Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Вот вы кем хотели стать в детстве? Про нас, про поколение, выросшее в 90-е, принято шутить – довольно обидно, кстати, – что все мальчики тогда мечтали стать рэкетирами, а девочки – моделями или проститутками. Это не так. Как и в другие времена, мои сверстники мечтали вырасти космонавтами, врачами, археологами и художниками. Я вот, например, сколько себя помню, мечтал стать журналистом. Никакой особой осознанности в этой мечте поначалу не было. Помню, как когда мне было лет семь, все наши нефтекамские газеты заполонила черно-белая фотография молодого парня Димы Холодова. Взрослые обсуждали его на кухне вполголоса, качали головами – а я, помню, спросил у мамы: кто он такой, этот мальчик на фото. Мама коротко, без подробностей мне тогда сказала, что этого Диму убили за то, что он в газете написал правду. Я тогда долго не мог взять в толк: ну как это так, убили за статью в газете. И кто, интересно, убил? Ведь это же в голове не укладывается, чтобы убили за слова.
А потом, спустя совсем немного времени – Влада Листьева, создателя Первого канала. И все вокруг говорили, что его тоже убили из-за работы. И даже седой дед Ельцин по телевизору сказал:
«Произошла трагедия, трагедия для коллектива Останкино, для всех журналистов Росси, для всей России. Трагедия бандитского убийства. Трусливого, злобного убийства одного из талантливейших телевизионщиков мира. (…) И первый случай, когда гибнут журналисты. Значит, есть какие-то причины».
Время – Владислав Листьев убит, 02.03.1995
Быть журналистом в России всегда было опасно. Но и ценность их работы была высока. Находить факты и рассказывать людям о том, что происходит на самом деле, а не врать. Эта идея настолько очаровала меня в детстве, что решение созрело само собой. Уже потом я открыл для себя имена моих великих коллег по «Новой газете», которые были убиты из-за своей работы: Юрия Щекочихина, Анны Политковской, Игоря Домникова… Я понял, как правда может быть настолько опасной, что за нее могут и убить. Однако именно те первые двое убитых журналистов – Листьев и Холодов – развернули мои детские мысли.
Я родился в 1987-м. А за два года до того, в 1985-м, Михаил Горбачёв объявил так называемую «Перестройку» – то есть смену вообще всех парадигм Советского Союза, начиная от легализации частного предпринимательства, заканчивая Гласностью.
Гласность. Так в СССР назвали свободу слова. Право человека открыто говорить и писать то, что он думает. Именно благодаря этой самой Гласности на советском телевидении и появился Владислав Листьев.
Звёзды перестройки
Владислав Листьев родился в простой семье, отслужил, окончил журфак МГУ, работал на радио… Но в 1987-м, на волне гласности, секретарь ЦК КПСС по идеологии Александр Яковлев решил привлечь к экранам больше молодой аудитории, и тогда с пыльной полки достали придуманный ещё в 1970-е формат, где ведущие сидят и обсуждают новости в декорациях, стилизованных под обычную кухню. Так появилась программа «Взгляд», одним из ведущих которой стал Листьев. И это был полнейший разрыв шаблона.
Телевидение до «Взгляда» – это такая махровая советская пропаганда, где говорить простым человеческим языком не принято. И тут вдруг на центральном телевидении появляется то, что еще недавно невозможно было вообразить. Вечером по пятницам в эфир, как три мушкетера и Д’Артаньян, выходят Дмитрий Захаров, Александр Любимов, Олег Вакуловский и Владислав Листьев. Позже к ним присоединяются еще несколько ярких ведущих и журналистов: Политковский, Ломакин, Мукусев. В прямом эфире они обсуждают то, что волнует миллионы людей – политику, секс, Чернобыльскую аварию, проблемы советской армии, современную западную и отечественную музыку и вообще всё то, о чём до сих пор было не принято говорить вслух. Они ездят по городам России и делают живые репортажи, о том, чем на самом деле дышит народ. Все они сразу становятся героями поколения, они по сути учат граждан вслух говорить о своих проблемах.
Листьев особенно выделялся среди ведущих «Взгляда», он нравился вообще всем. Гусарские усы, густая шевелюра, очки в золотой оправе, подтяжки как у Ларри Кинга, неизменная улыбка, оптимизм, остроумие в каждой фразе. Он словно бы обращался лично к каждому зрителю.
Конечно, и на солнце бывают пятна. Обратной стороной обаятельной личности Влада было его пристрастие к алкоголю. Причин тому было много – самоубийство отца, пьющая мать, трудное детство в спортивном интернате, гибель двух детей от разных браков, разводы, попытки самоубийства… Биография Листьева насчитывает немало тёмных страниц. С другой стороны, возможно, именно желание вырваться из нищеты, доказать всем собственную значимость и сделало его одержимым работой… Говорят же, что великими людей делают в том числе их трагедии.
Ведущие «Взгляда» стали звездами, они даже начали ездить по стране и собирали огромные залы фанатов. Просто выходили на сцену и общались с залом, получая от зрителей записки с вопросами. Рассказывают, что на одном из таких вечером Листьеву пришла записка с вопросом: «Как вы относитесь к гомосексуалистам?» Листьев выкрутился: «Мы к ним не относимся». Это вызвало такой хохот в зале, что Листьев специально сохранил эту записку и отрабатывал этот номер из раза в раз на каждом следующем концерте, чтобы разогреть публику. Шутка, по нынешним временам, весьма спорная, но не будем забывать, какие тогда были нравы.
Несмотря на все заветы Горбачёва, свободный дух «Взгляда» не мог долго соседствовать с советской цензурой. В декабре 1990-го «вглядовцев», что называется, отменили – они начали обсуждать в эфире отставку тогдашнего министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе. Тогда народ поднялся на защиту своих любимцев – Листьев и «взглядовцы» вывели на акцию в защиту гласности в Москве около полмиллиона демонстрантов. Вдумайтесь в эту цифру. А Шевчук отыграл целый концерт, посвященный «Взгляду».
С тех пор команда взгляда перешла на подпольное вещание, свои выпуски они записывали на VHS-кассеты, и эти кассеты разлетались по кабельным каналам. В эфир передача официально вернулась на телеканалы только через три года – в 1994 году.
Несмотря на проблемы с начальством, Листьев остался заметной фигурой на телевидении. На базе «Взгляда» была создана коммерческая телекомпания «ВиД», сокращенно от «Взгляд и Другие». Помните ту жуткую заставку с маской и сидевшей на ней жабой? Они до сих пор производят программы для Первого канала. Листьев возглавил «ВиД», сосредоточив в своих руках бо́льшую часть доходов, что вызвало раскол в рядах «взглядовцев». В результате Листьев ушёл в развлекательное вещание: начал вести новую программу «Поле чудес».
Страна любила Листьева в любом качестве, и его появление в народном незамысловатом шоу про угадывание слов, скопированном с западного «Колеса фортуны», только прибавило ему симпатии в глазах простых людей.
Но и «серьезные» темы Влад не забросил, позже вёл программы «Тема» и «Час пик» – тоже невероятно популярные.
Медиаменеджер
После того, как распался СССР, журналисты столкнулись с таким вызовом, о котором еще недавно, во времена самозабвенной борьбы за свободу слова, даже не задумывались.
«Перед нами встает дилемма, и вот какого плана. Многие обвиняют нас, что телевидение излишне коммерциализировано, что идет слишком много рекламы. С одной стороны, да, это плохо, потому что она занимает много эфирного времени. А с другой, как нам выжить? (…) Я хочу заниматься творчеством, я не хочу, чтобы у меня голова болела, где добыть деньги…»
Владислав Листьев задает вопрос Б. Ельцину, 07.10.1992
Ну, вот так из народного ведущего и журналиста Листьев довольно быстро перековался в расчётливого бизнесмена и продюсера.
В ноябре 1994 года президент Борис Ельцин подписал указ о создании Общественного Российского Телевидения, фактическим хозяином которого стал Борис Березовский. На пост генерального директора нового канала Березовский назначил Листьева, поручив ему навести порядок в Останкино и поставить под контроль стремительно развивающийся рынок телерекламы. Листьев встал перед главным русским вопросом про два стула: деньги или творчество? Он мучительно искал выход и начал проводить слишком смелые и жёсткие реформы канала, назначать и увольнять ключевых людей без согласования с высоким начальством.
Роковым для Листьева стало решение взять мораторий и не выпускать рекламу на канале в течение трех месяцев, разорвав все имеющиеся договоры. Просто чтобы понять, как проходят финансовые потоки, и организовать их для развития канала. Но для акционеров канала и крупных медиамагнатов это означало потерю миллионных прибылей. Листьеву начали поступать угрозы, но он плевал на них с высоты Останкинской башни.
Всенародная слава и любовь вкупе с большими связями создали Листьеву иллюзию, что он неуязвим. Говорили, что когда воздух вокруг начал сгущаться, и коллеги посоветовали ему нанять охрану, Листьев рассмеялся: «Мы народные кумиры, кто посмеет нас тронуть?».
Звезда погасла
Вечером 1 марта 1995 года, закончив вести в прямом эфире «Час пик», Листьев вернулся домой, зашёл в подъезд, где его настиг убийца и два раза выстрелил, попав в руку и в голову. Смерть наступила мгновенно. Весь следующий день все крупные телеканалы транслировали только траурную заставку с надписью «Владислав Листьев убит». Чтобы проститься с Листьевым, люди выстраивались в километровые очереди.
Исполнители и заказчики убийства до сих пор официально не названы, несмотря на то, что ещё к середине двухтысячных годов материалы расследования составляли больше двухсот томов. Под подозрение попали и Борис Березовский, и медиамагнат Сергей Лисовский, и даже коллеги Листьева по «Взгляду», с которыми у него был личный конфликт. Кажется, следствие в итоге вышло на след реальных заказчиков убийства. Обращают на себя внимание намеки и оговорки, которые допускает в интервью моему коллеге Алексею Пивоварову следователь Петр Трибой, расследовавший убийство Листьева:
– Как вам кажется, люди, которые планировали это преступление, они держали в голове, что Листьев исключительно известен и любим всей страной, и по этому делу возможно будут расследовать всерьез и по-настоящему?
25 лет спустя: кто убил главную звезду нового русского ТВ? Редакция
– Я думаю, что они вряд ли предполагали, что будет такой резонанс и вот столько лет надо будет жить в страхе, особенно в первые годы после убийства.
– А они жили в страхе?
– Я думаю, что да. Я думаю, что да. Потому что не давали мы им…
– Вы близко подошли?
– Соответственно… Я думаю, что некоторые тряслись сильно и я знаю об этом, я это видел. Я полагаю, что если бы Юрий Ильич был генпрокурором хотя бы ещё полгода или год, я думаю, что вопрос стоял не о годах, а о месяцах или о годе.
Но дело так и не дошло до суда.
Сразу после смерти Листьева одной из центральных версий следствия стало, понятно, убийство из-за денег. В те годы уже всем стало очевидно, что через медиа проходят огромные финансовые потоки. Но давайте посмотрим на исторический контекст.
Уже через год стране предстояли президентские выборы – да-да, те самые скандально известные выборы Ельцина в 1996 году, судьбу которых, как и судьбу страны, решила исключительно медийная поддержка действующего президента. И роль первой кнопки в этой истории была колоссальная. Задумывался ли Листьев о тех компромиссах, на которые ему несомненно предложили бы пойти? Успел ли очертить границы, до которых мог бы поступиться совестью? Этого мы никогда не узнаем. Но вот чего он точно не мог не знать, так это то, что никакая народная любовь, никакой гнев толпы не остановят тех, кто уже решился на убийство.
Перед глазами у него уже был пример.
Дима Холодов
За полгода до смерти Листьева, 17 октября 1994 года, в Москве прогремело ещё одно громкое убийство.
Журналист, военный корреспондент газеты «Московский комсомолец» Дмитрий Холодов погиб прямо в здании редакции из-за приведенного в действие самодельного взрывного устройства. Он побывал во множестве горячих точек бывшего СССР, видел смерть. Но собственная смерть настигла его там, где он меньше всего этого ждал. Ему было двадцать семь лет.
Посмотрев на каноническое фото Холодова и даже не зная его лично, понимаешь, насколько это был открытый и искренний человек. Потом, уже позже, его мама рассказывала журналистам, что Дима хотел быть детским писателем, так как всегда обожал литературу. Но всё сложилось иначе – со второго курса МИФИ Дмитрия забрали в армию, где он стал морпехом. Холодов прослужил с 1983-го по 1985-й, вероятно, именно тогда что-то в нём и щёлкнуло. После армии Дмитрий окончил институт, работал на радио, а когда узнал о наборе в редакцию «Московского Комсомольца», сразу решил попробовать.
Это было сразу после распада СССР, обстановка на разных рубежах бывшей империи была неспокойной, и Холодов начал практиковаться в военных репортажах, ездил по горячим точкам. Объездил весь северный Кавказ, бывал на границе Афганистана и Таджикистана, писал об этнических чистках грузин в Абхазии, о Чечне и Нагорном Карабахе. Писал правду, всё как есть писал.
Коллеги по редакции вспоминают его стремительным и пластичным, внимательным к товарищам и компанейским, со смеющимися глазами и непослушным вихрем на голове, некурящим и непьющим – но главное: безукоризненно честным.
Я могу сказать вам по своему опыту: когда так долго находишься вблизи к войне и смерти, чувство страха притупляется. Холодов пошёл дальше – он стал расследовать коррупцию в российской армии. Каждой разоблачительной статьёй он вскрывал гнойники на теле российских вооружённых сил. Он не знал компромиссов.
Наконец, в своих расследованиях Холодов добрался до самого Павла Грачёва, тогдашнего министра обороны. Паша-Мерседес, так его тогда называли. Холодов рассказал о том, как Грачёв прокручивает бюджетные деньги через банки и как разворовываются средства в Западной группе войск, о нищете офицеров и бедах солдат. Он предупреждал, чем может обернуться надвигающаяся Первая чеченская война. Я приведу такую цитату из его текста:
«За два года, прошедших с момента создания Минобороны, была полностью разрушена вера в демократические реформы в армии. Руководство министерства ухитрилось настроить против себя не только офицеров, но и свой собственный народ. Непопулярность Грачева в войсках дошла до того, что вместо почетного звания “дед”, коим награждают особо уважаемых командиров, генерала армии Грачева называют по имени, прибавляя слово “Мерседес”, за автомобиль, на котором он разъезжает».
Д. Холодов. Павловская реформа Павла Грачёва. Российская армия не скоро будет ездить на «Мерседесах».
Сейчас бы Холодова судили за фейки и дискредитацию, но тогда всё решилось проще. Министр Грачёв дал своим подручным приказ «разобраться с журналистом». Спустя десять лет на допросах он оправдывался, что не имел в виду физического устранения, но мы с вами знаем, как это бывает.
17 октября 1994 года Холодов получил звонок от некого информатора, который якобы собирался передать ему дипломат с секретными документами для очередного расследования. Кейс ждал Холодова в камере хранения на Казанском вокзале, материалы надо скопировать и до обеда вернуть дипломат с оригиналами на место. В те времена закрытых телеграм-каналов и смартфонов не было, так что скопировать документы можно было только физически в здании редакции. Журналист не подозревал подвоха – до этого подобных дерзких убийств журналистов ещё не случалось, жертвами киллеров становились в основном криминальные авторитеты. Холодов съездил на вокзал, забрал дипломат и вернулся в редакцию. Когда он попытался его открыть, прогремел взрыв – внутри была установлена самодельная мина-ловушка. Дмитрий погиб от травматического шока и большой кровопотери.
Хоронили Холодова всей страной. Из-за траурного митинга пришлось перекрывать Комсомольский проспект, люди костерили правительство со всей прямотой.
Началось долгое расследование. Оба взрывотехника, изучавшие улики в редакции, погибли через несколько недель после убийства при странных обстоятельствах, и на два года дело встало. Затем в редакцию «МК» пришел ефрейтор Маркелов, который согласился дать показания и быть свидетелем по этому делу. На основе данных им сведений следователи арестовали нескольких человек, все они были причастны к вооруженным силам. Им было предъявлено обвинение по части 2 статьи 105 УК РФ «Убийство».
Однако добиться справедливости не получилось. Подозреваемые провели под следствием в СИЗО «Матросская тишина» четыре года, после чего Московский окружной военный суд оправдал их якобы за неимением доказательств. А министр Грачёв в суде и вовсе проходил в статусе свидетеля.
По сей день убийство так и остаётся нераскрытым.
Сейчас на здании «Московского Комсомольца» висит мемориальная доска с надписью «17 октября 1994 года в этом здании при исполнении своего профессионального долга был убит сотрудник газеты «Московский комсомолец», журналист Дмитрий Холодов». Каждый год в октябре в «МК» выходит памятный материал, где коллеги подсчитывают, сколько бы сейчас было Дмитрию, останься он жив. Этим летом ему бы исполнилось 57.
Пока мы готовили этот выпуск, то пересматривали видеозаписи тех лет и публикации в газетах. Критика девяностых и людей, живших в девяностые, стала сегодня общим местом. Но я смотрю в лица людей, пришедших на похороны Димы Холодова, а позже и Влада Листьева – и не могу понять, что они сделали не так. В какой момент совершили ошибку? В какой момент упустили страну из своих рук? Смотрю эфиры Листьева, которые во многом и сотворили атмосферу той эпохи – и поражаюсь его умным и точным формулировкам. Я читаю статьи Холодова – и тоже не могу найти, в чем упрекнуть этого бесстрашного профессионала.
Зато я понимаю, что нужно делать мне. Нужно просто перестать перекладывать ответственность за настоящее и будущее на наше прошлое. Просто продолжать честно делать свое дело, как бы трудно это ни было.
Я счастлив, что когда-то, еще мальчишкой, я выбрал журналистику профессией всей своей жизни. Я горжусь тем, что делаю общее дело с моими великими коллегами. Я ни на что бы не променял это счастье: узнавать правду и рассказывать ее людям. Продолжение следует…
