В двадцатую годовщину трагедии в Беслане разбираемся, во сколько государство оценивает человеческие потери в терактах. Курск, Норд-Ост, Крокус
Вы читаете текстовую версию Разбора
Сколько стоит ваша жизнь? Странный вопрос, да? Родители ж в детстве говорили, что мы все бесценны. А вторые половинки нас иногда «золотом» называют. Ну и в принципе – как будто неэтично такое спрашивать. При этом, «стоимость человеческой жизни» – это вполне себе общепринятый термин из социальной экономики. С помощью сложных методик крупные институты и ведомства рассчитывают, сколько ж мы с вами стоим. Полученная цифра важна для выплаты компенсаций при травме или смерти, например, в теракте. И для определения страховых сумм.
Конечно, для каждой страны эта цифра индивидуальна. В США после терактов 11 сентября государство выплатило больше восьми миллиардов долларов пострадавшим и близким погибших. В среднем, на семью погибшего получилось около двух миллионов. А в Южном Судане, где с деньгами не очень, в прошлом веке смерть убитого в межплеменной стычке компенсировалась выплатой в размере от 20 до 50 коров, как мы знаем из трудов британского антрополога Эдварда Эванса-Притчарда.
А что в России? В 2018 году Финансовый университет при правительстве озвучил цифру – 46,9 миллионов рублей. При средней «стоимости» человеческой жизни в развитом мире – чуть больше двух миллионов долларов. Расчеты Сбербанка от 2019 года поскромнее – тут речь уже идёт о примерно 6 миллионах рублей в среднем. Ну и совсем уж экономит Госдума. В этом году после теракта в Крокусе там внесли изменения в постановление о компенсационных выплатах. Теперь федеральная выплата за погибшего в теракте или ЧС – 1,5 миллиона рублей.
Не Америка, конечно, но и не Судан, к счастью. Другое дело, что теракты и чрезвычайные ситуации у нас – не редкость. Особенно в последние два с половиной года. Путин, обещавший защиту сограждан, этих же сограждан в итоге кинул и подставил под намного бо́льшую опасность. Надеясь на проверенную схему – в случае чего лояльность можно купить баблом. Неважно, кого вы потеряли – отца, мужа, здоровье или дом – вот вам куча денег, только молчите и не ругайте власть.
Но вдруг – «Акелла промахнулся». 10 тысяч эвакуированным из Курской области – ну это ж издевательство какое-то! В Москве столько на школьную форму многодетным раньше выделяли. И московским пенсионерам – по случаю выборов и без. А тут, вообще-то родное государство с ого-го какой армией не смогли их защитить, а в качестве извинений – держите 10 тысяч. Как говорится, мем смешной, ситуация – страшная. Неужто деньги заканчиваются?
В конце августа на дне города Оренбурга выступал певец Шаман. За то, чтобы его послушать, администрация города из бюджета заплатила 16,5 миллионов рублей. Всё бы ничего, – к тому, что патриоты-песенники меньше, чем за миллион, даже с дивана не встанут, мы уже привыкли. Но это Оренбург. Столица региона, который весной пережил кошмарное наводнение. Дома буквально плавали по улицам. В городе вода поднялась на два метра выше критической нормы. В Орске смыло дамбу стоимостью миллиард рублей. А власти с пустыми глазами ходили мимо жителей и только и могли ответить, что те сами виноваты – мол, медленно эвакуировались. Ну и по привычке пообещать денег. И то – не всем, а только тем, кто потерял единственное жильё.
До сих пор не все пострадавшие получили выплаты. Люди ютятся по друзьям и знакомым. Под губернатором Паслером явно качается кресло. И вот чтобы местные сильно не возмущались, власти сначала выплаты проиндексировали, а потом заявили, что и вовсе дадут деньги даже тем, у кого есть и вторая жилплощадь. Невиданная щедрость. А ещё после шума и депутатских обращений, Шаман, вроде как, согласился передать часть гонорара за свой концерт во время чумы в помощь людям. А если б не было шума – он бы до этого не додумался? И чиновники – тоже не додумались бы, что есть бюджетным деньгам лучшее применение, чем песни о Россиюшке?
Тут надо понимать важный момент: мы говорим не о молнии или падении метеорита. Наводнение – это прогнозируемое явление. И будь власти расторопнее в эвакуации, работай система оповещения нормально – последствия могли бы быть менее тяжёлыми. Не говоря уже о той злосчастной дамбе, на которую жаловались даже государственные СМИ. Строить надо было нормально. А не откаты пилить. Поэтому в случившемся есть прямая вина государства, не защитившего людей. И аргумент «ну, надо было страховать свои дома» тут не работает. Да, надо было. Но произошла не случайность, а следствие раздолбайства. И свою вину государство, как водится, постаралось загладить деньгами.
Оно так делает уже 24 года. С тех пор как в августе двухтысячного Путин оправдывался перед жёнами и матерями моряков погибшей подлодки Курск. Которые готовы были его разорвать. Потому что США, Британия, Норвегия, в течение недели предлагали свою помощь по спасению подводников. Россия долго отказывалась и бравировала тем, что «мы тут сами всё можем». В итоге люк подлодки открыли именно норвежцы. Но из-за проволочки с решением Кремля — шансов на спасение экипажа уже не было: мы делали отдельный разбор на эту тему. И вот Путин врёт матерям и заводит свою любимую шарманку, мол, «всё разворовано до нас, мы ни в чем не виноваты».
Тогда, в доме офицеров в Видяево, Путин понял две вещи: никогда больше он не будет разговаривать с отчаявшимися людьми – потому что не умеет, и они его бесят. И второе – горе и память имеют цену. Можно купить молчание, особенно если человек доведен до нищеты. Впервые в истории страны власть выплатила компенсации за погибших подводников. Космические по тем меркам 720 тысяч рублей и квартиры в Питере и Москве. Как писала тогда «Новая газета», цитирую:
«Не секрет, что некоторые семьи получили даже не по одной, а по несколько квартир: в первую очередь вдова, затем мать, а если она в разводе со своим мужем – то и отец».
В итоге после таких компенсаций уже мало кто требовал справедливого расследования халатности флотского командования при спасении Курска. Реально виновные в гибели подлодки так и не понесли наказания.
И дальше большие компенсации станут нормой. Кремль будет выплачивать их каждый раз после резонансных трагедий. Норд-Ост, взрывы в московском метро, шутинги в школах, Крокус… и, конечно, Беслан.
В жутком теракте в школе № 1 погибли 333 человека. Большинство – несовершеннолетние дети. До сих пор государство не произнесло вслух ответов на ключевые вопросы: как боевики, увешанные оружием, проехали в Осетию через несколько регионов? Кто, когда и зачем отдал приказ о кровавом штурме? Почему государство не смогло защитить самое главное – детей?!
Да, после сентября 2004-го в Северную Осетию хлынули потоки гуманитарки, пожертвований от различных фондов и компенсации от властей. Но эти потоки довольно быстро иссякли. А раненые ведь остались инвалидами, многим нужна пожизненная, дорогостоящая реабилитация. Им недостаточно дать много денег, чтоб они отстали. Им нужна реальная, постоянная помощь. Об этом все эти годы писала, например, моя коллега и друг Лена Милашина:
«Всё равно было понятно, что им нужна будет многолетняя помощь. Это не было уже через несколько лет. Люди ходили с протянутой рукой, у всех просили-просили, сейчас они уже всем надоели. Они до сих пор просят, а это, соответственно, уже никого не интересует, трагедия уже не настолько болезненна».
Пострадавшие и родные погибших в Беслане неоднократно обращались в Европейский суд по правам человека. В 2017-м он постановил выплатить им три миллиона евро. Доказав, что власти России знали о теракте, но не сделали ничего, чтоб его предотвратить. В январе 2022-го тот же ЕСПЧ присудил 39 заложникам из Беслана ещё 360 тысяч евро компенсации. А потом в июне Путин подписал закон, что постановления ЕСПЧ после 15 марта 2022 года не подлежат исполнению на территории России… Присуждайте-не присуждайте, – нам пофигу.
В этом августе Путин впервые с момента теракта посетил бесланскую школу. Он даже встал на колени на кладбище, где похоронены жертвы, и встретился с представителями организации «Матери Беслана», правда лиц их нам так и не показали. Об этой встрече на сайте Кремля есть только короткое упоминание. И то – дана лишь расшифровка речи Путина. Там он обещает обратить внимание на санаторно-курортное лечение. Видимо, дорогостоящая реабилитация детей-инвалидов внимания гаранта не заслуживает. Еще один момент из сказанного Путиным в тот день почему-то не попал в расшифровку. А он того стоит, просто в оторопь какую-то вводит. Оказывается, Путин не в курсе, что расследование бесланского дела до сих пор не закончено. Ну вот как-то недосуг ему было поинтересоваться его судьбой все 20 лет…
Беслан – очень показательный пример государственного лицемерия еще и потому, что Северная Осетия и ее соседи – беднейшие регионы страны. Средние зарплаты в республике – от 19 до 42 тысяч рублей. Я знаю о ситуации в регионе не понаслышке — моя мама осетинка.
С нищим населением властям всегда проще договориться. Держать народ на границе бедности – это практически государственная доктрина, нацпроект. Чтобы это население было благодарно уже тому, что им периодически поддерживают штаны денежными подачками. Как было во времена ковида, например. Такой народ никогда не пойдёт митинговать, как в сытых Москве и Петербурге – потому что боится потерять последнее. Видимо, в этом и есть весь смысл государственного нормотворчества в России. А для несогласных и задающих вопросы есть избитый аргумент: эта страна вас лечит, учит бесплатно, а вы еще ей недовольны!
Да вот только это не бесплатно. Это происходит на наши с вами деньги, которые называются налогами и которые теперь нам еще и поднимают. Мы отдаём часть своих заработков, чтобы власть нас лечила, учила и охраняла. Налоги – это не личные деньги чиновников и какого-то воображаемого «государства». И в свободных странах налогоплательщик имеет право знать, куда идут его деньги и протестовать, если он с этим маршрутом не согласен. У нас же почти триста миллионов долларов ежедневно уходит на ракеты и снаряды. То есть, на смерть, а не на жизнь. Треть бюджета засекречена. Куда направляются эти средства? Да черт его знает, явно не на помощь инвалиду в Беслане. Оставшаяся часть бюджета и госфонды – тоже не резиновые. Если их транжирить – они имеют свойства заканчиваться. А война и теракты – пока нет.
Более того, армия Украины окапывается на территории страны. Почти каждую ночь в воздухе летают беспилотники. Месяца не проходит, чтобы радикалы-исламисты не взяли заложников. Ну и результатов расследования бойни в «Крокусе» мы так и не увидели… А Путин всё так же уверен, что заткнёт любые вопросы и недовольства бабками – вместо того, чтобы решать базовые проблемы безопасности. Но, кажется, для человека, который боится разговаривать с людьми, этих проблем становится уже слишком много. Поэтому – продолжение следует.