Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Помните ли вы 16-летних девочек из «Тату», которые целовались на концерте в Кремле на глазах у многотысячной толпы? Скоро девчонок страна с гордостью пошлёт на Евровидение. Это Москва, Россия.
А помните огромный член, нарисованный арт-группой «Война» на Литейном мосту прямо напротив здания ФСБ? Эта композиция получила государственную премию «Инновация». Это Петербург, опять Россия.
Или, может быть, вы помните, как наш президент высмеивается по центральному телевидению и вся страна по вечерам надрывает животы от смеха?
Сегодня всё это кажется немыслимым! А ещё недавно никто за гомосексуальный поцелуй не возбуждал никаких дел, за граффити никто не уезжал в тюрьму на 10 лет. Да вообще: были же времена, когда можно было назвать свою арт-группу – «Войной» и ничего вам за это не было.
Сейчас в это уже с трудом верится, но когда-то мы могли написать в соцсетях – да или хоть на заборе – свое мнение о политике российского руководства – и ничего бы нам за это не было. Когда-то на улице к нам бесстрашно могли подходить свидетели Иеговы, и самое неприятное, что могло с ними случиться – это наши подколы друг над другом, но никак не уголовка.
Не возникает у вас ощущения, что за какие-то 7–10 лет мы будто провалились в яму прошлого? То, что ещё недавно считалось приличным и допустимым – теперь осуждается самим же обществом даже не с викторианской чопорностью, а с яростью средневекового инквизитора?
И давайте оглянемся и наконец ответим сами себе: стали ли мы жить лучше, богаче и счастливее за годы падения в этот безудержный консерватизм?
У этого отката есть название – архаизация. И да – это, увы, тоже про Россию.
Что такое архаизация? Это модернизация наоборот. На научном языке – возвращение к простейшим, низшим способам нормативной и этической регуляции общества. По-простому говоря, это вернувшаяся из подполья мода на разные религиозные, мистические практики. Это также и откат к отношениям в стиле Домостроя, также авторитаризм и нетерпимость к инаковости.
Ну, с религией и авторитаризмом всё понятно – это плоть и кровь российского государства. Но откуда, казалось бы, ксенофобия, в нашей стране, победившей фашизм? Попробуем разобраться.
Вообще ксенофобия – подозрительность и даже враждебность к чужакам – заложена в нас самой природой. Это следствие эволюции: природа создала человека общественным животным, и опасения в отношении членов другой группы – залог безопасности всей стаи. Интересные факты приводит, например, калифорнийский исследователь Роберт Сапольски в своем эссе This Is Your Brain On Nationalism. Оказывается, уже младенцы в совершенстве оперируют дихотомией «свой-чужой» и с большей симпатией воспринимают лица людей своей расы нежели лица чужаков. С возрастом животное в нас никуда не девается. Это подтверждает такой, например, эксперимент: испытуемого помещают в томограф и наблюдают за возбуждением передней поясной коры мозга, она отвечает за сочувствие. Затем испытуемому демонстрируют ролик, в котором в человеческую руку вонзают иглу. Интересно, что если страдающая рука будет принадлежать представителю иной расы, то и передняя поясная кора будет возбуждаться не так интенсивно. Чужакам, выходит, мы сочувствуем меньше.
Конечно, все эти реакции нейронов, длящиеся миллисекунды, быстро купируются другими структурами мозга, регулирующими сложное социальное поведение. И опыт, нажитый за многие столетия совместного существования, делает свое дело, через воспитание смягчает в нас животное, особенно если положительное социальное взаимодействие подкрепляет само общество. Но что, если подкрепляется не хорошее – а, напротив, агрессия и ненависть в нас? Что будет тогда?
Животное в нас – это поле, на котором работает пропаганда. Апелляция не к разуму, а к эмоциям, к стремительному выбросу гормонов, опережающему осмысленное суждение – вот главный инструмент пропаганды. Об уловках пропаганды мы уже говорили в одном из прошлых выпусков, ссылка на экране. И, разумеется, если у электоральной массы имеется природой заложенная подозрительность к чужакам – грех её не использовать. Даже если она дремлет, даже если «чужие» на рациональном уровне давно не воспринимаются как «чужие» – это чувство всегда можно достать с антресолей сознания, распаковать, освежить и привести в действие. Как сейчас происходит с разжиганием ненависти ко вчерашнему братскому Киеву.
И это не впервые. Вспомним припадок грузинофобии, постигший наше общество в 2006 году, в самом начале охлаждения отношений между Россией и Грузией. Телевизор тогда завывал про «грузинскую угрозу» и про рейды в поисках опасных грузинских нелегалов – и общество покорно реагировало.
Антигрузинская кампания вызывает много вопросов. Сначала в Москве, а потом и в других городах правоохранительные органы начали тотальные проверки граждан Грузии, в том числе их бизнесов.
Вспомним, как учителя в школах строчили доносы на грузинские семьи, чьи дети учатся в классах; а ресторан «Егоров и Кантария», названный в честь легендарных знаменосцев Победы, поспешил удалить из своей вывески фамилию второго героя – только потому, что эта фамилия была грузинской.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Сейчас никого уже не удивишь доносами – учителя пишут доносы на учеников; ученики на учителей, родители на детей, дети – на родителей…
А тогда мы только открывали учебник ненависти – и некоторые его уроки ещё нас удивляли.
Но мы быстро учились.
Как много всяких врагов – внешних и внутренних, мы нажили за последовавшие годы. Вслед за грузинами, быстро приевшимися, мы впервые распробовали на вкус украинцев, у них как раз участились Майданы, и наша пропаганда рвала и метала. Затем пошли либералы, затем – геи – куда ж без них. Потом все, кто оскорбляет чувства верующих, куда уж без них в том числе. Ну разумеется – правозащитники-иностранные агенты! А теперь уже и всякий, кто решится высказать самостоятельную мысль. Пусть и не противоречащую мейнстримной политике, пусть и не дерзкую, а просто самостоятельную.
Проводите аниме-фестиваль? А не хотите ли ОМОН в гости? Выпускаете студенческую газету? Ждите обыски! Станцевали тверк на площади Победы? Сфотографировались в слишком откровенном декольте на фоне храма или мечети? Ну, вы всё сами понимаете, не стоило вам этого делать.
Чужих вокруг стало так много, что мы и сами не заметили, как стали чужими сами себе. Каким сегодня нужно быть, чтобы никого не раздражать? Давайте попробуем нарисовать этот портрет. Безусловно, сегодня идеальный гражданин – это славянский православный цисгендер (то есть, какого пола родился, таким послушно и живешь всю жизнь), без диссидентов в семейном анамнезе, без репрессированных при Сталине дедов и бабок (или как минимум с наглухо забытыми). Он член партии «Единая Россия», на досуге волонтерит с отрядами Путина. Этот гражданин не размышлял о саморазвитии и личных горизонтах, а оперативно, сразу после школы, создал семью и хранит верность первому половому партнеру. К 25 годам он нарожал трое-четверо детей, исправно платит ипотеку (конечно, льготную), и гордо ездит на Ладе-Калина. Отдыхает в основном на даче, хотя и мечтает поехать однажды в Геленджик.
Много ли вы знаете таких идеальных граждан? Но страна делает всё, чтобы их было много.
Вообще, что греха таить: никогда наша родина и не была особенно толерантной к непохожим на общую массу. И те, кто вам сейчас рассказывает про то, как легко дышалось в «свободные 90-е», пусть вспомнит повсеместный фейс-контроль в клубах – это когда вас могли не пустить на вечеринку, только потому, что охраннику показалось, что одежда у вас немодная, ну или же вы просто рылом не вышли. Ну или, например, объявления о сдаче квартир «строго славянам». Правило, запрещающее подобные оговорки, кстати говоря, появилось на агрегаторах съемного жилья лишь в прошлом 2021 году – тоже тут есть о чем подумать.
И всё же, как говорят антропологи, с годами человечество в целом смягчается. Нравы становятся полегче, публика – более толерантной. Притом с течением времени и развитием средств коммуникации этот процесс становится всё более и более быстрым. Мы можем объективно это наблюдать: например, в XVI веке людей на кострах жгли – а в XIX веке задумались о том, чтобы женщинам избирательные права дать. В 50-е годы XX века в США ещё бились за равные права для всех рас, а сейчас многие страны законодательно закрепляют права животных. Не миновала эта закономерность и Россию, и, конечно, наши с вами ровесники в среднем мягче наших с вами родителей. А те, кому сегодня 20, в среднем терпимей 40-летних.
Наши родители в отношениях со своими родителями, например, даже и не мыслили, что конфликт отцов и детей можно избежать. Поэтому и разъезжались по разным квартирам-городам-странам, как только отпрыску миновало 18. А современные родители зачастую дружат со своими детьми, признавая их право быть не такими, как хотелось бы предкам. Дружат со своими дочерьми-трансгендерами, сыновьями-буддистами, дружат с пацифистами, веганами и айтишниками, годами не выходящими из комнаты.
Однако же страной, к сожалению, правят не те, кому сейчас 30 или 40 и даже не 50. Не те, кто до сих пор перезванивается с соседом-геем, с которым делили комнату в американском кампусе; и не те, кто легко смиряется с тем фактом, что жена – руководитель в крупной компании (в то время как сам – самый обычный наёмный работник).
Страной правят люди, которым сейчас 60, а лучше даже – все 70.
Эти серые бюрократы, воспитанные на зрелой советской пропаганде, в стилистике фильмов про розовощеких пионеров, сегодня испытывают отчаянную ностальгию по тому старому и понятному. По тому единственному, к чему они хорошо приспособлены. Для них правила важнее простого человеческого счастья, которое правил не знает. Будущее пугает их. В новом, быстро меняющемся мире, с его многообразием социальных типажей и социальных реакций, этим людям попросту не выжить. Они не умеют быть гибкими, принимать мир таким, какой он есть. Они слишком косны – отсюда и попытки законсервировать, сохранить прошлое.
Раз будущее неудобно – его надо просто отменить. Раз будущее – это свобода слова, свобода выбора, свобода любви, свобода веры – то надо запретить просто напросто все эти свободы, и будущее не наступит. Назовем-ка все это красивым словом «традиция» – и призовем всех голосовать за традиционные ценности вопреки развратным новшествам.
Так мыслит средний политик этого поколения. И эта логика ложится на благодатную почву стареющих мыслей и чувств его избирателей, также людей помоложе, застрявших в прошлом. Но жизнь, по счастью, устроена так, что будущее не отменить. И как ни консервируй страну в соусе традиционных ценностей, всё равно воздух других, настоящих ценностей будет ею распробован – хотя бы по простой хронологической причине. С каждым годом тех, кто приходит в состояние ужаса от слова «оргазм», становится статистически меньше. А больше становится тех, кому сама природа велела рисковать, пытаться, подпрыгивать, чтобы заглянуть за забор. И весь вопрос сейчас только в том, как долго эти молодые люди согласятся терпеть диктат архаичных старцев.
Продолжение следует.
