному поводу, а просто между делом, например, с утра, обняв ребенка (да или хоть жену) для советского человека было немыслимым делом. Среди даже наших родителей такие слова как любимая, дорогая – были просто неуместны. Непозволительная слабость слышалась мужчине за этими словами. А советский человек должен был быть сильным.
Но дети всех этих социальных условностей не знают: так устроена человеческая психика, что она все время ищет подтверждения привязанности. И что думает ребенок, которого лупят, и не жалеют, не утешают в тревожные моменты, чтобы не дай бог не вырос размазней? Правильно. Он думает: меня не любят. Я никому не нужен.
Испытавший такую травму человек вырастает без самой главной опоры в жизни: без ощущения, что у него есть тыл, что его любят, что его в принципе могут любить. Отсюда неуверенность в себе, бесконечные самокопания, заниженная самооценка. «Я хотела дать тебе все, чего не было у меня» – доводилось вам слышать такое от своих мам? Вы думаете, это было про игровую приставку или куклу барби? Нет, это было про любовь в первую очередь.
Однако и эта мамина любовь, которой она компенсирует собственную недолюбленность, может быть очень калечащей.
Вот у такой недолюбленной мамы родился собственный ребенок. И этот маленький человек искренне радуется ей и с восхищением смотрит на нее, и мама вдруг впервые в жизни ощущает, что ее по-настоящему любят! Для нее это долгожданное счастье! Ради этой любви она готова отдать всю себя и даже больше.
Но проходит года три-четыре, и у ребенка вдруг появляется собственное «Я». Он начинает выражать свои желания, свое согласие или несогласие с мамой. Иной раз и приложит каким-нибудь крепким словом, принесенным из детсада. Скажет, например: «Ты дура». Недолюбленная мама воспринимает это как самое страшное предательство. «Меня опять не любят, меня опять бросили, я опять не нужна» – подумает она.
И дальше ей всю дорогу нужно будет дергать за эту веревочку, получать подтверждение, что все в порядке, ее по-прежнему любят, она по-прежнему нужна. Недолюбленный в детстве человек в эмоциональном смысле навсегда остается инфантильным. Его детям приходится с самых ранних лет «усыновлять» своего родителя: становиться для него моральной опорой, беречь от ударов.
Многие современные взрослые говорят:
«Мне в голову не придёт рассказать маме о своих проблемах!»
Потому что у мамы начнется паника, и кроме решения своей проблемы придется ещё и успокаивать её.
А вот ещё из серии отношений с недолюбленными родителями: «Ты уже второй выходной не можешь приехать ко мне на дачу, тебе дела нет до родной матери!» Ну и дальше: «Неблагодарный сын! А ведь я тебе жизнь отдала!». Или: «Я же тебе всегда говорила, что эта Алёна тебе совсем не подходит». Знакомо такое? Пожилая мама продолжает нарушать границы уже взрослых детей, навязывает им свою точку зрения, а если они поступают по-своему – воспринимает это как личное оскорбление.
По словам психологов, один из частых запросов россиян в возрасте 40+ такой:
«Как мне сделать счастливой мою маму? Как сделать, чтобы она жила своей жизнью, а не нашей? Чтобы она не ставила на себе крест и не считала себя приложением к нашей семье?»
Это, скажем прямо, непросто.
Ну а как складываются отношения у тех, кто усыновил родителей, со своими собственными детьми? Как раз у нынешних сорокалетних? У таких людей обычно завышен самоконтроль, они не могут позволить себе быть неправильными. Вот почти на 100% могу сказать, что если вам за 40, и у вас есть собственные дети – то вам не понаслышке знакомы всяческие методики раннего развития детей. Пять языков в три года, воздушная гимнастика и карате, правильное питание по часами и никаких мультиков. Дети таких гиперответственных родителей к своим 16 годам уже обычно хотят просто лечь на диван с телефоном, и чтобы от них все отстали. Потому что слишком правильные и энергичные родители выносят мозг. Знакомо такое? Задумайтесь: а ведь все это из-за того, что у их прабабушки во время войны не было возможности выразить любовь к своим детям! Просто обнять своего ребенка и сказать ему: «Я тебя люблю, все будет хорошо».
В Советском Союзе проблема недолюбленности детей усугублялась ещё общим отношением государства к человеку не как к личности, а как к винтику в системе. Нередко матерям приходилось отдавать в ясли уже через два месяца после рождения. Во многих моногородах нормой было отправлять ребенка в сад на пятидневку. То есть родители видели малыша только на выходных. Каким должен был расти ребенок в такой обстановке? Удобным! Слушаться воспитателя, не шуметь и не иметь собственного мнения. Жить в общем строю.
Психологи считают, что таким образом, миллионы советских людей фактически получили опыт сиротства. Очень похожий на опыт детей в детских домах. Такое состояние называется депривацией – потеря ощущения себя, ощущения связи с близкими. По сути, через депривацию у нас прошла практически вся страна!
Советские ясли были совершенно не похожи на современные детские учреждения. Часто в яслях и детских садах с детьми обращались грубо, по-хамски. А иногда и просто жестоко – детям могли насильно заталкивать еду в рот или в наказание поставить в угол без трусов перед всей группой.
Или вот вам пример из моего детства. В моем среднестатистическом детском саду №31 относительно благополучного Нефтекамска воспитатели тоже любили наказывать детей и делали это изощренно. Плохим поведением считалось например то, что мы могли бегать по комнате во время родительского собрания, кричать и смеяться: короче, вести себя как дети. Воспитателям, как я понял, было стыдно перед нашими родителями, что они не могут нас урезонить и подчинить. И воспитатели придумали для детей отложенную месть. На протяжении недели после собрания они заставляли всю нашу группу стоять по полчаса с поднятыми руками – в два сеанса: утром и вечером. Помню, особое упорство в исполнении наказания проявляла няня по имени тетя Гуля, предложив в следующий раз держать нам в руках еще и стульчики. Это был 1992 год. Нам было по 5–6 лет.
Такое отношение сильного к более слабому в иерархичном советском обществе вообще было нормой, оно не воспринималось как нечто из ряда вон выходящее. Потому что, во-первых, человек, который постоянно находится в униженном положении, сбрасывает свой негатив на более слабых. Воспитатели и нянечки, которым приходилось делить коммунальную кухню с соседями, добывать продукты, толкаясь в очередях, терпеть хамство в поликлиниках, просто срывались на безответных детях.
Ну а во-вторых, внутренний стержень, уверенность в своей ценности, самоуважение – совсем не те чувства, которые в Союзе пытались привить с детства. Самодостаточный человек системе был не нужен, неудобен. Такой всегда может пойти против навязанной точки зрения и открыто выразить свое несогласие. Получается, что уверенные в себе люди и крепкие семьи – просто невыгодны тоталитарному и автократическому режиму. Поэтому такие режимы всячески вмешиваются в дела семьи, стараются размыть ее границы. Это может проявляться как на законодательном уровне, когда принимается закон об обязательности детского труда без разрешения родителей – и школьников массово вывозят на уборку картошки, так и в личном общении, когда учитель позволяет себе орать на ребенка или оскорблять его.
Конечно, через несколько поколений травмы, подобные той, которую причинила нашей стране Великая Отечественная, размываются. В каких-то семьях быстрее, в других – медленнее. Но – размываются. Но что происходит теперь? Опять идет война, которая калечит наше общество. Опять суды один за другим выносят абсурдные приговоры и раздают налево и направо сталинские сроки. Опять государство убеждает нас, что «бьет – значит любит». Опять оно берет в оборот наших детей, пытаясь превратить их в покорное, послушное стадо, которое прослушав курс «разговоров о важном», добровольно уйдёт на очередную войнушку, непонятно во имя чего, непонятно, за чьи интересы. Не успели российские семьи изжить до конца старые травмы, как государство закладывает фундамент для новых. И теперь мы с вами, наше поколение, именно мы – тот самый нулевой пациент, с которого может начаться новый виток бесконечной семейной травмы. Что делать, чтобы этого не произошло?
Ну, первый ответ очевиден: не ходить на войну. Не поддерживать ее, не подыгрывать ей, не подкидывать ей дровишек.
Ну а потом: просто любить своих детей. Не забывать говорить им, как они нам важны и как мы их любим. Не верить государству, которое навязывает нам насилие как норму для отношений в семье. Возможно, тогда наши правнуки не допустят ситуации, когда престарелый правитель втянет страну в новую бойню.
Да и вообще: чаще говорите близким: «Я тебя люблю» – и тогда точно продолжение следует.
