Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Боитесь ли вы… ГМО? Если да, то вы не одиноки. Опросы показывают, что ГМО пугают подавляющее большинство россиян. И первых лиц страны, кстати, тоже.
«Влезать в генетический код, созданный или природой, или, люди с религиозными взглядами говорят, Господом Богом. (…) И вот то, о чём я сейчас сказал, может быть страшнее ядерной бомбы».
Владимир Путин на XIX Всемирном фестивале молодёжи и студентов, 21 октября 2017 года
Словом, всё ясно: ГМО или то же пресловутое пальмовое масло для нашей страны – это враги пострашнее бандеровцев. И что самое ужасное: эти враги невидимы, им не страшны ни «Точка-У», ни суперсовременный танк «Армата».
По данным опроса, проведённого в 2014 году, за запрет ГМО в России высказались 83 % россиян. Отвечавшие были уверены, что подобные продукты пагубно сказываются на здоровье людей. «ГМО попадают в наши желудки и влияют на человеческий геном» – это одно из самых популярных обывательских суждений на эту тему.
Видимо, поэтому с 4 июля 2016 года в России запрещено выращивать ГМО-растения и ввозить в страну генно-модифицированные семена. Более того: в России в принципе промышленная генная инженерия находится под запретом. Как говорится, от греха подальше.
Учёные от таких решений официальных лиц хватаются за голову. Нет никакого претендующего пусть даже на приблизительную научность объяснения, как генно-модифицированные культуры хотя бы в теории могут навредить человеку. Более того, ГМО-технологии приносят человечеству массу пользы, однако несмотря на это репутация у них – хуже не придумаешь.
Из века в век гены других организмов попадали в желудки людей, переваривались там и не встраивались в человеческий геном. Так что же случилось теперь? Почему в XXI веке, в то время, когда многие страны активно вкладываются в развитие биотехнологий, Россия отказалась от ГМО? Почему наша страна не хочет развивать это направление, если сегодня уже очевидно, что именно от уровня биотехнологий в ближайшем будущем будет зависеть продовольственная безопасность (то есть будем ли мы голодать или нет) и выживание человека как вида?
Наша история начинается в 1996 году, когда американская компания Monsanto, изначально занимавшаяся производством сельскохозяйственных химикатов, выпустила на рынок генномодифицированную сою. Сорт получил название «Раундап рэди» – по названию известного гербицида «Раундап», который, кстати, применяют и до сих пор. Гербициды – это средства для борьбы с сорняками. Смысл новации компании Монсанто заключался в том, что в генный код сои был включён дополнительный ген, заимствованный у почвенной бактерии. Этот ген обеспечивал бактерии устойчивость к воздействию гербицида. А после того, как учёные присадили ген сое, соя стала устойчива к воздействию этого гербицида. То есть поля, засеянные соей, стало возможно опрыскивать химикатом без риска убить полезные посевы. Всё это сильно удешевляло производство.
После этого Монсанто выпустила на рынок ещё несколько сортов генно-модифицированных сортов растений – и вскоре оказалась в центре международного скандала. В США начались анти-монсанто выступления с требованиями запретить продукцию компании и в целом эксперименты с генетикой растений. Компании припомнили всё: и прежние нарушения в процессе производства промышленной химии, и тогдашнюю недоисследованность безопасности вмешательства в генную структуру растений. Власти Соединённых Штатов вынуждены были даже принимать специальные документы для защиты компании.
Тем не менее, протест против Монсанто перерос в международную кампанию против ГМО.
В продолжение истерии в 1998 году британский учёный в телевизионном эфире выступил с рассказом о том, как в рамках эксперимента кормил мышей ГМО-картофелем и получил слабое потомство со сниженным иммунитетом. Интересно, что ГМО-картофель, с которым экспериментировал ученый, никогда не находился в продаже. Эксперимент британца раскритиковали его коллеги, он был уволен из университета.
Но всё равно потенциальный вред ГМО продуктов не давал и не даёт покоя разным исследователям. В 2012 году французский молекулярный биолог по фамилии Сералини публикует свою классическую работу о влиянии ГМО-сои производства Монсанто на здоровье крыс. Общий вывод исследования: влияет отрицательно, крысы страдают. Эта работа Сералини практически незамедлительно была раскритикована специалистами в связи с нарушениями в методике исследования. Журнал, опубликовавший статью, удалил её. Но ссылки на эту несостоятельную работу вам и сегодня приведёт любой диванный критик ГМО.
Вообще говоря, в биологическом смысле мы с вами все уже являемся мутантами. И вот почему. Учёные разделяют вертикальный и горизонтальный перенос генов в живой природе. Вертикальный – это перенос генов от родителей к детям. Горизонтальный – перенос генов от вида к виду. Например, от бактерий к растению или от млекопитающего к млекопитающему. И вот вам любопытная иллюстрация к этому процессу. Противники ГМО вряд ли задумываются, но геном современного человека на 6–7 % состоит из ДНК… ретровирусов.
Ну и кроме того, на геном животных и растений могут влиять и внешние факторы, такие как действие радиации или химикатов, ультрафиолет и ионизирующее излучение. Так что в каждом поколении все живые организмы накапливают те или иные генетические изменения – удачные или не очень. Это естественный процесс. Это жизнь.
Экспериментами с генетикой растений и животных люди начали заниматься не в конце XX века, а тысячи лет назад. Сначала это был искусственный отбор, то есть бессознательная селекция человеком видов, а затем уже селекция сознательная. Из века в век люди целенаправленно скрещивали животных или растения, чтобы получить потомство с определёнными признаками. Работая над выведением новых и новых поколений потомства с этим признаком, человек, по сути, модифицировал генетику вида. Так люди вывели, например, корову рыжей голландской породы или хрустящие антоновские яблоки с особенным запахом. Породистые собаки и кошки – оттуда же.
Генная инженерия – это просто более быстрый способ внесения изменения в геном. Нужный ген ГМО-агрономы выделяют из ДНК одного растения или животного, при помощи специальных ферментов встраивают его в ДНК другого растения или животного – и наблюдают результат. В этом случае нам не нужно ждать, пока вырастут несколько поколений определённой породы животных или несколько урожаев нужного сорта яблок.
Впрочем, и традиционная селекция – тоже давным давно не такая и традиционная. Хотя термин «селекция» и воспринимается людьми, как что-то привычное и безопасное. Представляется фермер в соломенной шляпе, который сажает яблоньку, с любовью выбирает лучшие яблоки, сажает снова, и наблюдает, как цветут его дорогие деревца, щурясь от солнца…
Ну или просто: вот фермеры посадили рядом рожь и пшеницу – те перекрёстно опылились, и получился вид «тритикале». Чем не милота? И всё естественно, природно по-божески.
На самом же деле, современная селекция – это тоже мутагенез, который проводится путём прямого воздействия на продукт для того, чтобы повлиять на его ДНК. Это получение мутаций под действием различных мутагенов. Среди них может быть и всё то же радиоактивное излучение, и агрессивные химические мутагены, например, колхицин. Но это не значит, что выведенные таким образом сорта опасны. Вовсе нет – просто продукты, выведенные с помощью мутагенеза, сложнее контролировать. Приобретение одного желательного гена часто сопровождается потерей другого – и это невозможно ни предусмотреть, ни откорректировать. Хороший и понятный пример: магазинные помидоры без вкуса и запаха. Это селекционно выведенный вид, который очень долго хранится, что отлично для продаж в супермаркетах. Но вместе с геном, влияющим на сроки хранения, селекционеры поменяли и ген, отвечающий за запах и вкус. К слову, ГМ-технологии могли бы точечным вмешательством вернуть вкус и запах этим самым долго лежащим помидорам. Но ГМО-эксперименты, как мы помним, в России запрещены, так что будем есть те помидоры, что дают.
Современные биологи настаивают: сам факт наличия метки «не содержит ГМО» ничего не говорит о качестве продукта. Ведь и обычную бледную поганку можно подписать «без ГМО» – но это не значит, что она перестанет быть ядовитой и станет полезной. По словам учёных, не важно, каким образом мы изменили гены. Важно лишь, то, к чему привели эти изменения.
Кстати, над магазинными этикетками «Без ГМО» учёные откровенно потешаются. Ведь это только маркетинговый ход, чтоб подороже продать некоторые товары. Человек читает на упаковке: «без ГМО» и начинает подозревать, что другие товары на той же полке могут быть генномодифицированными…
Иногда в магазине можно увидеть, как рядом на полке могут стоять одинаковые пакеты соков, но тот, что с пометкой «Без ГМО» будет стоит дороже. Часто пометку «Без ГМО» маркетологи ставят даже на те продукты, которые в принципе не могут быть генно-модифицированными, поскольку вообще не содержат генов – например, сода или соль.
В России, по закону, на упаковках продуктов обязательна отметка о содержании ГМО, но только если их количество превышает 0,9 %, а если ГМО там меньше, то это просто не будет указано. Наиболее часто генно-модифицируются соя, рапс, кукуруза, подсолнух, картошка, клубника, помидоры, кабачки, паприка, салат. Генно-модифицированный крахмал добавляют в огромное количество продуктов, в том числе, в йогурты. 70 % известных марок детского питания содержат ГМО. И ничего. Дети растут счастливее и здоровее чем прежде. Миролюбивее.
Также, например, вся гавайская папайя – модифицированная. Много лет тамошние фермеры не могли справиться с болезнью деревьев. Им помогли учёные, добавив устойчивый к этой болезни ген.
Или, например, под угрозой вымирания находился один из самых популярных сортов банана в мире – его уничтожала грибковая инфекция. Тогда учёные внесли в геном банана генетическое изменение – и теперь существует сорт, который этой болезни не боится.
Учёные постоянно разрабатывают ГМО-сорта овощей и фруктов, которые устойчивы к определённым видам вредителей или болезней, так что фермерам не приходится постоянно опрыскивать посадки инсектицидами, а значит новые разработки благотворно сказываются на состоянии окружающей среды и здоровье потребителей.
И вот вам один из возможных ответов на вопрос о том, кому может быть выгоден запрет ГМО в России. Ну конечно же, производителям пестицидов.
Значительная часть модифицированных растений устойчива к вредителям и в пестицидах не нуждается. Тем временем российский рынок пестицидов оценивается в 80–90 млрд рублей.
Похожая история происходит и с демонизацией пальмового масла. И здесь тоже есть свои интересанты. Нас запугивают, что пальмовое масло содержит вредные канцерогены, которые вызывают рак и трансжиры, которые закупоривают сосуды. А что же на этот счёт говорят учёные?
Пальмовое масло – это растительный жир, который по уровню полезности (или вредности) принципиально не отличается от, например, кокосового, популярного даже в ЗОЖ-среде.
Растительное масло – это жир, который организм человека спокойно переваривает наряду с белками и углеводами. Мы не можем взять и не переварить жир. Пальмовое масло, как и любое другое, действительно может образовывать канцерогены, когда мы перегреваем его. Например, поджаривая на сковородке курицу. Но ровно так же канцерогены могут образовывать и другие масла! У каждого жира есть своя точка дымления – так называется температура, при которой масло начинает уже гореть и выделять канцерогены. То есть чем выше эта отметка – точка дымления – тем масло безопаснее. У пальмового масла точка дымления достаточно высокая, даже чуть выше, чем у подсолнечного масла – 230 °C. В то время как точка дымления любимого в России сливочного масла ниже – всего 177 °C. Кроме того, в пальмовом масле не бывает самых опасных жиров – трансжиров, которые считаются вредными для сосудов. Так что, сограждане, делайте выводы.
Главная проблема, связанная с пальмовым маслом, вовсе не в том, что оно опасно для человека, а в том, что для выращивания масличных пальм производители вырубают тропические леса. Тысячи квадратных километров уникальных тропических лесов, из-за чего вымирают животные и птицы-эндемики. Но нам-то говорят не об этом – а о том, что пальмовое масло вызывает рак. Хотя вернее – рак заработать от сливочного масла.
Но почему нас пугают пальмовым маслом? Есть предположение.
Из года в год объёмы ввоза пальмового масла в Россию растут, сегодня уже даже производители молочной продукции увеличивают использование этого ингредиента. Производителям пищевых продуктов гораздо выгоднее закупать более дешевое пальмовое масло, чем сливочное у местных производителей. Спрос на российское масло падает, производить его становится всё более невыгодно.
Российские депутаты разных уровней, наблюдая, как хиреет местное животноводство, неоднократно пытались добиться запрета на ввоз пальмового масла в страну. Действительно, ведь проводить модернизацию в сельском хозяйстве, поднимать уровень жизни негородского населения, менять систему налогообложения и работать над развитием экономики – это долго и слишком сложно. Проще запретить ввоз чужого более дешевого продукта.
Но пока производителям выгодно использовать более дешёвое масло, вряд ли этот запрет получится провести. Так что людям будут продолжать рассказывать по телевизору, что пальмовое масло вызывает рак. Государству такой дискурс вообще удобен. Оно под эту сурдинку, с одной стороны, защищает крупный капитал, остающийся в России, а с другой – прикрывает скудеющий ассортимент заявлениями про то, что «у нас всё своё, натуральное».
Закончить хотелось бы – нет, не призывом быть критичнее и вдумчивее. А простым примером, который хорошо показывает ценность современных технологий для человечества.
По данным Минздрава в России в 2022 году было зарегистрировано 10,5 миллионов граждан с сахарным диабетом. Многие из них вынуждены принимать инсулин. Но весь современный инсулин производится с помощью генетически модифицированных микроорганизмов. Берут ген из человека, переносят его в бактерию или другой микроорганизм, и дальше тот производит человеческий инсулин – абсолютно такой же, как наш.
Как вы думаете, сильно люди, страдающие диабетом, волнуются о том, что лекарство, которое им жизненно необходимо – тоже ГМО? Думаю, вряд ли. Они беспокоятся о другом. О том, например, что современные зарубежные инсулины из-за разрыва логистических цепочек теперь поступают в Россию с перебоями. Или про то, что пациентские организации, которые бьются за лучшую терапию для россиян, власти признают иностранными агентами. И пока ваш друг, брат или соседка бьются, чтобы достать этот ГМО-инсулин, первые лица по телевизору вешают нам лапшу на уши про «отечественное и натуральное». Вот что вредно на самом деле, а никакое не ГМО.
Конечно… Продолжение следует.
И будьте здоровы.
Этот материал был создан при поддержке издания The Moscow Times и телеканала Дождь.
