Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Перед началом войны в Украине в силу российской армии верил не только Владимир Путин. Западные эксперты называли её второй по военной мощи в мире после армии США. В первый день российского вторжения в Украину американские разведслужбы прогнозировали, что Киев падёт в течение четырёх дней. Что уж говорить про отечественных пропагандистов, которые кричали, что российские войска пройдут парадом по Крещатику уже через 36 часов после начала вторжения?
Война идёт уже больше четырёх месяцев. За это время российские войска захватили Херсонскую и Луганскую области, часть Запорожья и Харьковщины да руины Мариуполя. Потеряв при этом тысячи солдат и офицеров – в том числе несколько генералов и тысячи единиц военной техники. Вместо парада в Киеве – выставка сожжённой российской техники. Вместо второй по мощи армии мира – отсталое войско с кучей проблем, в которых даже стыдно признаться.
Ну как назвать российскую армию современной, если её военные инженеры для защиты от «Джавелинов» на танки ставят корзины из арматуры, а в них кладут мешки с песком? Танкисты эту защиту, кстати, снимают, потому что при возгорании танка выбраться из него становится нереально. Как можно назвать эту армию современной, если цели для ракетных ударов ставят по данным, которые давно не актуальны. Так, например, было с николаевским портом Ольвия – его бомбили дважды как военный объект, хотя порт уже давно перестал быть военным. В российской армии не хватает профессиональных военнослужащих – поэтому в Украине и появились срочники. Не хватает амуниции – поэтому снимают берцы с мёртвых. А ещё военные эксперты говорят об острой нехватке опытных командиров, плохой связи и отсутствии координации между разными видами войск. И всё это на фоне, мягко говоря, невысокого боевого духа солдат, многие из которых искренне верили, что едут на учения, и отсутствия дисциплины. Отсюда: изнасилования, грабежи, мародёрство, чинимые российскими военными.
Что же стало с нашей армией, про непобедимость которой столько лет рассказывал телевизор? Куда ушли огромные деньги, выделяемые на оборону?
Ну, давайте для начала поймём, почему вообще все поверили в миф о великой российской армии.
От Советского Союза Россия унаследовала армию в состоянии полураспада. На протяжении первых двух сроков Путина в российской армии ежегодно погибало от 500 до 1000 солдат и офицеров. Многие – вследствие самоубийств и по неосторожности. К 2007 году, по данным фонда «Общественное мнение» (ФОМ), лишь 10 % россиян называли состояние армии «отличным и хорошим».
Восьмидневная война с Грузией 2008 года обнажила проблемы российской армии. В ходе этой кампании солдатам постоянно приходилось чинить технику, чтобы она просто могла двигаться дальше. Военные эксперты говорили о проблемах со связью – снова со связью – мол, наши военачальники командовали войсками при помощи мобильных телефонов. Наконец, грузинская армия при помощи систем ПВО, доставшихся ей в наследство ещё от Советского Союза, за восемь дней войны, по оценкам независимых экспертов, сбила шесть российских самолётов, включая сверхзвуковой ракетоносец-бомбардировщик Ту-22М3. В общем, нужно было срочно что-то менять. Реформировать армию было поручено не имевшему никакого к ней отношения выходцу из мебельного бизнеса Анатолию Сердюкову, которого Путин тогда назначил министром обороны. Видимо, президент решил, что проще проводить реформу будет человеку извне.
Эпоха Сердюкова была неоднозначной. Он подходил к армии, как к бизнес-структуре, которую нужно оптимизировать. И многое ему удалось изменить в лучшую сторону. Например, он оптимизировал структуру военных округов, чем повысил мобильность армии и снизил нагрузку на Центральный аппарат Минобороны. Но заодно была оптимизирована и военная медицина, в результате чего были закрыты десятки военных госпиталей. При Сердюкове выросла зарплата офицеров и солдат-контрактников, а срок призывной службы был сокращён с полутора лет до года. В то же время широкий резонанс получила история с переходом на новую военную форму, на разработку которой было потрачено 100 млн рублей – и всё равно солдаты в ней мёрзли. А ещё Сердюков поссорился с представителями военно-промышленного комплекса, когда потребовал от них установить прозрачные цены на продукцию и стал даже закупать технику на Западе, которую наша оборонка произвести не могла. В общем, в армейской среде Сердюкова невзлюбили. Его деятельность на посту министра обороны закончилась громким коррупционным скандалом и многочисленными уголовными делами. Как отмечали военные эксперты, одной из главных ошибок Сердюкова была плохая PR-поддержка. Чего не скажешь про Сергея Шойгу, сменившего Сердюкова на посту министра обороны в 2012 году. До назначения министром обороны он 21 год руководил МЧС. За эти годы Шойгу снискал народную популярность – катастроф в России было немало, и он много лет публично спасал страну. Как поговаривали некоторые политологи, в какой-то момент Путин даже увидел в Шойгу предсказуемого и удобного преемника – и назначил его министром обороны, сделав, по сути, вторым по важности человеком в стране.
При этом в армии Шойгу не служил, но первое, что он сделал, став министром – надел погоны, и начал демонстрировать, что он – военный человек. Военный, который всеми силами пытается спасти армию после предшественника.
Над имиджем генерала Шойгу с самого начала трудилась большая команда пиарщиков. Минобороны так выстроило работу со СМИ, что на большинство мероприятий стали приглашать только лояльных журналистов, которые в случае какого-то ЧП не станут о нём писать. Донесения о ЧП в Генштаб приходили каждый день. Но Минобороны в абсолютном большинстве случаев о них не сообщало. Сам Шойгу при этом с самого начала своего руководства Минобороны не сходил с экрана телевизора. То о повышении престижа российской армии рассказывал. То об успешных испытаниях гиперзвуковых ракет. То о том, как довёл долю современного вооружения аж до 70 %. Ну и в недавнем расследовании Центра по исследованию коррупции и организованной преступности о российской армии эти 70 % были названы абсолютно фиктивной, нарисованной цифрой.
А ещё министр обороны успевал дружить с Владимиром Путиным: ловил с ним рыбу, ночевал в палатке и принимал от него награды ко дню рождения. И всё это всегда в окружении журналистов. В общем, неудивительно, что Шойгу, по данным ВЦИОМ, по уровню доверия россиян последние 10 лет идёт вслед за самим Путиным и редко опускается ниже второго места. Более того, в последние годы, согласно опросам «Левада-центра», россияне доверяют армии даже больше, чем президенту, что самому Путину, как мы знаем из источников, не очень нравится.
Но не могло же всё это оказаться большим пузырём? Шойгу ведь не только пиарился все эти годы,скажете вы? Деньги на оборону ведь тоже выделялись бешеные.
Так точно. Расходы на национальную оборону начали расти с 2012 года – как раз когда Шойгу стал министром. С тех пор это стабильно вторая статья расходов бюджета страны после расходов на социалку. В 2020 году Россия потратила на военные нужды 4,3 % ВВП, тогда как, например, мировой лидер по военным затратам США – лишь 3,7 % от ВВП.
При этом на что именно Россия тратит деньги из военного бюджета, мы точно не знаем. Основная часть расходов проходит как секретная.
Что-то, видимо, разворовывается. Например, широкий резонанс получило уголовное дело о самой крупной взятке в истории Минобороны, возбужденное в 2017 году в отношении бывшего начальника продовольственного управления ведомства полковника Александра Бережного и его сослуживцев. Как выяснило следствие, военные с 2014 по 2017 годы получили взяток на 368 млн рублей. Общий ущерб Минобороны от деятельности Бережного и компании превысил аж 1 млрд рублей.
А в феврале уже этого года суд приговорил к 4,5 годам колонии генерал-майора Александра Оглоблина. Его признали виновным в завышении цен при закупке Минобороны оборудования связи, из-за чего ведомству был причинён ущерб на 1,6 млрд рублей. И это лишь две истории из множества, которые стараниями военных пиарщиков не попадают в паблик.
Но проблема российской армии даже не столько в том, что деньги разворовывали, сколько в том, что их не на то тратили. В 2016 году генеральный директор «Уралвагонзавода» Олег Сиенко заявил, что на заводе модернизировали порядка тысячи советских танков Т-72. Модернизация одного такого танка стоила больше миллиона долларов. На танки при этом устанавливали новые системы управления огнём, модернизировали и орудия. Но как защищаться от оружия третьего поколения – от тех же «Джавелинов» – не придумали. Потому что у России просто нет такого оружия. И в итоге украинцы сейчас в пух и прах уничтожают эти «модернизированные» танки, обвешанные мешками с песком.
Зато на ядерное оружие Россия потратилась от души. По оценкам британского исследователя Джулиана Купера, которые отечественные военные эксперты считают заниженными, в России с 2011 по 2018 год на ядерное вооружение ушла шестая часть всех военных расходов. Возникает вопрос: если вы вторглись в 2014 году в Украину и в ваших планах всё идёт к масштабной спецоперации на её территории, почему так бездарно расставляете приоритеты? Зачем вкладываетесь во все эти «Искандеры» с ядерными боеголовками, «Тюльпаны», атомные подлодки «Ясень», когда обычным солдатам не хватает даже защищённых каналов связи и просто амуниции?
Как это ни абсурдно и парадоксально, но Россия слишком понадеялась на Запад в вопросах модернизации своей армии. Власти рассчитывали, что к 2020 году они развернут мощные и современные вооруженные силы – во многом за счёт технической помощи Запада. Чтобы этому же Западу потом противостоять. Да после аннексии Крыма против России ввели санкции – и ничего не вышло. Госпрограмма вооружений 2020 так и не была выполнена.
Но техническая отсталость российской армии – это полбеды. Страшнее её отсталость ментальная.
Дело в том, что российские вооруженные силы ещё с советских времён находятся в изоляции. Если, например, китайские военные нередко ездят учиться в западных военных академиях, то у нас такого нет и в помине. Во-первых, мы сами лучше всяких Западов и всё про военное дело знаем. Во-вторых, нечего туда ездить – ещё их завербуют.
А сейчас у нас выясняется, что российская армия даже и не знает, как вести современную войну. В итоге российские танки идут на Киев колоннами без прикрытия с воздуха, как в 43-м – и украинская артиллерия и «Байрактары» эти танки просто разбивают.
И это, конечно, системная проблема. В России больше 30 военных ВУЗов. Каждый год эти ВУЗы выпускают огромное количество офицеров. Например, в прошлом году было выпущено 12 тысяч лейтенантов. Но их учат по методикам танковых войн прошлого века. И, что самое главное, российские командиры не приучены брать на себя инициативу, что жизненно необходимо в условиях современной быстрой войны. В армии США, например, работает принцип rules of engagement. Это когда каждый командир, даже самого низшего тактического звена, на поле боя может самостоятельно принимать решения – в рамках своих полномочий. Ему не нужно каждый раз связываться с командованием, чтобы получать добро на свои действия. Но в России же всё построено на иерархии. И не только в армии, конечно.
В конце мая «Комсомольская правда» опубликовала интервью с капитаном-танкистом Алексеем Ухачевым, который на момент выхода текста уже погиб в Украине. В этом интервью есть забавный момент. 25 марта Ухачев прикрывал на танке российские войска во время боя в Каменке. Заехал на горку, увидел позиции противника – украинцы его не видели, он их видел хорошо, буквально в полный рост. Но сразу стрелять танкист не стал. Сначала он связался с командиром батальона, и только после того, как тот сказал уничтожать противника, Ухачев начал огонь. И всё это во время боя. Притом, что Ухачев сам был капитаном.
Действительно сейчас, по данным западных разведок, командуют войсками даже не генералы в своих удаленных ставках, а сам Владимир Путин. Представьте себе эту картину: войной заведует человек, не понимающий в современном военном деле ничего.
При этом в западных армиях как обычно всё наоборот.
В армиях стран НАТО сержант, то есть военнослужащий младшего командного состава, унтер-офицер, может заменить офицера в бою при необходимости. У России всё наоборот. Если ситуация на поле боя становится плачевной, на передок командовать лезут полковники и генералы, пытаясь спасти положение. Кстати, именно с этим, по данным американской разведки, связано то, что в Украине с начала войны погибли от 8 до 10 российских генералов.
Профессиональные сержанты – это вообще основа боеспособности западных армий. Именно они занимаются индивидуальной подготовкой солдат, организуют быт рядовых, поддерживают дисциплину в казарме. В США, прежде чем стать сержантом, рядовой должен прослужить не менее 3–5 лет. И всё это время ему ставят баллы за боевую и физическую подготовку – с учётом которых командование потом направляет желающих в сержантские школы. Офицеры при этом сосредоточены на других задачах – например, внедрения и освоения современного вооружения, эффективного боевого применения подразделений и частей.
В США люди сознательно строят сержантскую карьеру. Зарплаты американских сержантов сопоставимы с офицерскими: сержант, прослуживший пять лет, получает столько же, сколько и младший лейтенант, выпускник военного ВУЗа.
В России разговоры о создании сержантской службы ведутся давно. Ещё Сердюков предлагал готовить меньше офицеров, но учить их лучше, и больше – профессиональных сержантов-контрактников. Но военачальникам это не понравилось. В создании института профессиональных сержантов они увидели первый шаг к созданию полностью контрактной армии. А идею о создании контрактной армии российские военачальники, как мы знаем, не переносят на дух. Они просто не представляют, как командовать профессионалами, которые умеют думать и не станут бросаться в безударно спланированные наверху атаки, выполнять глупые и тем более преступные приказы, и которые будут служить дольше, чем год-два. Сержантской службы в России так и не появилось. Военные академии как пекли огромное количество неподготовленных лейтенантов, так и пекут.
А ведь во многом именно с этим связана ужасная традиция дедовщины в нашей армии, которую она также унаследовала от армии советской. Дедовщина стала серьёзной проблемой в середине 60-х годов, когда были уволены опытные сержанты и старшины, служившие ещё со времён Великой Отечественной войны. В результате офицеры возложили поддержание дисциплины в казарме на срочников второго года службы. Старослужащие, чтобы обеспечить подчинение младших сослуживцев, ничего лучше садизма и унижения не придумали. Традиция насилия в армии осталась. Так, широкий резонанс получила история солдата-срочника Рамиля Шамсутдинова, расстрелявшего восьмерых сослуживцев в войсковой части в Забайкалье в октябре 2019 года. Как рассказывал Шамсутдинов, на убийство он пошёл из-за того, что сослуживцы обещали его изнасиловать, как до этого насиловали других солдат. А последней каплей для Шамсутдинова стала угроза изнасилованием – внимание – от офицера.
Конечно, воспитание солдат в российской армии не ограничивается только избиениями и унижениями. В 2018 году указом Путина было учреждено Главное военно-политическое управление (ГВПУ) и в армии официально возродили должность замполита, то есть заместителя командира по военно-политической работе. И вот эти замполиты пересказывают личному составу сюжеты программы Игоря Прокопенко «Военная тайна», рассказывают, как НАТО хочет уничтожить Россию, да раздают анкеты с вопросами об отношении к митингам. Как мы видим сейчас, во время войны, всё это не слишком хорошо работает на повышение боевого духа военнослужащих.
Жестокая война, развязанная российскими властями в Украине, идёт почти 150 дней. Сейчас очевидно: украинская армия оказалась сильнее не только морально (что понятно – украинцы защищают свою страну), но и технологически. Так а что же тогда случилось с российской армией, которую столько лет модернизировали и реформировали, воспитывали и о которой столько лет россиянам с гордостью рассказывали Путин, Шойгу и все остальные по телевизору? Так вот с ней случилось то же самое, что и со всей остальной Россией: интеллектуальная изоляция, невежество и шапкозакидательство начальников и безынициативность подчинённых. Разруха в российской армии стала отражением разрухи во всей стране.
Продолжение следует.
