Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Российские олигархи, наряду с матрёшками и медведями – один из расхожих культурных мемов о России за рубежом. Они становились героями светской хроники и фильмов, о них сочиняли песни топовые исполнители. Так, по крайней мере, было до тех пор, пока Россия не вторглась в Украину и не попала под мировые санкции.
И что же случилось с олигархами? – спросите вы. Отвечаю: они разбогатели ещё больше.
Вы, конечно, слышали о рейтинге долларовых миллионеров Forbes. Так вот, за последний год число россиян в нём выросло с 83 до 105 человек, а их совокупное состояние увеличилось в полтора раза! И это на фоне санкций. Для сравнения: американские богачи за тот же период потеряли совокупно 200 млрд долларов, а китайские – 300. Российские же, напротив, богатеют. В общем, как говорится, кому война, а кому мать родна.
Олигархам на сегодняшний день принадлежит более 40 % всех национальных богатств России, и это ещё если не считать оффшоров. Кто эти баснословно богатые люди? Большинство из них, как говорится, родом из 90-х – именно тогда они и заработали тот пресловутый «первый миллион», чистота происхождения которого всех так волнует. Но как вообще получилось, что вчерашние советские инженеры и комсомольцы в одночасье превратились в богатейших людей не только страны, но и планеты? И как сложилась судьба тех, кто был первопроходцем в этом поле? Мы решили подробнее познакомиться с историей этого узкого круга.
Само понятие «олигархия» появилось ещё в Древней Греции. Дословно оно означало «власть немногих». Аристотель подразумевал под этим словом власть богачей и считал, что олигархия наступает в результате вырождения в государстве аристократии. История российской олигархии как нельзя лучше иллюстрирует этот тезис.
Годы становления практически всех знакомых нам олигархов приходятся на поздне-советское время, на 70-80-е годы, когда коммунистическая идеология выродилась и окончательно превратилась в ширму – ну, знаете, все эти анекдоты про Леонида Ильича и сосиски, алкогольные вечеринки в бане с комсомолками, погони за импортными товарами и «фирмóй» и так далее. Даже самые ярые фанаты учения Ленина стали догадываться, что никакого коммунизма построить не получится. Уже тогда в головы некоторых предприимчивых советских товарищей – как правило, инженеров, молодых ученых и комсомольцев – стала закрадываться простая мысль: пора брать все в свои руки, а то с этими коммунистами каши не сваришь. И тогда все они начинают заниматься бизнесом.
Как же так – спросите вы. Ведь в авторитарном коммунистическом СССР никакого частного бизнеса (как и секса) не было. Действительно, вплоть до 1986 года предпринимательская деятельность в стране была по сути нелегальной. Лишь с началом Перестройки в стране начались экономические реформы, запустившие переход от плановой экономики к рыночной. Разумеется, представление о законах и подводных камнях рынка у тогдашних номенклатурных реформаторов было весьма смутное, и они даже не догадывались, какой ящик Пандоры открывают.
На излете СССР один за другим были приняты законы «Об индивидуальной трудовой деятельности» (1986) и «О кооперации в СССР» (1988), которые частично легализовали в стране индивидуальное и кооперативное предпринимательство. Особые льготы в этом плане получила главная молодежная организация страны – Комсомол. Надо понимать, что в конце 80-х в комсомольцы шли в основном упертые карьеристы или, наоборот, пройдохи. И вскоре эта организация стала настоящей кузницей кадров для будущей бизнес-элиты страны.
Под эгидой Комсомола стали открываться так называемые Центры научно-технического творчества молодежи (НТТМ). По сути это были коммерческие структуры, где под видом разных полезных инициатив вроде распространения научной литературы можно было легально заниматься бизнесом – продавать джинсы, ввозить импортные товары, продавать компьютеры и поддельный коньяк, обналичивать деньги – и не платить при этом никаких налогов, отчисляя лишь небольшой процент с доходов в общесоюзный и местные фонды НТТМ. Уже в 1988 году суммарный оборот НТТМ составлял порядка 80 млн рублей. Для сравнения: входивший в моду «Москвич 2141» стоил в том году 9 тысяч рублей. Именно в НТТМ многие будущие бизнесмены начали оттачивать свои бизнес навыки. Например, как впоследствии рассказывал Михаил Ходорковский, именно благодаря НТТМ он заработал свои первые большие деньги – за специальную разработку для Института высоких температур АН СССР он получил 160 тысяч рублей, при тогдашней средней зарплате в 220 рублей. Официально Институт не имел бы права оплатить ему эту работу – и деньги провели именно чрез НТТМ.
Помимо легализации предпринимательства, в Перестройку была ликвидирована монополия государства на внешнюю торговлю – кооперативы и ИП получили право ввозить и вывозить товары за границу. И вот тут на тех, кто имел доступ к капиталу и средствам производства, пролился настоящий золотой дождь.
Как говорится, следите за руками. Вот что рассказывает о своем опыте первый легальный советский миллионер Артём Тарасов:
«Начиналось всё так: мы шли к проституткам и покупали у них доллары по 3 рубля. Выкупив 500 долларов, мы отправляли их со знакомым за границу, там он приобретал на них компьютер и привозил в Россию. То есть компьютер приходил ко мне он по цене 1,5 тысячи рублей. А потом я официально продавал его по госцене 50 тысяч рублей какому-нибудь госпредприятию. Так у меня 1,5 тысячи рублей превращались в 50 тысяч за два дня. (…) Таким образом нам удалось за полгода заработать 78 миллионов рублей, по официальному курсу – более 100 миллионов долларов. И все легально».
Вот примерно так будущие олигархи и сколачивали свои первые капиталы. И, разумеется, находились в этом бурлящем аквариуме настоящие акулы, которые начали придумывать такие комбинации, что Остап Бендер на их фоне – просто школьник.
Например, вчерашний инженер и научный сотрудник Академии наук СССР, комсомолец Борис Абрамович Березовский открыл компанию «ЛогоВАЗ» и провернул с ее помощью просто гениальную схему с автомобилями «Лада» производства тольяттинского завода «Автоваз». Дело в том, цена на советский автопром в СССР конца 80-х была вдвое выше той цены, которую Автоваз устанавливал для экспортируемых автомобилей. Автомобиль «ВАЗ», который продавался за рубежом за 2000-4000 рублей, внутри страны со свистом улетал за 7000-8000, потому что особой конкуренции на авторынке не было, а иномарки были у двух-трех человек в стране. И вот Березовский догадался покупать машины за рубежом по экспортной цене, оформлять как реэкспорт, ввозить обратно и продавать уже вдвое дороже. Вся эта схема приносила ему просто космические прибыли.
Это лишь пара примеров, но в реальности подобного было хоть отбавляй. В итоге неумелые реформы, игра коммерсантов на разнице цен, чудовищная инфляция и множество других факторов сделали свое дело – советская экономическая система просто лопнула, как мыльный пузырь. Проект «Советский Союз» прекратил свое существование, президентом новой России стал Борис Николаевич Ельцин – человек, который больше всего на свете боялся реванша коммунистов и возрождения советской системы. Последним выстрелом в сердце Советского Союза стала приватизация.
Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» был принят еще до распада СССР, в июле 1991 года. Но по-настоящему он заработал ближе к лету 1992 года, когда вчерашние комсомольцы, наконец, очнулись и поняли, что прежней страны-то уже и нет! Крупнейшие промышленные предприятия России, общая стоимость которых на 1990 год превышала триллион долларов США, к тому времени начали проходить процедуру оценки, чтобы впоследствии быть проданными на конкурсной основе. По задумке, это должно было лишить государство монополии в экономике и стимулировать рост производств через появление реальной конкуренции на рынке.
Занималось этим процессом Госкомимущество, которым в то время руководил Анатолий Чубайс. Он и его коллеги предложили оценивать предприятия по остаточной стоимости их имущества, без учета их предполагаемой доходности и текущей инфляции. В результате это позволило продавать гигантские заводы, которые возводили целые поколения советских граждан, по ценам, в десятки раз меньше их реальной рыночной стоимости. Из 500 крупнейших российских предприятий примерно 80 % были проданы по цене менее 8 млн долларов каждое. Для наших уже изрядно наварившихся к тому времени кооператоров это был просто аттракцион невиданной щедрости, на который надо было только успеть запрыгнуть.
Почему Ельцин, Чубайс и другие идеологи приватизации это допустили? Всё очень просто. Не было цели создать эффективную экономическую систему – а была цель как можно быстрее сформировать в России слой частных собственников.
Сам Чубайс потом говорил об этом так:
«Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. (…) Мы знали, что каждый проданный завод – это гвоздь в крышку гроба коммунистов. Дорого, дешево, бесплатно, с приплатой – двадцатый вопрос. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России – это необратимость. Приватизация в России до 1997 года вообще не была экономическим процессом. Наша задача была остановить коммунизм – и эту задачу мы решили, полностью».
Справедливости ради надо сказать, что Чубайс и компания попытались отсыпать национальных богатств не только богатым капиталистам, но и вообще всем гражданам страны. Для этого государство начало выпускать приватизационные чеки, которые в обиходе называли ваучерами. С октября 1992 по февраль 1993 года 144 млн человек или 97 % населения России получили по одному ваучеру номиналом 10 тысяч рублей. Эта сумма получилась в результате деления всей стоимости имущества российских предприятий на число граждан. 10 тысяч рублей в те времена – это примерно две зарплаты рабочего, однако не стоит забывать и про инфляцию. В следующем, 1994 году бумажку с красивой цифрой уже сложно было продать дороже четырёх тысяч рублей.
И все же каждый такой ваучер был своеобразным удостоверением, что его владелец может поучаствовать в приватизации и обменять его на акции того или иного предприятия. В теории звучит неплохо, но на практике затея провалилась – большей части населения в те годы было банально нечего было есть, не то что думать об акциях и инвестициях. И лишь немногие воспользовались ваучерами по назначению и вложили их в предприятия, что в нулевые и десятые на фоне роста российского рынка сделало вкладчиков рублевыми миллионерами. Но в начале 90-х люди не загадывали так далеко вперед. Сказывалась и чудовищная финансовая безграмотность населения, и привычка вверять свою судьбу государству. Тогда нельзя было загуглить инструкцию или нанять финконсультанта, который сформировал бы инвестиционный портфель – так что народ просто не знал, что делать с этими бумажками. В итоге те, у кого были деньги и знания, начали скупать эти ваучеры, грамотно вкладывать их и богатеть. А работяги просто меняли их на тушенку и сухое молоко, чтобы было чем накормить детей. Если бы эти работяги имели хотя бы минимальную финансовую грамотность – даже от такой хищной приватизации могли бы выиграть почти все. Так что, дорогие друзья, видите сами, насколько критично наличие хорошего образования. Кстати, посмотрите наш разбор на эту тему, ссылка на экране.
Самым пиком приватизации в России стали так называемые залоговые аукционы 1995-1997 годов. Их придумал еще один вчерашний комсомолец и новоиспеченный банкир Владимир Потанин, а Анатолий Чубайс, ставший уже первым вице-премьером, и президент Борис Ельцин, эту инициативу поддержали. Если коротко, то одновременно в те годы в стране происходили два исторических события – это первая Чеченская война и подготовка к президентским выборам 1996 года. Обе требовали денег. Штаб Ельцина нагнетал страх, пугая население возвращением коммунистов во главе с Геннадием Зюгановым. Вместе с этим задержки по заработной плате работникам бюджетных и акционированных предприятий достигали огромных размеров. Чтобы как-то залатать дыры в бюджете, правительство решило набрать кредитов. Тогда группа наиболее влиятельных банкиров, прозванных в прессе «семибанкирщиной» – по аналогии с семибоярщиной – пришла к Ельцину и предложила свои услуги. В этот круг входили Борис Березовский, Михаил Ходорковский, Михаил Фридман, Владимир Потанин, Пётр Авен, Владимир Гусинский, Александр Смоленский, Виталий Малкин и Владимир Виноградов. Вместе они заключили сделку, по которой банки предоставляли государству кредит под залог акций крупных госпредприятий. В договоре было важное условие – если через год правительство не возвращает кредит, то государственные пакеты акций окончательно переходят в собственность банков. Конечно, год спустя, будучи благополучно переизбранным, никаких денег Ельцин не вернул – и не факт, что вообще собирался. В результате такие крупнейшие предприятия страны, как Норильский никель, Лукойл, ЮКОС, Сибнефть и другие были пущены с молотка по ценам в десятки раз ниже рыночных. Например, Борис Березовский и Роман Абрамович получили в собственность 51 % акций «Сибнефть», оцениваемую в 3 млрд долларов, заплатив за нее около 100 млн долларов. А Владимир Потанин и Михаил Прохоров приобрели 51 % акций «Норильского никеля» всего за 170 млн долларов при обороте предприятия в 3 млрд. По сравнению с этим махинации Мавроди, создателя одной из крупнейших финансовых пирамид МММ – просто детский лепет.
Такой стремительный, стихийный переход от плановой к рыночной экономике, а также грабительская приватизация стали для страны серьезным ударом. Больше 70 % населения оказались за чертой бедности, а на вершину этой финансовой пирамиды окончательно уселась могучая кучка олигархов. Тот же Чубайс позже раскаивался в содеянном: «В то время я не вполне понимал, какую цену нам придется заплатить. Я недооценил то глубокое чувство несправедливости, которое зародилось в людях». Согласно опросу проправительственного Фонда «общественное мнение» в 2016 году 43 % россиян выразили негативное отношение к приватизации и выступали за пересмотр ее итогов.
Тут можно задать вопрос, а могли ли вообще всё сложиться как-то по-другому? Ведь были же страны Варшавского договора, в которых в те же самые годы шел переход к рыночной экономике и приватизация. Но почему-то там олигархов не появилось в таком количестве, все как-то более или менее равномерно распределилось по частным собственникам. Что тут скажешь. Просто и в восточной Германии, и в Польше приватизация носила как раз-таки классический экономический характер, там политики не оправдывали собственные глупые решения рисками возрождения советской системы, а уровень коррупции в верхах оказался на порядок ниже. В результате эти страны заработали десятки миллиардов долларов, которые смогли потратить на восстановление и развитие экономики. А мы не смогли. У нас олигархия тесно сплелась с властью, и к следующим выборам это вылилось в настоящую медийную войну – «Первый канал» Березовского и «семья» Ельцина против НТВ Гусинского и блока Лужкова-Примакова. В результате этого конфликта президентом России стал, как мы знаем, Владимир Путин, немалую роль в выдвижении которого сыграл Березовский.
Ну а что было дальше? А дальше было совсем интересно, до сих пор расхлебываем.
«Преемник» Ельцина быстро осваивается на новом месте – и понемногу начинает подминать под себя медиапространство, госорганы и крупнейшие предприятия. Назначает на ключевые посты своих доверенных людей. Большинство олигархов чутко реагируют на изменение политической температуры в стране. Но некоторые всё ещё пытаются переиграть Путина и даже идут с ним на открытый конфликт. И закономерно проигрывают.
Березовский уезжает в Лондон плести интриги из-за границы. Там после долгого суда с Абрамовичем он теряет почти всё свое состояние, впадает в депрессию и совершает самоубийство.
Гусинский также уезжает и навсегда уходит с политической сцены, его холдинг разгромлен, а храбрый и независимый некогда канал НТВ становится рупором госпропаганды.
ЮКОС Ходорковского также разорван на куски, а сам Михаил Борисович за попытку «олигархического переворота» попадает за решетку, откуда выйдет только 10 лет спустя, чтобы уехать в Лондон и снимать оттуда яростные разоблачительные ролики.
Параллельно с «кнутом» Путин показывает другим олигархам, более покладистым, «пряник» – Альфа-банку Михаила Фридмана, ему разрешают продать часть нефтяного бизнеса за рубеж, а Роману Абрамовичу государство в 2005 году выплачивает 13 млрд долларов за его нефтяную компанию «Сибнефть», которую он вместе с Березовским купил за 100 млн долларов. Так Путин, словно дрессировщик, приручает олигархов, и они становятся его послушными марионетками. Например, олигарх Михаил Прохоров выступает кандидатом-спойлером на президентских выборах 2012 года, повышая их легитимность после циничной, смешной просто «рокировки» Путина и Медведева и оттягивая на себя голоса либерально настроенного электората. Потанин, Лисин и другие олигархи с головой уходят в свой бизнес и сторонние проекты, не лезут в политику и настолько теряют свое влияние, что Путин в интервью насмешливо заявляет: «В России нет олигархов». Ну-ну.
Закономерно новыми олигархами в России становятся силовики. Американский экономист Маршалл Голдман даже придумал для этого термин «силогарх» (от слова «силовик»), имея в виду, что в путинской россии значительную часть ресурсов теперь контролируют выходцы из спецслужб. То есть то, что было отнято у страны в 90-е, никто и не думает возвращать – эти ресурсы просто сменили владельцев.
Но хуже другое: так как для силогархов основной инструмент – это сила, а не деньги, начало глобального конфликта России со всем миром в 2022 году было лишь вопросом времени. Те же, кого раньше называли олигархами, стали дойными коровами. С началом войны в Украине в СМИ всё чаще стали раздаваться призывы национализировать их богатства и заставить больше раскошеливаться войну, Минфин начал активно обсуждать программу «добровольных» взносов бизнеса в бюджет.
Так или иначе в 2023 году пишется новая большая глава в истории России, в которой олигархи доигрывают свою трагическую роль. Кто успевает – отказывается от Российского гражданства, пытаясь спасти свои замороженные счета. Другие – тонут вместе с кораблем.
Вероятно, для историков эта глава будет страшно интересной, какими кажутся сейчас «лихие» 90-е. Но боюсь, для простых россиян она опять будет просто страшной, и нам остается только пристегнуть ремни и затаив дыхание наблюдать, к чему это всё приведет.
Продолжение следует…
