«Продолжение следует» разбирается, почему всем слышится отчётливое «дон» за случаем с нападением на Милашину и Немова?
Утром 4 июля в Чечне, недалеко от грозненского аэропорта неизвестные люди в масках напали на журналистку «Новой газеты» Елену Милашину и адвоката «Команды против пыток» Александра Немова. В результате атаки оба серьезно пострадали: Елена Милашина получила закрытую черепно-мозговую травму, ей сломали пальцы рук, обрили голову и облили зелёнкой, и это не считая многочисленных гематом по всему телу. Александр Немов также был жестоко избит, в том числе его били ногами по лицу, пырнули в ногу ножом.
По словам пострадавших, они вызвали такси сразу после того, как забрали багаж, и направились в суд, где 4 июля должны были огласить приговор Зареме Мусаевой – матери чеченского правозащитника Абубакара Янгулбаева, похищенной полтора года назад из собственного дома. По дороге из аэропорта такси перехватило сразу три машины, из которых вышло от 10 до 12 человек с оружием.
Всех вытащили из салона – в том числе и водителя, его просто отшвырнули в сторону. Журналистку и правозащитника поставили на колени и начали угрожать пистолетом, после чего стали избивать, забрали всю технику, а от Елены Милашиной потребовали разблокировать телефон. Впрочем, сделать это она бы и физически не смогла, поскольку уже ничего не видела: нападавшие сбрили ей волосы, облили её зелёнкой и не прекращали наносить удары.
«Били полипропиленовыми трубами, которыми в Чечне обычно бьют задержанных. Я много раз писала о применении труб в этих целях – [а теперь] на своей шкуре убедилась, что это оружие мощное. Очень больно. Ощущение, как будто ожог.
Когда Сашу били, ему прямо говорили: «Ты слишком многих здесь защищаешь, защищай здесь себя, здесь никого защищать не нужно». Страшно было, потому что они требовали, чтобы он убрал руку от лица – чтобы сильнее ударить.
Пытались получить пароли, грозились отрезать палец, подносили нож со следами крови, чуть ли не начали резать, но убедились, что телефон не реагирует – и бросили это занятие. Потом начали бить палкой по каждому пальцу, угрожать, что они их сломают», – рассказала Елена уже в больнице.
Судя по всему, нападение длилось довольно долго, но на помощь никто не пришёл, хотя все происходило прямо на обочине довольно оживленной даже в ночное время трассы. Сразу после того, как нападавшие скрылись, Елена и Александр сели в то же самое такси и поехали в больницу скорой помощи Грозного, где им оказали первую помощь. Туда же к ним пришла полиция и Уполномоченный по правам человека ЧР Мансур Солтаев, которого с утра пораньше подняла федеральная уполномоченная Москалькова, после того, как к ней обратилась «Новая газета». Также редакция приняла решение о немедленной эвакуации на реанимобиле пострадавших из Чечни в Северную Осетию. Сопровождать их отправился все тот же Солтаев.
Тем же вечером частным бортом Милашина и Немов были доставлены в Москву, в специализированную клинику.
Новость о нападении на Милашину и Немова вызвала мощный общественный резонанс: независимая журналистика в России многим уже кажется вымершей, а тут вдруг такое! Открытое нападение на журналистов и правозащитников – не что-то новое, но хорошо забытое старое. Это ужасно похоже на то, как с журналистами и адвокатами власть боролась 15-20 лет назад.
Рецепт с тех пор не изменился: сразу после убийства или нападения
представители власти надевают озабоченное выражение лица, делают громкие заявления, иной раз даже возбуждают дела, которые потом годами лежат и не сдвигаются с мёртвой точки.
Очень похоже все было и 4 июля. Песков моментально уведомил общественность о том, что Путину о случившимся доложили, и заявил, что «речь идёт об очень серьезном нападении, которое требует энергичных мер». Поспешили возмутиться сенаторы Андрей Клишас и Алексей Пушков, уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова и так называемый «Союз журналистов России».
Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, конечно же, поручил своим подчинённым (в Грозном, не в центральном даже аппарате) провести проверку и доложить о результатах. Кажется, это вообще единственная его функция – демонстративно поручать.
Чеченские чиновники запутались в собственных версиях: Мансур Солтаев, который посещал Немова и Милашину в больнице, заявил, что нападение осуществили некие провокаторы. Омбудсмен уверен, что нападение было преднамеренной и наглой диверсией против Чеченской республики. Его коллега, министр печати ЧР Ахмед Дудаев, вообще считает, что за нападением стоят западные спецслужбы: «Нельзя исключать, что авторы сценария нападения преследовали цель очередной дискредитации нашей страны перед предстоящим саммитом НАТО в Вильнюсе. Характерный почерк западных спецслужб здесь прослеживается чётко», – сказал Дудаев, отметив, что пострадавшие и сами якобы были «агентами Запада».
Конечно, отреагировал на ситуацию и Кадыров, который в своем телеграм-канале сообщил о том, что дал поручение провести расследование и найти виновных. Вся реакция Кадырова уместилась в четыре строчки, хотя по другим поводам он пишет развернутые витиеватые посты.
О нападении, которое произошло за несколько часов до оглашения приговора, узнала и Зарема Мусаева. В тот день, несмотря на то, что Немов уже не смог присутствовать на заседании суда, она всё равно получила 5,5 лет тюрьмы и была признана виновной в нападении на сотрудника полиции. После приговора она смогла передать через адвоката записку.
«Сашенька, выздоравливай, пожалуйста, побыстрее. Удачи, успехов, здоровья тебе желаю от души. Всем огромное спасибо за всё, всего самого доброго всем. Леночка, выздоравливай. Держись, дорогая», – написала Мусаева, обращаясь к пострадавшему Александру Немову и Елене Милашиной.
Свою солидарность с потерпевшими выразили и многочисленные коллеги по всему миру. 4 июля новость о нападении на Милашину и Немова, и слова поддержки появились во многих независимых изданиях. Свое обращение опубликовал и главный редактор «Продолжения следует» Павел Каныгин, который рассказал о том, как Елена Милашина спасала людей в Чечне.
Елена Милашина пришла в «Новую газету» в 1997 году, и за последующие годы стала автором серии блестящих расследований. Самое первое, ещё студенческое, – об обстоятельствах гибели подлодки «Курск» – за него Милашина получила главную журналистскую премию России «Золотое перо». Далее: Беслан, дело «ростовских амазонок», расследование убийства Анны Политковской и – многолетняя, глубинная работа в Чечне.
Зная о том, какие риски несёт работа в Чечне для журналистов «Новой газеты», она ввязалась в расследование убийства правозащитницы и журналистки Натальи Эстемировой, которая также писала в «Новую газету» и которую похитили в Грозном 15 июля 2009 года. Тело Эстемировой нашли в тот же день в лесу уже на территории Ингушетии.
В одном из своих текстов Милашина подробно разбирала имитацию расследования этого преступления со стороны правоохранительных органов и пыталась напомнить о сложных отношениях Эстемировой с Кадыровым, единоличным и официальным хозяином республики, в границах которой он построил свою империю насилия.
Из-за своих расследований и сама Милашина уже не раз становилась жертвой нападений. Впервые на нее напали в Беслане в 2006 году, затем её избили в подмосковной Балашихе в 2012 году.
Ей угрожали убийством в 2015 году, когда она рассказала о том, как начальник РОВД Ножай-Юртовского района Чечни женился на несовершеннолетней девушке.
В 2017 году Милашина рассказала миру о страшной охоте на гомосексуалов, которая развернулась в Чечне. Расследуя подробности похищений и убийств, проходивших с санкции чеченского руководства, Милашина безусловно понимала, что и сама рискует стать жертвой. К тому же, ей об этом регулярно напоминали.
Работа в Чечне привела Елену Милашину к делу Янгулбаевых. Всё началось, когда в 2015 году всю мужскую часть семьи члена Верховного суда Чечни Сайди Янгулбаева вызвали на ковёр к Рамзану Кадырову. Сайди Янгулбаев и оба его сына, Абубакар и Ибрагим, были доставлены в резиденцию главы Чечни: Кадыров и его люди заподозрили младшего сына судьи Янгулбаева Ибрагима в публикации протестных высказываний в соцсетях. После продолжительного избиения и унижений, Сайди и его старшего сына Абубакара Янгулбаева отпустили, а Ибрагима Янгулбаева около полугода держали в подвале здания местного СОБРа, а позже против него было даже возбуждено уголовное дело по статье 282 УК РФ (разжигание межнациональной вражды). Начался суд – но через полтора года дело было прекращено в связи с частичной декриминализацией статьи. Тогда вся семья переехала в Нижний Новгород. В этот период Абубакар Янгулбаев становится правозащитником, работает в «Комитете против пыток» и публично рассказывает о преследовании его семьи. В конце 2021 года он сообщил о пропаже нескольких десятков своих родственников в Чечне и вскоре покинул Россию. И уже 20 января чеченские силовики провели обыск в квартире Янгулбаевых в Нижнем Новгороде, и похитили мать правозащитника – Зарему Мусаеву, увезли её в Чечню, где обвинили в мошенничестве и нападении на сотрудника полиции. Сайди Янгулбаеву и его младшим детям удалось покинуть Россию, а Зарема осталась фактически заложницей. По меткому наблюдению Елены Милашиной, эту женщину судят за то, что она мать.
1 февраля 2022 года депутат Госдумы Адам Делимханов в инстаграме объявил кровную месть семье Янгулбаевых и пообещал отрезать головы всем членам их семьи, а также тем, кто переведёт его обращение на русский язык.
Всю историю преследования семьи Янгулбаевых Елена Милашина подробно рассказывала в своих публикациях. Она подробно описала и похищение Заремы Мусаевой – на минуточку, жены действующего федерального судьи, на которую распространялся охранный статус, гарантированный федеральным законом – и указала на то, что кадыровцам помогали сотрудники седьмого отдела полиции Нижнего Новгорода.
Пристальное внимание Елены к делу семьи Янгулбаевых так разозлило Кадырова, что он, не стесняясь в выражениях, раскритиковал Милашину и правозащитников, занимавшихся расследованием похищения Мусаевой: «Террористами для меня являются и Каляпин с Милашиной, которые зарабатывают на теме Чеченской Республики и чеченцев, разрабатывая сценарии и нашёптывая на ухо своим персонажам тексты и поведение. Если есть в России закон и правоохранительные органы, то обращаюсь к ним: задержите этих пособников террористов. Доказательная база есть в материалах журналистских расследований на независимых каналах.
И ещё, я вижу, что из моих предыдущих заявлений некоторые СМИ и блогеры выдёргивают отдельные цитаты и импровизируют ими на свой лад. Запомните раз и навсегда: Кадыров от слов не отказывается и слов на ветер не бросает. Для вас я ещё раз повторяю: куда бы Янгулбаевы ни сбежали, где бы ни находились, мы со своей стороны сделаем всё, чтобы найти их согласно закону, а если окажут сопротивление, то они будут уничтожены. И не надо в этих словах искать тайного смысла. Повторяю для слабослышащих: все будет согласно закону», – написал Кадыров.
Кадыров своё слово действительно держит. Если речь идет о безоружных людях, приехавших в Чечню, чтобы рассказать российскому обществу о том, как в республике держат в заложниках многодетную мать, шантажируя её детей и мужа, осмелившихся критиковать падишаха. Но когда речь заходит о реальной угрозе, то кадыровцев можно увидеть только в тик-токе. Как только они встречают вооружённое сопротивление, то моментально застревают в пробке и тщательно обдумывают свои дальнейшие действия.
Нападение на Милашину и Немова – далеко не первый случай применения насилия против журналистов и правозащитников в Чечне. Однако, вероятно, и он никак не будет расследован – как и все прежние нападения. При этом Чечня официально считается самым безопасным регионом России: там действительно фиксируется меньше всего преступлений. И кажется, этим очень гордится Рамзан Кадыров. Но радоваться здесь нечему, ведь вся республика находится под жестким контролем силового блока и любое преступление в Чечне совершается только с разрешения падишаха.
И даже сейчас, когда Кадыров по многочисленным слухам, сильно нездоров и давно находится за пределами республики, ни у кого не возникает и тени сомнения в том, что он, едва живой, отдал этот приказ. Сила репутации, которая будет преследовать его до самой последней минуты.
Павел КУЗНЕЦОВ