Вчерашнее сенсационное заявление группы международных следователей (JIT), назвавших Путина подозреваемым по делу МН17, является, как ни крути, в первую очередь символическим событием. Ему нельзя предъявить обвинений из-за его президентского иммунитета и привлечь к процессуальным действиям, но громкий статус, хоть и без немедленных последствий, значит много.
Обнародованные свидетельства причастности президента Росиии к оперативному управлению войной в Донбасcе включали в себя перехваты бесед Путина с лидером непризнанной «ЛНР» Игорем Плотницким, а также разговоры Бородая, Аксёнова, его помощника и других официальных лиц РФ. Все они прямо или косвенно кивают на президента России как на лицо, которое принимало решение о вооружении сепаратистов Донбасса.
Несмотря на то, что записи прямо не указывают на причастность Путина к доставке на сепаратистские территории непосредственно установки «Бук» 322, из которой был сбит пассажирский боинг, материалы следствия демонстрируют две важные вещи:
— Владимир Путин был детально погружён в события в Донбассе и решал вопросы снабжения сепаратистов амуницией;
— Международные следователи осведомлены об этом в той степени, которая может шокировать наблюдателя и, вероятно, сам Кремль.
Перехват беседы Плотницкого и Путина не содержит ошеломительных тайн и секретов, но сам факт наличия этого материала у следствия и возможного доступа JIT к ещё большему количеству переговоров хозяина Кремля показывает, что одним лишь статусом подозреваемого для главы РФ дело не ограничится.
И журналисты, и следователи в кулуарных беседах давно признавали, что решение о поставке такого мощного оружия как «Бук» на территорию сепаратистов не могло произойти без ведома Кремля. Да и материалы, свидетельствующие о глубокой вовлечённости Путина в военные события в Донбассе, могли появиться у следствия давно. Например, один из самых последних перехватов датирован 2017-м годом.
Почему же официальное следствие так долго не решалось на обнародование этих веских подозрений? До начала вторжения в Украину Путину оставляли пространство для манёвра и возможность сохранить лицо в деле, в котором с каждом днём появлялось всё больше улик против официальной Москвы. Все последние годы Запад не оставлял надежд уговорить Кремль принять в том или ином виде ответственность за гибель самолёта и помочь с судом над непосредственными исполнителями и организаторами.
После 24 февраля надежды рухнули. И понадобился ещё почти год, чтобы это осознать и окончательно зафиксировать — невозможно сохранить лицо тому, кто его уже потерял.
В день, когда король Британии, а также главы Франции и Германии приветствовали Владимира Зеленского в европейских столицах, в Гааге прозвучал первый серьёзный звоночек по душу другого Владимира. И это только начало!
Павел КАНЫГИН
