Поправки в закон о военной службе, поднимающие верхний порог призывного возраста до 30 лет, разволновали сонное общество российской глубинки, которое по капле, но безропотно выдает своих мужчин для отправки на фронт. Перца добавило последующее выступление автора поправок – думского генерала Андрея Картаполова о якобы витающем в воздухе запахе «большой войны» – и вот уже соцсети полнятся фотографиями мобилизационных повесток, в которых отсутствует слово «частичная».
А им так удобно было себя успокаивать.
Мобилизация тихой сапой заходит в города и сёла, уже не называя себя ни «волной», ни «кампанией». Просто по одному-два выдёргивает мужиков из их привычного уклада.
Чтобы узнать, что думают обо всём этом простые русские мужчины, корреспондент «Продолжение следует» вышел на улицы Кургана. Разумеется, наш опрос не претендует на репрезентативность – но общее настроение он передаёт.
«Более настоящая» жизнь
У Курганского дома молодёжи летом немноголюдно, признаки жизни тут появляются лишь накануне общегородских праздников, наподобие дня города, или национальных траурных мероприятий вроде «Свечи Памяти». Якову 23, он тренер. Высокий светловолосый парень, в песочного цвета штанах, красной майке и таких же красных кроссовках. Ещё пару лет назад молодой человек здесь волонтерил, а сегодня пришел за девушкой.
– Ничего страшного в этих поправках не вижу, это ещё год назад надо было делать, говорит он, рассуждая о повышении призывного возраста. – Всеобщая мобилизация будет. Для этого законы и принимаются, так надо, чтобы проще было.
– Если придёт повестка, поедешь?
– Да, поеду. Там же другая жизнь – более настоящая. Она, как в армейке, только жёстче, и жёстче того, что было в 14-м.
У меня там сейчас одногруппник воюет, он с самого начала там. Тяжело, конечно, но ему всё нравится. Я читаю, побывать там нужно всем.
– Так Картаполов же сказал о запахе большой войны. Готов, что будет еще жёстче?
– Конечно, жду! – глаза молодого человека блеснули. – Картаполов всё правильно сказал. Большая война будет, и готовиться к ней надо уже сейчас.
«А разве сейчас война маленькая?»
С Иваном мы встретились на центральном рынке. Ему 33, по профессии Иван – монтажник окон. Трико, голубая футболка – ничем не примечательный мужчина пришёл с супругой за покупками. Иван отдал долг родине еще в 2010 году, и с тех пор ведёт обычную тихую жизнь обывателя.
На вопрос, следит ли он за новостями, Иван качает головой, говорит, что информацию он потребляет дозировано:
– Я даже телевизор не смотрю.
– А откуда получаете информацию?
– Ни откуда не получаю. А так… Что-то от людей, что-то в читаю в интернете. Зачем голову забивать?
– Про повышение призывного возраста слышали? Что думаете?
– Какая разница, что я думаю? Ты лучше к пацанам в «илизаровку» сходи (Национальный медицинский исследовательский центр травматологии и ортопедии имени академика Г. А. Илизарова. Располагается в Кургане – прим. А.Т.)
Спроси у них, чё они думают, которые без рук – без ног приехали. Там ими все корпуса забиты. На мой взгляд, эта война – вообще не то место, где нужно было бы находиться.
Когда мобилизация, многие прятались, уезжали, кто-то детей рожал. Я же как жил, так и живу, никуда не съ…вал и не собираюсь.
– Но если придёт повестка, придется же идти. В думе вон говорят о большой войне.
– О какой большой?! А что, разве сейчас война маленькая?! У меня друг – он прошёл и Чечню, и Афган, у него вся грудь в орденах – офицер, не последний человек. В прошлом году сам записался добровольцем, а когда вернулся, говорит: назад ни ногой. Те методы и средства, которые там применяют, он за всю жизнь не видел.
Слева, в паре метрах от нас, у поворота на парковку остановился белый автомобиль с литерой Z на лобовом стекле. Иван тут же сбавил тон, но стоило машине уехать – в полголоса продолжил:
– Там геноцид… Друг говорит, это не та война, на которую нужно ехать. Там не за Родину воюют, туда просто идут те, у кого денег нет. А пока воюют ради денег – победить невозможно. Не знаю, что дальше будет – я все равно никуда не уеду. Но для себя я чётко решил: пока враг сюда не придет, я воевать не буду. Хотите – призывайте, хотите на подвал. Но пока на мою землю не пришли, я автомат в руки не возьму.
На гражданке скучно
Александру 35. Мужчина среднего роста с завязанными в хвостик чёрными волосами и бородой, он работает администратором одного из популярных курганских кафе в центре города и вышел на перекур.
По словам Александра, в армии он не служил, так как учился. Позднее перенёс, казалось бы, безобидную ангину, в результате которой получил осложнение на сердце и оказался негоден к службе в армии.
– А что тут думать?! По-моему, и так всё понятно, – сказал он, отвечая на вопрос про повышение призывного возраста и грядущую мобилизацию. – Все эти поправки принимают, потому что скоро могут понадобиться люди. Проблемы в этом не вижу, война же идёт.
– Если повестка придёт вам, пойдете?
– Пойду, если придёт. Вещи в рюкзак и поеду, а чё нет? Уже есть знакомые, кто там. Немного, но несколько человек есть. В прошлом году осенью контракт подписали: кто-то сам, кого-то по повестке. У них все хорошо. Живы-здоровы. Полгода отслужили – на гражданке им уже не нравится. Пожили-погуляли, но им здесь скучно! Снова все подписали – и назад уехали.
Раньше сядешь – раньше выйдешь
Чёрная футбола, чёрная бейсболка, шорты и коляска. По городскому парку прогуливается Николай. К своим двадцати двум молодой человек успел отсидеть, стать отцом, и в настоящее время работает в автосервисе. По образованию, кстати, полученному в колонии, молодой человек автослесарь. Признаётся, что все новости он читает, и о поправках знает. В школе даже сам хотел стать журналистом.
– Я ещё по малолетке в тюрячку залетел, полтора года отмотал, ещё тогда в армию хотел. Но из-за судимости не взяли. Вообще с судимостью нигде не берут. Или берут, но неофициально и за три копейки.
– Ну, сейчас же судимость – не преграда. Не возникает желания попытать счастья с армией во второй раз?
– Так за тем и приехал! Я с Щучьего, приехал вчера с женой и малым. Надо было в военкомат сходить, да так, по городу прогуляться .
– В военкомат пригласили?
– Нет, сам пришёл, уже контракт подписал.
В субботу проводы. Только написано было, что деньги сразу – а по факту в течение трёх-пяти рабочих дней. Я-то думал ещё по магазинам пройтись, снарягой закупиться. Но по ходу не судьба.
– И сколько обещают?
– Ну я рядовой, мне 200. А если всё ровно будет, говорят, там и 250 и 400. И снарягу, и дорогу – всё компенсируют.
По словам Николая, о контракте он задумался давно, но не мог оставить беременную жену. Однако и когда ребёнок родился, легче не стало:
– Меня с работы выкинули, даже сраных 40 тысяч не заплатили, пох что ребёнок…
– Так можно было по суду?
– По какому суду? Я у азерботов неофициально работал, у них всё схвачено, так что смысла нет. Мой кореш ещё весной на Украину уехал, он и позвал. А чё нет? Побегаю-повоюю – деньжат заработаю и свой автосервис открою. Главное, чтоб все чётко было. Тут как в лагере: раньше сядешь – раньше выйдешь.
Зазвонил телефон, Коле звонила жена. Переговорив чуть меньше минуты, молодой человек сообщил что супруга освободилась, и он вынужден идти к ней на встречу.
На прощанье модой человек поднял руку с козой: «Быть добру!»
Артем ТЕРЕЩЕНКО
