Утром 4 мая сотрудники питерского СК вломились в квартиру 88-летней писательницы Нины Катерли и провели в её квартире обыск. Обоснованием для обыска стало то, что внучка Катерли – режиссёр Евгения Беркович, якобы может быть причастна к оправданию терроризма. Так весь мир узнал, что в мае этого года правоохранительными органами было возбуждено уголовно дело по статье 205.2 УК РФ – оправдание терроризма. «Состав преступления»: Женя Беркович поставила на сцене пьесу «Финист Ясный Сокол», которую написала драматург Светлана Петрийчук. Пьеса основана на реальных историях женщин из России, которые стали жертвами обмана, виртуально вышли замуж за боевиков ИГ и отправились в Сирию, чтобы присоединиться к террористам.
В апреле 2022 года постановка «Финист Ясный Сокол» получила две премии «Золотая маска». Лауреатами самой престижной театральной премии России стали автор пьесы Светлана Петрийчук и художник Ксения Сорокина, которая создала костюмы для спектакля.
В тот же день, 4 мая Беркович и Петрийчук задержали в Москве. Их увезли на допрос в СК в качестве свидетелей, но вскоре они обе были переведены в статус подозреваемых. 5 мая суд избрал им меру пресечения – арест на 2 месяца – и отправил в СИЗО.
Арест за спектакль – такая мера пресечения тоже была выбрана неспроста. «Специалисты» Московского государственного лингвистического университета по заказу следствия проанализировали видеозапись публичного чтения этой пьесы в 2019 году. А где искать видеоролики следователям и «специалистам» подсказали активисты НОД, которые и написали донос.
Заключение эксперта, на которое опирается следствие, изложено на 125 страницах. В открытом доступе этого документа нет, но имя эксперта нам известно: это заведующий лаборатории деструктологии МГЛУ Роман Силантьев. Эту дисциплину – «деструктологию» – в 2018 презентовал сам Силантьев, она занимается изучением экстремизма, терроризма, «деструктивных субкультур», «суицидальных игр», сект и медицинских диссидентов. Специалисты называют её лженаучной.
В пьесе «Финист Ясный Сокол» Силантьевым были обнаружены «признаки деструктивных идеологий, связанных с ИГИЛ, а также признаки субкультуры русских жен-неофиток террористов, экстремистов, субкультуры так называемого русского ислама». Кроме того, по мнению эксперта, «выделяются признаки идеологии радикального феминизма» и «борьбы с андроцентричным общественным укладом России».
В Тридевятом царстве, в Тридесятом государстве
Впервые публично пьеса была прочитана в сентябре 2019 года на независимом театральном фестивале «Любимовка». Чтение было записано и опубликовано на ютуб-канале фестиваля. Вот это видео. Именно оно, согласно информации «Фонтанки», было предметом лингвистической экспертизы.
На записи десять женщин, облаченных в платки, по очереди читают текст с листочка. Сюжет пьесы разворачивается в суде: девушка по имени Марьюшка рассказывает о том, как познакомилась в интернете с молодым человеком и решила поехать к нему в Сирию.
«Именами он представлялся разными, а фото я его никогда не видела. Он не присылал, потому что камера лжёт, а сердце нет. Он запретил мне общаться с другими мужчинами, и я поняла, что у него на меня серьёзные планы. Однажды он даже заблокировал меня за то, что я добавила «Вконтакте» одного Ваню.
Так прошло 3 года, и постепенно он стал говорить об исламе. Сначала время от времени, а потом всё чаще. О другом говорить отказывался. Он так красиво рассказывал, и мне всё было интересно. Особенно про женщин: он говорил, что бесправие женщин в исламе – это стереотипы. Что женщина всегда под покровительством мужа. Хочет работать – работает, не хочет – не работает, а мужчина обязан её обеспечивать.
Мне нравились эти идеи, и тогда я решила принять его религию. Он сказал, что для этого мне никто не нужен. В мечеть идти не нужно. Нужно только произнести специальные слова и сделать омовение в тазике. Я придумала себе новое имя и решила, что теперь меня будут звать [имя изъято]»
Иногда в судебный протокол врываются разные неожиданные штуки, например, рецепт, как приготовить халяльный торт.
Вперемешку с этими воспоминаниями и рецептами подсудимая рассказывает о своих поисках возлюбленного – и это натурально сказочный нарратив. Она говорит о приключении, полном невзгод и испытаний, но не лишённом смысла. Она искренне верит своему виртуальному мужу из Сирии и стремится встретиться с ним, чего бы это не стоило. Возлюбленный девушки тоже прямиком из сказки: у него много имён, но девушка зовет его Финист, а страну Финиста, территорию подконтрольную ИГИЛ, Тридевятым царством, Тридесятым государством.
«Заказала я трое башмаков железных , трое посохов железных, трое колпаков железных, взяла 20 долларов, которые у меня в копилке со дня рождения оставались. В день назначенный со мной связались, билет на самолет прислали, сказали выезжать.
Я написала матушке, что в университет еду, и положила в сумку вторую юбку и бельё новое, кружевное. Я в “Intimissimi” загодя купила на особый случай. И отправилась в путь-дорогу дальнюю, искать желанного Финиста. В аэропорту Стамбула после погранконтроля надела платок и выключила телефон».
В Турции Марьюшка попадает в бытовое рабство, а когда она, освободившись, пытается перебраться через границу в Сирию, к Финисту, её схватят и передадут в Россию. До самого конца героиня пьесы отказывается признать, что ошибалась: она верит в то, что следовала за мечтой и пыталась обрести семейное счастье. Хотя суд и родственники пытаются доказать обратное.
Это пронзительная сказка об обманутой любви очевидно несёт недвусмысленный антитеррористический посыл. Но, видимо, задумка оказалась слишком сложной для сотрудников правоохранительных органов и «экспертов-деструктологов». Которые, помимо проповеди в защиту ИГИЛ, обнаружили ещё и «признаки радикального феминизма»: ведь пьеса рассказывает о женщине, которая став жертвой обмана, попала на скамью подсудимых. Вместо помощи она получила тюремный срок и инструкцию №6 «как правильно завязывать платок в колонии». Однако устами судьи автор пьесы проговаривает альтернативный конец сказки про Марьюшку: историю Салли Джонс, которая все-таки попала в ИГ.
«Бабы эти туда приезжают на секс-джихад. Через сотни боевиков за пару лет проходят, и это что священная миссия? Это же разврат какой он есть!
Что ты про Салли Джонс не слышала? По телевизору сколько раз показывали: шмара 45-летняя на наркотиках сидела, в панк-группе играла, на пособие под Лондоном жила, а потом замуж вышла за араба пятнадцатилетнего чуть старше её сына.
Уехала с ним в Сирию, ещё и ребенка увезла, чтобы он там её землякам головы рубил и сама стала дурочек, таких как ты, вербовать», – отчитывает судья Марьюшку.
Конечно, произведение Беркович и Петрийчук – отнюдь не единственная попытка осмысления в искусстве темы про жён игиловцев. В 2018 году, за год до первых публичных чтений пьесы, российский режиссер Тимур Бекмамбетов снял фильм «Профиль», который рассказывает о британской журналистке, которая пытается внедриться в ИГИЛ и начинает общаться с вербовщиком, но расследование заходит слишком далеко.
Многие сюжетные ходы пьесы про Финиста кажутся похожими на то, что мы видим в «Профиле», но все же произведения о разном. Единственное, что объединяет их по-настоящему – это антитеррористический посыл.
Пока неизвестно о том, чтобы в отношении прославленного Бекмамбетова следствие предпринимало какие-либо шаги, связанные с его фильмом. Возможно, это объясняется тем, что режиссёр «Профиля» давно живёт и работает в Голливуде. В то время как Петрийчук и Беркович жили и работали в России, не скрывая при этом своей позиции по многим вопросам общественной жизни.
«Преследуйте убийц, а не поэтов»
Одним из первых, кто публично выступил в поддержку арестованных, стал главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов. Он записал видеообращение, в котором назвал пьесу одним из самых ярких антитеррористических высказываний и сообщил, что редакция «Новой газеты» запустила открытое письмо со слоганом «Преследуйте убийц, а не поэтов» в поддержку Жени Беркович и Светланы Петрийчук. Письмо уже подписали более 11 тысяч человек.
«Почему сегодня, в 435 день ада, когда по неполным данным погибло почти 500 украинских детей и больше тысячи ранено, почему сегодня, несмотря на это, нужно говорить про прекрасного режиссёра и поэта Евгению Беркович и про замечательного драматурга Светлану Петрийчук? – говорит Муратов. – Потому что эти удивительно талантливые люди сделали абсолютно всё, абсолютно всё, чтобы ракеты не летали, дети не погибали, а на полях росли и колосились не мины, а подсолнухи. Потому что они сделали всё, а мы не всё».
Эмоционально высказался по этому поводу писатель Дмитрий Быков, который заявил, что арест Беркович и Петрийчук – проверка, «насколько мы все мертвы». По мнению Быкова, эти аресты – это вызов, который Кремль бросает обществу.
«Сейчас любопытно будет посмотреть на поведение многих людей, которые режимом «прикормленные». Ну какая-то профессиональная честь должна остаться? Неужели руководитель Союза театральных деятелей Александр Калягин не понимает, что делают на его глазах с большим режиссером, с лауреатом главной театральной премии?
Неужели Евгений Миронов не понимает о чём идёт речь? Когда шла речь о Серебренникове, он всё-таки с Путиным об этом говорил.
Неужели крупнейшие деятели российского искусства в диапазоне от Машкова до Башмета будут на это спокойно смотреть?», – сказал Быков в интервью каналу «Ходорковский.Live».
«Теперь я себе последнее слово в суде придумываю»
Беркович по праву считается одним из самых ярких деятелей современного театрального искусства. Женя была ученицей режиссера Кирилла Серебренникова, который также был фигурантом уголовного дела в 2017 году, его тогда обвинили в мошенничестве.
Арест Серебренникова вызвал широкий общественный резонанс: для многих его уголовное преследование за «хищение госсубсидий» было очевидным актом расправы за инакомыслие. За коллегу вступились актриса Чулпан Хаматова, режиссеры Алексей Герман, Владимир Урин, худрук Государственного театра наций Евгений Миронов и многие другие. И всё же Серебренникова признали виновным в мошенничестве. Он получил три года колонии условно. Эти события стали известны как «Театральное дело», оно стало одним из первых актов репрессий против людей искусства.
Арест Беркович тоже имеет политический подтекст, поскольку режиссёр никогда не скрывала своих антивоенных взглядов: утром 24 февраля она вышла в одиночный пикет с плакатом «Нет войне!» и получила за это 11 суток ареста. После этого она продолжала последовательно и открыто осуждать российское вторжение в Украину.
За 4 месяца до своего ареста Беркович рассказала, что не может и не хочет покидать Россию, поскольку вынуждена помогать семье и своей 88-летней бабушке. И уже тогда Женя признавалась, что в последнее время всё чаще стала думать о своем возможном последнем слове в суде.
Кажется, что за последний год нас всех уже сложно чем-то удивить: сегодня все привыкли к тому, как каждую пятницу пополняется список иностранных агентов, Госдума штампует новые и новые поправки в уголовный кодекс, независимые СМИ под запретом, а журналисты и политики получают огромные сроки за «дискредитацию» армии.
Но дело Беркович и Петрийчук особенное, потому что в нём, кажется, собралась полная коллекция элементов бессмысленной жестокости. Человека судят за авторский пацифистский спектакль, который едва ли мог дойти до массового зрителя – в то время как с экранов телевизора нескончаемым потоком льётся пропаганда войны. При этом Женя Беркович, находясь в России, воспитывает двоих приемных детей, которых теперь у нее могут с легкостью отнять.
Новое «Театральное дело» набирает обороты. Вот только в 2023 году шанс получить условный срок значительно ниже. Даже если общество на твоей стороне.
Павел КУЗНЕЦОВ
