Вы читаете текстовую версию Разбора
Если бы существовала отечественная машина времени, которая одним своим видом переносила бы в прошлое, то выглядеть она должна вот так:
Ну что, дети девяностых и старше, свело вам «олдскулы», как принято писать в комментах? Мне вот да. Для двадцатилетних и тех, кто еще младше – объясняю. Гараж в российской традиции – это одна из самых сакральных наших скреп, почти как картонка на полу в примерочной на рынке или Оливье на Новый год. Это – спутник нашего детства, юности и старости. И когда мы говорим «гараж», то представляем не просто бокс с автомобилем, а редкие и ценные минуты рядом с папой. Или свою первую машину, которую ремонтировал вместе с пацанами. Или шашлыки в компании летом. Ну или просто возможность побыть одному.
Вот, показательная история, кстати: в октябре этого года в Чите пропал известный спортивный журналист. Ушёл из дома и не вернулся. Неделю его искали, но не могли найти. А в итоге, обнаружили живым и здоровым… в его же собственном гараже. Он там внутри поставил палатку, а полицейским объяснил, что банально устал от работы и жизненной суеты. И просто решил от всех отдохнуть.
Гаражные кооперативы, которые начали массово появляться в шестидесятых – это был такой Facebook советского времени. Самая масштабная и активная социальная сеть страны советов. Там была и торговля, и общение, и отдых… ну и «дизлайк» тоже можно было получить от хулиганов именно за гаражами. Короче, гаражи стали историческим феноменом своего времени. Отдельной субкультурой. Сейчас бы ее, наверное, назвали как-нибудь, типа «гаражинг».
В начале девяностых страна развалилась, а субкультура осталась. Правда, сейчас, когда история России пошла на очередной виток жесткача, этих островков свободы становится всё меньше. В больших городах кооперативы и гаражные боксы сносят в угоду подземным паркингам. Но вот в провинции до сих пор остались целые гаражные комплексы. «Города в городах», в которых бьёт ключом своя, особая жизнь.
Сегодня суббота и наш новый формат «Разбор выходного дня»: тут меньше политики, а больше того, что объединяет нас с вами. Сегодняшний материал – про гаражи. Это , как говорил Леонид Парфёнов в своей программе «Намедни»: «То, без чего нас невозможно представить, еще труднее – понять». Когда они появились? Как стали прообразом свободного рынка и гражданского общества? И почему так бесславно сдались в нулевых?
Уверен, в этом Разборе многие узнают себя или вспомнят своё детство. Это очень важно во времена, когда, кажется, привычный мир разваливается к чертям, а человек человеку становится врагом.
В СССР не было частной собственности. На бумаге. По факту она была, только называлась не частной, а личной. И это принципиальная разница. Личная собственность – это такой суррогат частной. Вроде, твоё, а на самом деле – не твоё. Сталинская конституция 36-го года закрепляла право личной собственности на доходы, предметы домашнего хозяйства и даже на дом. Но вот какая штука: дом построить и оформить в личную собственность можно, но земля под ним все равно будет государственная или общественная. Продать этот дом и получить с него прибыль не получится. Потому что тогда он станет способом получения блага, то есть денег, а это – ужас-ужас и строжайше запрещено.
Примерно такая же ситуация была и с квартирами – их купить было почти невозможно. Даже тяжелее, чем сейчас, с нынешними ставками по ипотеке. Поэтому квартиры выдавались от предприятий самым благонадёжным сотрудникам. То есть она как бы твоя, но на самом деле – предприятия, а, значит – государства. И ты ей как бы владеешь и пользуешься, но фактически это не твое имущество.
В общем, единственной отдушиной личной собственности для советского человека мог стать автомобиль. Да, для его покупки так же нужно было доказать благонадёжность и отстоять очередь (даже если у тебя были деньги), зато ты получал твою и только твою личную машину. Естественно, с оговорочкой: если ты ездил на ней сам – то ок, но если вдруг подвёз кого-то за деньги, то вот тебе протокол или ещё хуже – добро пожаловать в тюрьму, коммерсант ты наш.
Кстати, интересно, что личное в СССР всегда была менее ценным, чем государственное. Например, по той же сталинской конституции, лица, покушавшиеся на общественную или социалистическую собственность, признавались ни много ни мало – врагами народа. А если кто украл личную собственность, то вору грозила простая уголовка. Тоже неприятно, конечно, но не смертельно.
Тем не менее, машины воровали. А если не машины, то детали от них: дворники, там, зеркала, колеса… А если не воровали, то машины в принципе портили внешний вид дворов. Вот и решено было создать для них заповедники. В 60-м году выходит постановление «об организации кооперативов по строительству и эксплуатации коллективных гаражей-стоянок».
Сейчас переведу с казённого на человеческий: теперь жители домов могут объединяться, скидываться и строить на государственной, естественно, земле, личные гаражи, но в рамках кооператива. Кооператив тогда – это единственная лазейка, позволявшая советским гражданам иметь реально свою недвижимость в городах. Потому что она как бы не своя, а общественная, кооперативная. Каждый вложил долю, или «пай» как его называли, и граждане объединились в слово из трёх букв – ГСК. Гаражно-строительный кооператив. Но перед строительством им нужно было пройти ещё кучу кругов советского бюрократического ада: сформировать устав, ревизионную комиссию, которая будет считать каждую копейку пайщиков, согласовать участок земли в исполкоме, получить разрешение на стройку… Вот как раз один из эпизодов этих мытарств и показан в знаменитом фильме Эльдара Рязанова «Гараж». Там собранию ГСК нужно исключить четырёх человек, потому что их гаражи мешают будущей дороге.
Известно, что идею фильма режиссёр подсмотрел на реальном собрании пайщиков. Им так же надо было решить, кого из членов ГСК объявить «лишним» и исключить. Рязанова тогда поразило, как вроде бы приличные люди, пытаясь выгородить себя, теряют человеческий облик. Врут, кляузничают и буквально превращаются в животных. Собственно, это и показано в фильме:
«Куда вы тащите муравьеда, родственница дипломата! Вы что, не понимаете, это экспонат! Поставьте на место! Ну что вы делаете! Ну что вы делаете…»
Короче, гаражный вопрос испортил советских граждан не меньше квартирного. Но – важная штука: если пайщикам всё-таки удавалось договориться и жить мирно в своём ГСК – это ж, получается, была лучшая школа гражданского общества. Ну вот смотрите сами: в стране, где всё было запрещено, а то, что не запрещено, – спускалось сверху. Появлялись группы небедных людей, которые проводили голосования, выбирали своих представителей, решали, куда пойдут их деньги, а могли и правление кооператива сместить, если оно им не нравилось. Ну и самое главное – они воспитывали в себе чувство хозяина. Владельца своей собственности. И в случае чего могли организоваться, чтобы эту собственность защитить. Полезное качество.
А еще гаражи учили советского человека не только демократии. В стране с командной экономикой это были островки свободного и неконтролируемого рынка. Вот есть Вася, рукастый автослесарь, а есть Саня, заводской работяга с машиной. Машина у Сани постоянно ломается. Ну потому что советские машины вообще качеством не отличались, надо это признать. Но Сане проще и дешевле поехать на ремонт не в автосервис, туда ещё фиг попадёшь, а к соседу Васе. Потому что «сосед по гаражу» – это ещё и знак качества. Соседей звали на дни рождения, брали и давали вдолг. И таких вот «Сань» и «Вась» в стране были – миллионы.
Эта теневая гаражная экономика стала важной частью быта страны. Без неё многие машины просто перестали бы ездить! Если запчастей не было в магазине – они точно найдутся у того же Васи. Взамен сосед, если он боится брать деньги, можно предложить бартер: ты мне бензонасос, я тебе – два мешка картошки из погреба. Погреб в гараже – это вообще отдельная история. Там хранились все запасы семьи. Картошка, морковь, свёкла, всякие закрутки в трёхлитровых банках с желтыми крышками. Я помню, это был целый ритуал: съездить в гараж за едой.
Те, кто не хотел превращать гараж в овощебазу, делали из него филиал квартиры, если позволяли средства. Ставили туда всё, что влезало: печку, диван, телик, бильярд… Короче, чтобы там жить можно было. Ну или на время спрятаться от семьи под предлогом, что типа пошел чинить машину или забрать банку компота из гаража. В итоге сейчас можно найти гаражи, которые стоят, как однушка в Подмосковье, и оборудованы не хуже. Реконструированный гараж может быть двухэтажным: на первом этаже у мужика стоит машина, а второй этаж практически жилой, там даже баня есть.
В Сочи целый квартал гаражей хозяева переделали в жилые дома. Просто надстроили сверху квартиры, выглядит максимально крипово. Местные называют этот район «Сочинские фавелы», потому что по документам – это всё гаражи, а по факту встречаются такие вот архитектурные чудеса, как, например, девятиэтажный гараж.
Эти строительные мутанты стали возникать в девяностых из-за лазейки в законодательстве. В стране появилась частная собственность, многие переоформили свои кооперативные гаражи в частные, и поняли, что теперь могут делать с ними, что хотят. Перестройка и девяностые – это вообще бум стихийного «гаражинга». Теперь не обязательно было сбиваться в кооперативы, каждый сам за себя и ставит свой гараж, почти где хочет. Если есть деньги, конечно. Тем более, время было неспокойное. В начале и середине девяностых Россию захлестнула волна краж и угонов автомобилей, и чтобы защитить свои машины, народ стал покупать «ракушки». Это такие дешёвые железные боксы, которые заполонили все дворы.
В нулевых тогдашний мэр Москвы Лужков даже объявил войну ракушкам и, надо сказать, победил. Продолжил борьбу с подобными гаражами и мэр Собянин. Сейчас найти ракушку в московском дворе – это как найти честного депутата в Думе. А в девяностых они реально выручали. По статистике 92-го года, если с улиц Москвы в день воровали от пятидесяти до ста машин, то из ракушек – одну в год. Впрочем, тогда же за гаражами закрепилась и дурная слава. Своей удаленностью от потоков людей они привлекали маньяков, убийц, да и просто гопников.
В моём родном Нефтекамске в районе ГСК «Южный» вечером спокойно можно было остаться без денег и без пары зубов. А предводителей одной из самых дерзких банд подмосковного Чехова, братьев Корчагиных, братки покруче просто закатали в бетон в подвале одного из гаражных боксов.
Время шло, страна, что называется, «вставала с колен», бандиты либо шли во власть, либо становились предпринимателями, а земля в городах сильно дорожала. И оазисы мужских гнёзд пошли под снос. В Москве в ближайшие годы вообще не останется плоскостных гаражных комплексов. Некоторые ГСК ведь до сих пор по факту стоят на городской земле, а, значит, город может делать с ними, что хочет. А хочет он – строить жильё. Ну и многоуровневые паркинги. Эти бездушные ульи, где даже урожай картошки не спрячешь и с соседом шашлык не пожаришь. Короче – не тот вайб. Прям совсем.
Но вот в провинции гаражи явно не собираются сдаваться. Они по-прежнему остаются «государством в государстве». Со своими экономическими отношениями и разговорами, далёкими от пропаганды по телику.
Ржавые ворота этих железных и каменных боксов – это ж настоящие двери в Нарнию. Где хранятся наши воспоминания о летнем вечере на каникулах, когда завтра не надо в школу. О папином голосе, о первой сигарете или фингале под глазом. О мотоцикле «Ява» или «ИЖ», который собрали вместе с пацанами и о том, как классно быть молодым и свободным. Не забывайте это чувство и продолжение следует.
