Как странам жить после окончания кровавых режимов? Кого из деятелей прошлого оставлять на постах, а кого судить и ограничивать?
Вы читаете текстовую версию Разбора
Хотите узнать, кто мой любимый – в кавычках, конечно, – персонаж из программ Соловьёва? Депутат Госдумы, отставной генерал Андрей Гурулёв. Этот чинуша, о котором до войны было слышно плюс-минус ничего, с февраля 2022-го прописался на всех телеканалах. С тех пор даже получил в интернете хлёсткое прозвище «дегенерал» и «депутат-опохмел». Ежедневно со словарным запасом, как у Эллочки-людоедки, Гурулев грозится всех убить-взорвать-расстрелять-сослать и вот это всё…
Гурулёв, конечно, такой не один. У Соловьёва в принципе подбор вурдалаков – хоть сейчас на список в Гаагу. Но я даже не об этом. Представьте – закончится война. А она, безусловно, закончится рано или поздно. Или, скажем, Путин умрёт. А он точно умрёт, в этом никто не сомневается. И в России, наконец, сменится режим. Что же тогда делать с условным Гурулёвым? Соловьёвым? Симоньян? Медведевым? Генералами, которые отдавали приказы бомбить детские больницы? Учителями, которые приводили в школы вагнеровцев и писали доносы на своих же учеников? С ними что делать? «Понять и простить»? Мол «время было такое, запутались люди». Или всех прогнать через условный «Киевский трибунал»?
В истории известен механизм очищения общества от самых рьяных сторонников предыдущей власти. Он называется «люстрация». В переводе с латыни «lustratio» – очищение посредством жертвоприношения. Конечно, в прямом смысле приносить их в жертву никто не собирается… хотя по некоторым персонажам можно бы и поспорить. Но чаще всего тут имеется в виду законодательный запрет на работу.
В декабре 1992-го на съезде движения «Демократическая Россия» был представлен революционный законопроект «О запрете на профессии для проводников тоталитарного режима». То есть, по сути, о люстрации тех, кто рулил репрессиями в Советском Союзе. Высшим чиновникам запрещалось занимать посты, красным деканам – руководить университетами. Отдельный раздел касался силовиков и чекистов.
Автором законопроекта была Галина Старовойтова. Запомните это имя, если вдруг не слышали. Это был человек абсолютно стальной воли и веры в демократические идеалы. В то, что государство должно быть для человека, а не наоборот. Всю свою карьеру Старовойтова заявляла о правах женщин в политике и боролась с тоталитарным прошлым. Понимая, что если эту опухоль не удалить, она снова угробит страну. Собственно, так и случилось. И к власти пришли бывшие ГБшники, которые умеют только убивать и ходить строем.
В начале 90-х к Старовойтовой не прислушались. В первую очередь противодействие шло от самих чиновников и силовиков. Это ж как так? Им нужно ради какой-то там новой страны подвинутся и дать дорогу молодым? Не-е, так не пойдёт. Ходит байка, что чуть ли не сам Ельцин на том же съезде в шутку спросил: «А меня тоже в этот список внесёте?». Хотя там была важная оговорка: закон не распространялся на тех, кто был избран на свои посты путём прямых выборов. То есть, если народ выбрал бывшего коммуниста – то, сомнительно, но окей. Это воля народа. Тем более что выборы тогда подтасовывать ещё не умели да и просто было стыдно: стыд впрочем как известно выветрился в 90-е, а в нулевые и вовсе возник антистыд, когда чем хуже — тем лучше. Но даже сама перспектива пройти через выборы и потерять доступ к власти бывших партийцев пугала, как чума в Средневековье.
Не была проведена и важнейшая информационная работа с населением, с людьми. Развенчание культа советской диктатуры, объяснение, что путь репрессий, плановой экономики, вранья всех перед всеми и власти полумёртвых партийных пенсионеров – это ненормально. Да даже не все названия городов сменили и Ленина из Мавзолея не вынесли… Прошлое просто стыдливо задёрнули занавеской, чтобы потом её открыть и объявить всё это светлым будущим, в которое снова надо стремиться.
Были впрочем попытки открыть архивы и отрефлексировать тоталитарное прошлое. Так общественность и узнала о преступлениях Сталина, о ГУЛАГе, карательной психиатрии, о том, как СССР спонсировал террористов из Ирландской республиканской партии, а агенты КГБ возили им деньги чуть ли не подводными лодками.
Новые знания о темном прошлом Союза попали в учебники истории. Но далеко не все.
В общем, никакой люстрации в девяностых не случилось. Экс-коммунисты и чекисты быстро переобулись и стали истово креститься и целовать иконы. А вчерашние комсомольские секретари возглавили дискотеки. Галину Старовойтову скандально не допустили до президентских выборов в 1996-м. А через два года и восемь месяцев её застрелили в подъезде дома в Петербурге. Организаторами убийства, помимо братков, признали бывшего ГРУшника и депутата Госдумы Колчина…
На известной фотографии 1970 года канцлер ФРГ Вилли Брандт стоит на коленях перед мемориалом жертвам восстания в варшавском гетто. Этот кадр и в целом этот жест вошёл в историю, как «Коленопреклонение в Варшаве». Человек, не имевший ничего общего с нацистами, активный участник антифашистского подполья, Брандт на коленях просил прощения за зверства, совершенные предыдущим режимом. Любопытно, кстати, что журнал Spiegel тут же провёл опрос – как западные немцы относятся к такому жесту канцлера. И вот оказалось, что – цитата: «11 % воздержались от ответа, 41 % опрошенных считают поведение Брандта у мемориала уместным, а 48 % называют его чрезмерным».
Это, на секундочку, семидесятый год. 25 лет прошло после падения фашистов. А почти половина населения всё равно считает, что «чёт мы как-то чересчур сожалеем».
Опыт постфашистской Германии, конечно, самый показательный в плане люстраций. Да, самые отъявленные преступники прошли через Нюрнбергский трибунал. Одни были казнены, других приговорили к тюрьме. Но в стране чвсё равно оставались миллионы бывших членов НСДАП. Вермахт переварил 18 млн человек. Гитлерюгенд – 8. Представляете себе масштаб промывки мозгов!?
Первым делом стало понятно, что денацификация не может идти по законам Германии. Тогда союзниками был создан Контрольный совет, в ведении которого в первую очередь была организация судов над нацистскими преступниками. Да, немецкую судебную систему полностью обнулили, потому что большинство судей оказались бывшими нацистами. Многие из них впрочем быстро поменяли свои взгляды.
Все граждане страны старше 18 лет должны были заполнить огромные анкеты, содержащие, по разным данным, от ста тридцати до ста пятидесяти вопросов. Немецкий писатель Эрнст фон Заломон на основе своих ответов даже написал толстенный роман «Анкета». Но главное: все СМИ, вся школьная и университетская программы, все законы… были перенастроены на тотальное осуждение идеологии Третьего рейха. Чтобы никаких там «можем повторить». И всё равно, чтобы искоренить нацизм в головах понадобились десятилетия и рождение новых поколений. А ведь формально у власти он продержался всего-то 12 лет и четыре месяца.
Полностью избавиться от экс-нацистов во власти не удалось. Многие судьи сохранили работу и при новой власти рьяно судили уже коллаборантов, а также представителей ЛГБТ (нацистский дискриминирующий закон против них действовал в ФРГ вплоть до 1969 года).
Третьим канцлером ФРГ, как раз перед вставшим на колени Брандтом, был Курт Кизингер, экс-чиновник министерства пропаганды Третьего рейха. И член НСДАП с 1933 года. Прошлое, правда, всё равно его преследовало. И в 1968 году он прямо на съезде партии прилюдно получил пощёчину от молодой журналистки, обозвавшей его нацистом.
Ещё раз пройти через люстрации Германии пришлось в начале 1990-х. Когда рухнула Берлинская стена, молодые немцы штурмом взяли штаб-квартиру Штази – Министерства госбезопасности ГДР. Потому что именно Штази ассоциировалось с тоталитарными репрессиями и повальной слежкой за жителями страны. Посмотрите, кстати, отличный оскароносный фильм «Жизнь других». Он как раз – о методах работы этой разведки.
В конце 1991 года в объединённой Германии принимают «закон о документах Штази». По нему открывают архивы спецслужбы и деанонимизируют полмиллиона штатных осведомителей и около сотни тысяч сотрудников. Понятно, что никакие высокие посты им после этого не светят.
Вообще, любая удачная люстрация всегда начинается с силовиков и судей. Тех, кто был сторожевыми псами режима. Давайте перечислю:
– В 1993 году парламент Чехии принял закон о «незаконности коммунистического режима». 140 тысяч человек, сотрудничавших с прежними властями, должны были пройти проверку специальной комиссии.
– 1993 год. Латвия принимает поправку к закону о выборах, по которой бывшим сотрудникам КГБ запрещается выдвигаться на любую выборную должность.
– Польша. 1997 год. Закон о люстрации запрещает на 10 лет занимать госдолжности тем, кто был связан с прежними чекистами – просто чтобы за это время в стране не случилось «ренессанса» режима. В 2006-м этот закон расширили ещё на директоров школ, преподавателей и журналистов.
Люстрации разной степени успешности пытались провести также в Грузии после Революции роз и Украине в 2014-м. Получились они или нет – это уже тема для отдельного разбора. Нас всё-таки больше интересует Россия.
Есть очень тонкая и очень важная грань между люстрацией, то есть, очищением страны от античеловеческого прошлого, и охотой на ведьм. Когда новая власть расправляется со старой. Я с огромным уважением отношусь к работе ФБК, лично Марии Певчих и, конечно, Алексею Навальному и его наследию. Но сложно согласиться с некоторыми выводами нашумевшего фильма «Предатели». Именно с точки зрения механизма проведения грамотной люстрации.
Идея «весь мир насилья разрушить до основания», а затем построить свой – не нова. О ней коммунисты пели весь прошлый век. Ну и к чему она привела? К красному террору и гражданской войне после прихода большевиков. Вот так они решили расправиться с остатками монархии, создав ещё более уродливую форму власти. Об этом напоминала и Евгения Альбац в своём посте после выхода фильма «Предатели», цитата:
«Анализ 1990-х – как способа не повторить ошибок в будущем, когда режим Путина падёт, – свёлся к тыканью пальцами в оппонентов. Сам выбор названия – показателен. Предатели, враги народа – их покараем, и после этого в России сотворим рай. (…) Миллионы людей погибли из-за этого чёрно-белого взгляда на мир, деления на чистых и не чистых, размахивания булавой собственной правоты (…)».
Принципиальный момент в том, что новая власть должна инициировать, но не контролировать процесс люстрации. Понятно, что она захочет себя максимально легитимизировать, но здесь тот самый случай, когда надо отойти в сторонку и не мешать. Если уж строить новый режим, а не мутанта старого, то процесс должен проводится с учётом верховенства права. Должны быть независимые комиссии, собранные из порядочных, узнаваемых людей, которым доверяют граждане: учёных, юристов, которые не замарались в преступных делах прошлой власти, и представителей гражданского общества. И каждое дело, каждый громкий кейс должен рассматриваться индивидуально и с максимальной оглаской. Кстати, напишите, пожалуйста, в комментариях, кого вы бы включили в состав этих комиссий по будущей люстрации?
Безусловно, на какие-то компромиссы идти придётся. Мы не знаем, как закончится путинская диктатура. Но понятно, что сейчас есть огромное количество олигархов и силовиков, которых она устраивает. А у них в свою очередь есть огромные финансовые и медийные ресурсы. Просто «отрезать их к чёртовой матери», как в советском фильме, – не получится. Это чревато сабботажем, кризисом производств и экономическим крахом. С теми, с кем возможно, – надо будет договариваться и перетягивать на свою сторону. То же самое и с чиновниками. Мы публиковали разбор на эту тему «молчунов во власти». Там мы размышляли о том, кто из нынешних путинских чинуш ещё может понадобиться стране в переходный послевоенный период.
Не легче дело обстоит с рядовыми винтиками системы. Вот, учитель, который по разнарядке сверху кое-как ведёт «Разговоры о важном», и учитель, который наряжает детей в бронежилеты с символикой «Вагнера» – это винтики одного калибра? Или одному из них всё-таки следует присудить временный запрет на профессию? Опять же, решать это придётся строго индивидуально.
Люстрации – это не серебряная пуля, которая враз убьёт людоедский режим. Это многолетний и хирургический по сложности процесс. То, что так легко можно сломать за пару лет, чинить придётся несколько поколений. Для этого необходима и политическая воля, и терпение самого общества, понимание людей важности исцеления, которое не может быть быстрым.
Это и проблема. Сложнее всего вернуть на место мозги населения, загаженные десятилетием пропаганды и ненавистью из телека. Испания только спустя 40 лет осмелилась вынести из мавзолея и захоронить тело диктатора Франко. И то – под неодобрительные митинги и римские салюты недовольных фашистов-неофранкистов.
Ну и самое главное: никакая люстрация невозможна без полной устранения от власти действующего режима. Ни Сталин, ни Гитлер, ни Чаушеску с Пиночетом и Франко не инициировали очищение. Франко, тот и вовсе, когда передавал власть Королю Хуану Карлосу Первому, наделся, что тот сохранит его наследие. Но Король аккуратно, но уверенно инициировал транзит общества из диктатуры в демократию.
К сожалению, в случае с диктаторами, привести к этому могут только такие кровавые события, как поражение в войне или революция. Даже естественная смерть диктатора чаще всего ведёт только к косметическому обновлению строя, но не отказу от него. Любая система куда крепче воли нового лидера. А если новый лидер еще и особо не против воспользоваться могущественным госаппаратом — для благого дела? А потом немножко для себя? Для укрепления так сказать правильной власти…
Так было во времена Сталина-Хрущёва, например. Но часто не происходит даже и косметики,а режим становится еще более костным. Так было в Венесуэле, когда от Уго Чавеса власть перешла его помощнику Мадуро, в прошлом водителю троллейбусного парка в Каракасе. Или в Туркменистане — преемником Туркменбаши Сапармурата Ниязова здесь его же стоматолог Гурбангулы Бердымухамедов,ь а затем и его сын. Впрочем, есть и умеренно-оптимистические сценарии как в Казахстане, где новый президент ведет осторожные демократические реформы. Но достаточно ли их?
Новой власти всегда необходима поддержка граждан. И получить её она может, только если население очень разочаруется во власти старой. Разочарование приходит через осознание ошибок и чаще всего эти ошибки признают лишь следующие поколения. Это – горькая расплата за прежнее время, когда лидеры прикрываясь интересами страны и людей, желали править как можно дольше. А на будущее страны и уж тем более людей – плевать они хотели. Иначе бы понимали, к чему ведут их игры в тиранию. Но они всегда заканчиваются. Рано или поздно. Против законов истории не попрёшь. И поэтому – продолжение следует.