Из-за вторжения в Украину Boeing и Airbus отказались от российского титана. С чем осталась наша титановая долина?
Премьера рубрики «Глубинная Россия»! Дорогие друзья, сегодня мы презентуем новую рубрику, в которой будем исследовать Россию за пределами её столиц: настроения людей, быт и нравы, драмы и будни. Вместе с вами мы хотим понять, чем живет большая Россия в переломный для нее момент и куда она стремится. Все тексты рубрики читайте по этой ссылке. Если у вас есть история для рубрики «Глубинная Россия», пишите нам по адресу contact@prosleduet.media
Верхняя Салда (с ударением на последний слог) – маленький город на 40 тысяч человек в Свердловской области. Здесь находится крупнейший в мире производитель титана «ВСМПО-АВИСМА». Корпорация, расположенная на двух площадках – в Верхней Салде (ВСМПО) и в городе Березники Пермского края (АВИСМА), образует гиганта, покрывающего треть потребностей в титане авиакорпорации Boeing, 65% – Airbus и 100% – бразильского Embraer.
Из-за вторжения России в Украину над предприятием сгустились тучи: в марте Boeing приостановил закупки из России, а в декабре о намерениях отказаться от российского титана завил и Airbus.
Но ВСМПО, тяжело пережившее пандемию, продолжает работать и не испытывает проблем с заказами. Правда, сотрудников набирают по конкурсу «Приведи друга – получишь премию», а из города семьями уезжают люди. Как живёт столица титановой долины России – разбирался журналист проекта «Продолжение следует».
Завод – так в Салде называют ВСМПО – Верхнесалдинское металлургическое производственное объединение. Завод – сердце города (а также его почки и печень). Из 20 тысяч работоспособного населения Верхней Салды около 17 тысяч работают на заводе. В будний день в рабочее время на дорогах очень мало машин, на улице изредка встречаются люди. А в немногочисленных точках общепита как будто всегда пусто. Да и вечером ситуация не меняется.
Девятый час вечера, продуктовый магазин федеральной сети, на кассе лежат чьи-то деньги. Уставшая продавщица моет пол, а её ребёнок сидит на кассе. В торговом зале только я, пара подростков и мужчина. Продавщица возвращается, подростки проходят к кассе и обращают её внимание на деньги: «Покупатель оставил». Женщина их берёт и говорит как будто сама себе: «Хорошо, что хоть оставили, а то могут и вообще не расплатиться».
Из досуга в Салде – спорткомплекс «Чайка», абонемент в который (1500 рублей) оплачивает завод, загородная база отдыха «Гора Мельничная», что на балансе завода, да кинотеатр «Кедр» – ещё советской постройки, с большой лестницей и главным залом. В нём же, скромно в углу – общественная приёмная «Единой России». Её можно легко заметить по двум Z-наклейкам с хэштегами «ZаМир». По городу же этих символов почти не видно.
«Кедр», как рассказала мне его сотрудница Елизавета, содержится за счёт города, поэтому 2022 год и пандемию они пережили спокойнее многих. Помогает, признаётся она, и прямое спонсорство – за счёт завода тут сделали ремонт и хотят открыть коворкинг, чтобы хоть как-то снизить отток молодёжи. Выручают и «коллективные заявки». Это когда организация выкупает все билеты или бронирует зал на сеанс для своих сотрудников. Цены на билеты – от 100 рублей в обычном зале до 300 – в «мягком», сделанном на пятимиллионный грант «Фонда кино» в 2021 году.
Так заводчане несколько раз ходили на абсолютного рекордсмена российского проката – «Чебурашку».
Впрочем, иностранные блокбастеры тут тоже показывают. Индивидуальный предприниматель – называть его имя мне не стали – арендовал зал для показа второго «Аватара». Билеты продавал он сам, прибыль от показа забрал себе. Но работники «Кедра» говорят, что на картину люди ходили охотно.
Местная кофейня. На два столика только я один и 20-летняя бариста Екатерина. Пока она наливала кофе – разговорились. Окончила авиаметаллургический колледж – единственное в городе профессиональное училище, проходила практику лаборантом, не понравилось.
– Здесь же город маленький. Делать нечего. Негде учиться, кроме как для завода. Из нашего потока кто отучился – большинство уехали. Я сама вот коплю деньги, чтобы уехать, – говорит Екатерина.
– Куда?
– В Екатеринбург.
После практики, говорит, кадровики ВСМПО обзванивали её преподавателей и расспрашивали, почему девушка не осталась у них работать. «Вот настолько им кадров не хватает. А не моё это просто – работать от звонка до звонка за 15 тысяч», – признаётся бариста. У её родителей, которые работают в сфере ЖКХ, тоже маленькая зарплата: 16 тысяч рублей.
– Тут серость, апатия и депрессия. Один мой знакомый в Екатеринбург уехал. Другой – в Польшу. Ещё до всех событий, – признаётся мне молодой человек Алексей, он попросил не называть его фамилию. Ему 23, уже третий год работает на заводе электромонтёром. Получает на руки 27 тысяч рублей в месяц.
– И это средняя по городу зарплата у молодых. А однушка стоит около 1 млн за 30 кв. метров. Снять жильё – 8-10 тысяч в месяц в среднем везде по городу, – уточняет он. А кроме ВСМПО и работать почти негде.
***
Местный депутат-самовыдвиженец Александр Перевалов, которого мне представили, как «депутата от народа» (слово оппозиционер тут как-то не любят), согласен, что в городе молодых удержать сложно.
– Молодёжи у нас, да, сильно разбежаться негде. У кого машина есть – ездят в Нижний Тагил (ближайший крупный город – 339 тысяч человек населения). Молодёжи что нужно сейчас? Побольше развлекух. Им бы где-нибудь потусоваться, повеселиться. Они же не понимают, как мы раньше, в советское время жили. Молодёжь – это молодёжь, – говорит депутат.
Перевалову 42 года, хотя выглядит он моложе.
***
Осенью в городе открыли скейт-парк. Одни смеялись: кто там кататься будет в октябре? Другие замечали: подростки катались и были очень довольны. Будущий парк – пустырь рядом с колледжем – должен будет носить имя бывшего директора завода, уважаемого и властями, и жителями «хозяина» Владислава Тетюхина, при котором заказчиками ВСМПО стали Boeing, Airbus, Embraer, Rolls-Royce.
Так – скейт-парками, коворкингом, абонементами в спортзал, проектами для летнего трудоустройства школьников на завод и фондом «Эмпатия» для поддержки талантливой молодёжи от акционера ВСМПО Михаила Шелкова – город и завод пытаются бороться с оттоком населения.
В отличие от общепита, в местную газету «Биржа новостей» – очень эмоциональную по слогу – в будний день постоянно приходят люди. Редакция – небольшая комната с двумя рабочими столами и стеллажами с бумагами. Комната пахнет типографской краской от распечатанных номеров тиражом 4300 экземпляров. За одним из столов журналистка Светлана Бузунова беседует с мужчиной.
– Не фотографируйте меня! – воскликнул посетитель, увидев камеру. Я пообещал этого не делать. Светлана тоже предупредила: «снимать меня не надо».
Газета оказалась очень популярным местом. За полтора часа нашего разговора со Светланой сюда пришли как минимум три человека: то подать объявление на продажу квартиры, то помочь разобраться с новыми начислениями за свет. Кто-то звонил и интересовался, сколько будет стоить размещение текста про свою героическую бабушку. Светлана отвечает: «Ну что вы! Это бесплатно, конечно!»
Почти сразу она начала рассказывать мне историю борьбы жителей с кремниевым заводом, который хотят построить в особой экономической зоне «Титановая долина» на въезде в город. Речь идёт о скандальном проекте омской группы «Титан» бизнесмена Михаила Сутягинского. Этот завод уже пытались построить в Омске, Новоуральске Свердловской области, в челябинском Златоусте. Но после экологических протестов в этих городах о проекте забывали.
И теперь завод пришёл в Верхнюю Салду. В 2021 году уральский Сбербанк подписал с дочерним «Титану» «Силарусом» соглашение о намерениях, а летом 2022 года должны были состояться публичные слушания по проекту нового завода.
Но власти, пытаясь избежать протеста, передвинули их на осень, на «после выборов». Редакция об этом узнала, опубликовала заметку с датой, временем, местом слушаний, подробной инструкцией, как оставить своё мнение, чтобы его засчитали. В день слушаний к зданию администрации пришли около трёхсот человек. Но их на мероприятие, где, по словам активистов, сидели городские чиновники, не пустили.
– Власти объявили нас «незаконным митингом», в результате семерых полиция задержала прямо на улице. Нагнали автозаков – и те, кто хотел оставить своё мнение, видели это и просто переходили на другую сторону дороги, – рассказала Светлана. Семерых человек привлекли к штрафам за участие в несогласованной акции против строительства кремниевого завода.
«Биржу новостей» после скандальных слушаний даже грозились признать иноагентом. А уже в начале февраля появился слух, что градообразующее ВСМПО начинает искать замену сити-менеджеру Верхней Салды Игорю Сальникову – третьему за последние два года главе города. В вину ему ставят те самые скандальные слушания.
Сальников приехал сюда из Ижевска, где работал замглавы города по ЖКХ.
– Завод собираются строить в «Титановой долине», а по розе ветров все выбросы будут идти прямо на город. У нас и без того экология от ВСМПО не лучшая, хотя и выбросы идут за город. А тут ещё и кремний. Говорят, будут новые рабочие места. А кому они тут? Из ВСМПО переманивать? Вся молодёжь уезжает из города, целыми семьями, квартиры продают. Работать некому, – возмущается Светлана.
Как по заказу, прямо во время нашего разговора в редакцию приходит пожилая женщина с вопросом: «А можно у вас разместить объявление о продаже квартиры?»
***
К 17 часам с проходной завода в кирпичный гаражный бокс поблизости тянутся после смены мужчины в спецодежде «ВСМПО». В боксе – невзрачный продуктовый магазин, через который можно попасть в местную пивную – засаленную комнату с двумя диванами и двумя старыми столами. Сюда рабочие приходят отдыхать. На посторонних смотрят с опаской. Снимать запрещают.
– Ты, если журналист, удостоверение покажи, – говорит один из посетителей, смуглый молодой мужчина. И даёт мне понять, что таким гостям тут не рады. – Ты эти свои вопросы заводоуправлению задавай, а не нам.
Завод местные вообще стараются не задевать. Даже депутат Перевалов отрезает в разговоре:
– Всё, что касается ВСМПО, лучше спрашивать у ВСМПО. Я на заводе не работаю и их внутреннюю политику не знаю.
– Завод влияет на город, – отвечаю ему.
– Завод помогает городу, – парирует депутат. – И ВСМПО очень хорошо вкладывается в город. На абонементы в спортзал выделяют деньги, программы разные: ПИК «Перспектива», фонд «Эмпатия».
По итогам 2021 года – более свежих данных найти не удалось – «ВСМПО-АВИСМА» получило 15,2 млрд рублей чистой прибыли. Как и любое градообразующее предприятие, ВСМПО «кормит» город, вкладываясь и в ремонт школ, больниц, детских садов, и в дороги, и в «непрофильные активы» вроде базы «Гора Мельничная». А из двадцати городских депутатов около десяти — – это представители предприятия. Бюджет самого города на 2022 год составлял 1,6 млрд рублей.
–— Мы вообще ВСМПО не трогаем. Это частное предприятие, их дело.
А мы просто следим за администрацией. И если видим, что она косячит – прямо пишем об этом. Нас тут активистами называют, а почему? — обижается Светлана Бузунова. — Ещё прибавляют приставку «эко!»
…Проблемы у предприятия, занимающего, по оценкам Finam, 30% мирового рынка авиационного титана, были ещё в начале пандемии. В апреле 2020 года тогда ещё гендиректор «ВСМПО-АВИСМА» Михаил Воеводин в интервью корпоративной газете «Новатор» публично рассказал о тяжёлом положении предприятия. Из-за резкого падения объёма заказов оно вынужденно пошло на введение неполной рабочей недели, сокращение зарплат на 20%, сокращение расходов на рост мощностей, урезание помощи по ремонту дорог и школ. Сейчас этот номер газеты недоступен на официальном сайте, но есть в нашем распоряжении.
Уже в мае 2020-го Воеводин, возглавлявший предприятие с 2009 года, уволился, а затем силовики возбудили в отношении него уголовное дело за злоупотребление полномочиями (часть 1 статьи 201 УК РФ), вменив ему в вину совершение невыгодных сделок по продаже ферротитана и титановой стружки в 2017–2019 годах. В ноябре 2021 года дело в отношении него закрыли по соглашению сторон. Воеводин должен был выплатить 80 тысяч рублей судебного штрафа. И компенсацию за сделки – ещё 1,7 млрд рублей.
В пандемию «ВСМПО-АВИСМА» сократила план по выпуску титана на треть: с 39 тыс. тонн до 26,5 тыс. тонн. И в июне того же года новый директор Максим Кузюк (проработал в этой должности только два месяца) заявил рабочим, что завод, если заказов по-прежнему будет мало, может остановиться. Рассматривались варианты даже закрывать некоторые производственные участки, а оборудование законсервировать. Но предприятие продолжило работу.
– Руководство приняло все возможные меры, чтобы сохранить персонал завода. Когда пандемия началась – шандарахнуло по всем. И по бюджетникам удар был, и по ВСМПО, и по другим предприятиям в округе. Всех коснулось, – замечает Перевалов.
В марте 2022 года, после начала вторжения, от продукции завода отказался Rolls-Royce. Boeing приостановил контракт с «ВСМПО-АВИСМА», а позже перестал работать и его русскоязычный сайт. Представители «ВСМПО-АВИСМА» от комментариев и интервью отказались.
Один из рабочих у пивной, докуривая сигарету, тонко подмечает:
– Boeing не сказал ни да, ни нет. Они поставили контракт на паузу. То есть, новый титан не заказывают. Но и от старого отказаться не могут. Иначе влетят на большую неустойку. Да и где они ещё этот титан брать будут? У Японии покупать – так это гораздо дороже.
– В Казахстане, – подсказываю я.
– Так там только слитки. А их надо переплавлять, а делать это в Японии приходится. А это ещё дороже. Так что тот же Airbus у нас может всё покупать.
Летом предприятие в последний момент исключили из седьмого санкционного пакета Евросоюза, но уже в декабре о намерении «в течение нескольких месяцев» отказаться от продукции «ВСМПО-АВИСМА» объявил европейский Airbus, зависящий от российского титана на 60%.
Бывший совладелец предприятия Вячеслав Брешт, при котором заказчиками ВСМПО стали Airbus и Boeing, считает, что Airbus быстро сможет найти достойную замену российскому титану – именно в Казахстане.
«Мы с Владиславом Валентиновичем Тетюхиным (гендиректором завода до 2009 года – прим. авт.) всегда считали, что основным конкурентом ВСМПО будет казахский титановый комбинат в Усть-Каменогорске. Он всегда выпускал высококачественную сертифицированную губку. А сейчас у него прекрасное совместное предприятие с корейцами по выплавке слитков и производству плоского проката. И точно такой же пресс, как в Салде, стоит на Auber&Duval, который делал и делает в том числе критические громадные штамповки для шасси самолетов, которые сегодня выпускает ВСМПО. Кажется, Путин и его банда и с титаном доигрались», – так он прокомментировал заявление Airbus у себя в соцсетях.
Брешт с 1990-х и по 2006 год был совладельцем ВСМПО. Но в 2006 году, пишет Forbes, новым собственником предприятия стала корпорация «Ростех» друга Путина Сергея Чемезова. «В мае исполнится 18 лет с того момента, как на нас напали чемезовские бандиты», – так он описал мне в переписке тот период. Договориться о полноценной беседе нам не удалось.
Поскольку атака структур «Ростеха» грозила обернуться уголовными делами, в 2006 году Брешт уехал из России и теперь занимается инвестированием в биотехнологии, банки и стартапы. После начала российского вторжения активно поддерживает Украину.
А о том, кто такой Владислав Тетюхин, в городе и говорить не надо. Бывшего гендиректора ВСМПО рабочие называют «хозяином», при котором «был порядок».
– При Тетюхине город развивался и жил, был одним из лучших. Санатории были, яхт-клуб свой. Всё было. Потом пришли москвичи и всё. Это непрофильное, это нам не надо, – сокрушаются рабочие.
Именно Брешт с Тетюхиным смогли привести на завод Boeing, Airbus и Embraer, развить предприятие до уровня мирового гиганта. Деньги, вырученные от вынужденной продажи акций – порядка $150 млн – Тетюхин вложил в строительство медцентра в Нижнем Тагиле, который заработал в 2014 году. Умер Тетюхин в 2019 году. Его именем в городе названа одна из улиц «Титановой долины», созданной в Верхней Салде при его непосредственном участии.
Двое рабочих, пока курили на улице, рассказали мне, что уже несколько лет на предприятии заводчане получают по 35-40 тысяч рублей.
– Цены растут – зарплаты не поднимают. За месяц три несчастных случая: одного насмерть задавил погрузчик, другая сломала колено, упав с крана. И это не потому, что рабочие какие-то не такие, – а потому, что переработки. Если раньше за них хотя бы доплачивали, то теперь нет, недоволен мужчина в робе «ВСМПО», который не стал называть своё имя.
И хотя заказов, по его словам, полно, и в основном это оборонка, с кадрами тут возникают проблемы. Выпускники колледжа, выходя с третьим и четвёртым разрядами, могут рассчитывать разве что на 30 тысяч рублей в месяц. Девушкам же вообще присваивают разряд на один ниже,
«а один разряд – это плюс пять тысяч к зарплате», – отмечает молодой работник Алексей.
– Чтобы получать достойную зарплату, примерно 60 тысяч, нужно добиться высокого – шестого – разряда. Молодой столько точно получать не будет. С таким разрядом, как правило, работают уже люди за 40, – рассказывает он.
Предприятие испытывает кадровый голод – на официальном сайте около 60 вакансий, среди которых как профильные рабочие, так и водители и уборщики.
– Грузчика, стропальщика нет – иди, сам делай. Никто не поможет. В цехе, допустим, пять станков, за каждым должно быть по человеку. А фактически вместо пяти таких рабочих будут условно двое. Значит, вы должны работать за пятерых. И никто за это не доплатит, – говорит молодой рабочий.
– Работать уже скоро станет некому, будут колхозников набирать. Город не развивается, платят мало, молодёжь уезжает. Вон, руководство объявило акцию: «Приведи друга – получишь 11 тысяч премии». Ржали все! – смеются заводчане. И тут же предлагают. – А давай тебя трудоустроим? Нам премия, а тебе материал.
Речь идёт о странной попытке «ВСМПО-АВИСМА» побороть кадровый дефицит методами сетевого маркетинга. По условиям конкурса, объявленного ещё в октябре, рабочий получит премию только в том случае, если соискателя, которого он привёл, трудоустроят. Мало того, новый сотрудник не должен увольняться с завода больше одного раза, не иметь увольнений по отрицательным мотивам, и полгода проработать без единого замечания. Только тогда заводчанин может рассчитывать на премию.
Спрашиваю у рабочих, а легко ли получить замечание. Отвечают с ухмылкой:
– Да легко! На робе верхняя пуговица расстёгнута – всё, уже не видать премии.
Другой крупный работодатель Салды – это созданная в 2010 году особая экономическая зона «Титановая долина». По замыслу властей, она должна была стать промышленным парком с налоговыми льготами и преференциями для крупных заводов по деревообработке, медпрому, производству изделий из титана и многому другому. Резиденты двух площадок – в Верхней Салде и на Уктусе в Екатеринбурге – на 10 лет избавляются от уплаты налогов на имущество, землю и транспорт, но платят 2% налога на прибыль. Из-за режима свободной таможенной зоны импортируемые оборудование и продукция для них не облагаются таможенными пошлинами и НДС.
По данным с официального сайта «Титановой долины», на текущий момент на площадке в Верхней Салде 11 резидентов. Но судя по интерактивной карте, их всего восемь. На вид же все еще скромнее: на огромном поле стоят два больших ангара – это совместное с ВСМПО и Boeing предприятие Ural Boeing Manufacturing и строящееся ООО «Аллегро». Это же подтверждают и спутниковые снимки Google.
Совместное производство с Boeing на 5,4 млрд рублей инвестиций в Салде заработало в 2018 году, там трудились 200 человек. Оно обрабатывало титан для самолётов семейства Boeing 787 и 737 MAX, выпуская элементы фюзеляжа, конструкций крыла, детали шасси. Зарплаты, говорят местные, там были выше на 30%. Но после того, как Boeing приостановил сотрудничество с Россией, завод не работает.
Второй ангар – завод по производству железнодорожных колёсных пар «Аллегро», созданный ЕВРАЗом и вагоноремонтным холдингом ООО «Рейл Сервис». Производство на 200 тысяч колёс в год должно открыться в этом году, в него планируется инвестировать 16 млрд рублей. И хоть предприятие ещё не запущено, зарплаты на нём уже обещают до 65-75 тысяч рублей в месяц.
На этом, в сущности, всё. За 12 лет работы на площадке появилось только два крупных резидента. В сам проект «Титановой долины» из федерального бюджета и бюджета Свердловской области за это время было вложено суммарно 4,9 млрд рублей, которые начали окупаться только в 2022 году.
Летом 2019 года счётная палата Свердловской области нашла в «Титановой долине» несогласованную с советом директоров сделку на 906,8 млн рублей или 26,4% от балансовой стоимости активов. А тогдашний директор особой экономической зоны Артемий Кызласов, как выяснили аудиторы, потратил больше двух тысяч евро компании на такси во время работы на бизнес-миссии «Индустрия будущего для авиационной промышленности» во Франции. В «Титановой долине» сделку на миллиард тогда назвали доходом, который ОЭЗ получила от «Уральского завода гражданской авиации» (Уктус) за аренду помещения. Инцидент с такси не комментировали.
В том же 2019 году с площадки в Салде ушёл крупный резидент – производитель фанеры ООО «СТОД-Урал». Компания собиралась вложить в производство 10 млрд рублей и создать там производство плит на 300 тыс. м³ в год. Но «Титановая долина», как утверждала компания, не смогла обеспечить строительство подъездных ЖД-путей к 2021 году. А это было ключевое условие. Предприятие планировали построить ещё в 2017 году.
В 2020 году Кызласова задержали оперативники ФСБ. По версии следствия, которую потом подтвердил суд, в июле 2019 года он вымогал у директора субподрядной фирмы «Проектное дело» Дмитрия Панова 10 млн рублей за беспрепятственное подписание актов сдачи-приемки выполненных работ на «Титановой долине». В противном случае грозил не платить по договору. Посредником выступил экс-замминистра экономики Свердловской области Михаил Шиманов.
Предприниматель молчать не стал и сообщил об этом в ФСБ. В феврале 2020 года Кызласова и Шиманова задержали силовики при попытке передачи денег в центре Екатеринбурга. Бывшего директора Артемия Кызласова в 2021 году приговорили к десяти годам колонии строгого режима, экс-чиновника – к восьми годам за посредничество.
После начала российского вторжения, а осенью – мобилизации, зарплата в Салде оказалась не единственным фактором, влияющим на выбор работы. Важной стала и бронь, которую, конечно, получали рабочие ВСМПО.
7 ноября депутат Госдумы от Свердловской области Максим Иванов заявил: 27 «уникальных специалистов стратегического предприятия, участвующего в выполнении гособоронзаказа», мобилизовали. После письма начальнику Генштаба Валерию Герасимову, уже 28 ноября, все 27 работников ВСМПО успешно вернулись на завод.
– Кто нас мобилизует – у нас же бронь! – хвастается работяга в спецовке «ВСМПО». – А сейчас война. Заказов полно. Кого мобилизовали – всех вернули. Были те, конечно, кто сам уходил. Но они добровольно! Захотели, написали в военкомат, ушли туда.
К мобилизации тут относятся скорее как к чему-то должному, правильному, необходимому.
– Разговоры, нервы, в основном у женщин. Но – а как вообще можно относиться к этой ситуации, к СВО? – спрашивает меня депутат Александр Перевалов.
– На удивление, все относятся по-разному, – замечаю я.
– Да, по-разному, – соглашается депутат. – Патриотически. Родину надо защищать. Мы гуманитарную помощь собираем. Автопробег весной организовали в поддержку наших военных. Тогда по всей России они масштабно проходили. Я был одним из организаторов и, на удивление, людей было много. Около сотни человек, 12 машин.
Судя по фотографиям в официальном паблике администрации Верхней Салды, мобилизованных набралось на один автобус и две маршрутки. Шли, видимо, добровольно. Работник завода, попросив не называть его, говорит так:
«У нас тут народ пассивный и без собственного мнения. Повестка пришла – идут. Погибли – так сразу герои, все дела».
Официально за всё время с 24 февраля 2022 года администрация сообщала о четверых погибших.
В такси по дороге из гостиницы я разговорился с водителем. Леонид, на вид лет под 50. Работал на заводе в плавильном цехе ещё при Тетюхине, то есть в «сытые» нулевые. «Он [Тетюхин] мужиком был советской закалки, рабочим заработать давал. Я мог на зарплату трижды в год в Египет слетать. Он хозяином был. А когда «Оборонэкспорт» пришел, то все эти москвичи уравняли всех и всё. Год где-то 2015-2017 – уже ни на что зарплаты не хватало», – сокрушается таксист.
О мобилизации и вторжении у него тоже есть своё мнение.
– И в Москве облав не было. Это всё иностранные агенты. Будь моя воля, я бы сам их всех [перебил] [нафиг], кто в эти Грузии смотался. Я и сам бы пошел [на фронт], но у меня травма руки, – тут он показывает, что правая кисть плохо гнётся. – Не возьмут. У меня кореша не взяли, а он после Чечни вообще, боевой опыт, всё. Контузия – не берут. Так что фигня это всё.
На второй день моей командировки в Верхнюю Салду, 8 февраля, меня задержала полиция.
– Вы с какой целью здесь ходите, снимаете? – спрашивают два сотрудника ДПС, увидев меня с фотоаппаратом на Придворцовой площади.
– Турист, – отвечаю я.
– А не журналист? – не отстают дорожные полицейские, которые не представились.
– Журналист, – подтверждаю, не ожидая подвоха.
– А с какой целью приехали сюда? – полицейские не собираются сдаваться. – А то ходите тут, вопросы непонятные людям задаёте.
Объяснение, что я хочу рассказать о жизни Верхней Салды сейчас, после введения санкций, их не устроило, и меня повезли в отдел – единственный в городе. Там привели в большой кабинет с длинным столом. Телефон и фотоаппарат потребовали оставить на входе в кабинет. На подоконнике, прямо перед столом сидел худощавый мужчина в серо-чёрной водолазке. Сбоку – ещё один худой мужчина.
Сидевший на окне представился мне начальником местного ОВД. Уже на свободе я выяснил, что он не соврал: передо мной сидел полковник полиции Павел Пайцев, возглавляющий местное ОМВД с 5 сентября 2014 года. По крайней мере, фото Пайцева и внешность мужчины совпали один в один.
Тихим мягким голосом, с полуулыбкой, как бы проявляя ко мне сочувствие, он выспрашивал, зачем я тут оказался. Объяснения, что мне интересно, как живёт Верхняя Салда сейчас, когда от продукции градообразующего завода отказываются Boeing и Airbus, мужчин не убедило. Второй мужчина за столом даже поправил меня: «Ну вы же, наверное, знаете, что иностранные заказчики явно не основные тут, а главное – это оборонзаказ». А потому, дескать, писать о Верхней Салде не интересно.
– Нам известно, что вы интересовались не только этим, но и будущим кремниевым производством. Так вот… – растягивая последнее слово, продолжил человек, похожий на Пайцева, – истинные мотивы вашего визита сюда!
Настолько неочевидный вывод ввёл меня в некоторый ступор. Объяснения, что проект «Силаруса» особенно мне не интересен – разве что в контексте жизни города – моего собеседника не убедили. Тогда он рассказал мне, что якобы 7 февраля вечером – а я приехал 7 февраля днём – над территорией «ВСМПО-АВИСМА» летал дрон, снимающий корпуса предприятия. Не я ли это делал, спросил меня мужчина на подоконнике. Это удивило меня ещё больше.
Дрона, естественно, у меня не было. А потому он всё тем же мягким голосом рассказал, как полиция будет действовать дальше: «Тогда мы сейчас возьмём у вас объяснение и проедем к вам в номер. Вы не переживайте: просто убедиться, что дрона у вас действительно нет. Это не обыск. И как только мы это проверим – вы сегодня же уезжаете и забываете про Верхнюю Салду».
Мстислав ПИСЬМЕНКОВ