Перед вами новый текст рубрики «Глубинная Россия». Здесь мы исследуем страну за пределами её столиц: настроения людей, быт и нравы, драмы и будни. Вместе с вами мы разбираемся, чем живёт большая Россия в переломный для неё момент и куда она стремится. Все тексты рубрики читайте по ссылке. Если у вас есть история для рубрики «Глубинная Россия», пишите нам по адресу contact@prosleduet.media
В начале августа челябинский поселок Смолино прогремел на всю страну. Из полузаброшенного дома Владимира Ческидова сбежала девушка Екатерина, которую тот насильно удерживал на протяжении 14 лет.
Быстро выяснились леденящие душу подробности: Катя рано потеряла родителей, её мать и отец умерли от алкоголя, едва девочка пошла в школу. Вместе со старшей сестрой она попала в челябинский детдом, а по достижении 18 лет стала жить у своего дяди, недалеко от вокзала. Со старшей сестрой, переехавшей в родительскую квартиру, Катя общалась мало. Из-за врождённых внешних особенностей (косоглазие и хромота), девушка мало общалась и со сверстниками. И вот осенью 2009 года Катя как-то незаметно для всех растворилась.
Местные СМИ вскоре после случившегося получили доступ к материалам дела. Из них и выяснилось, как Екатерина познакомилась со своим похитителем – и проступила страшная драма жизни этой девушки, в которой похищение было лишь очередным трагическим поворотом (впрочем, довольно закономерным).
Выйдя за стены детдома, Екатерина, по всей видимости, пошла по пути родителей. Она начала пить. В 2009 году в какой-то из дней, будучи в нетрезвом состоянии, Екатерина оказалась на челябинском автовокзале. Там к ней и подошёл 37-летний Владимир Ческидов (по некоторой информации, ранее судимый за разбой). Он предложил девушке поехать к нему в гости в посёлок Смолино. Не задумываясь ни о чем, Екатерина согласилась.
Уже на месте, протрезвев, Екатерина услышала, что теперь будет жить с новым знакомым. Минутное легкомыслие обернулось для Кати долгими четырнадцатью годами плена в комнате с решётками на окнах, многократным сексуальным насилием и принудительными работами в доме психически неуравновешенного человека.
Спустя 14 лет, лишь случайность дала девушке шанс сбежать из рабства: из-за пьянки у её мучителя начался психоз, и мать маньяка, испугавшись его состояния, вызвала санитаров. Воспользовавшись моментом, Катя выскользнула в дверь, которая в суматохе осталась открытой, и скрылась из дома. Она смогла добраться до сестры и рассказала о своём похищении полиции.
Да. Все эти годы бок о бок с похищенной Катей жила мать Ческидова, Валентина, интеллигентная медицинская работница, которую хорошо знали в селе. А также отец, инженер, который умер лишь в 2018 году.
Но это ещё не все ужасные открытия: в погребе под домом были обнаружены человеческие останки. По словам Екатерины, кости принадлежали её предшественнице, некой Оксане, которую Владимир Ческидов также незаконно удерживал в доме и убил в 2011 году за попытку бегства. После чего убитую расчленили у на глазах у Екатерины – для устрашения, можно сказать даже, в воспитательных целях.
Прибывшие на следующий день полицейские задержали Владимира, а кроме него – его мать, Валентину Ческидову. Владимир сделал чистосердечное признание в убийстве, отрицая, однако факт похищения и насилия над Екатериной. Настаивал, что всё было «по любви».
Валентину Ческидову меньше, чем через сутки, отпустили под подписку о невыезде.
Случившееся в челябинском пригороде Смолино сильно раздвинуло представления россиян о границах нормальности. Оказывается, вот такая история, больше похожая на сценарий триллера, может произойти где угодно – не обязательно в глухом медвежьем углу. Оказывается, милая пожилая женщина, с которой приятельствуют соседки, может годами скрывать страшные преступления, творящиеся в её доме.
Чтобы выяснить, как Смолино переживает произошедшее, корреспондент «Продолжения следует» отправился в Челябинск.
Курортная зона
Тридцать лет назад деревня Смолино, расположившаяся на берегу одноимённого озера, была обычным рабочим поселком при заводе «Агромаш». После банкротства в середине 90-х на территории предприятия и деревни начали активно отстраиваться дома отдыха, гостиницы и санатории. На месте прежних деревенских домиков один за другим вырастали роскошные особняки новой челябинской элиты.
На въезде в поселок стоит огромный трёхэтажный дом из красного кирпича, с мордами золотых львов на воротах. По словам местных, здание принадлежит семье крупного челябинского предпринимателя. Чуть поодаль – украшенный декоративным камнем коттедж в нежных кремовых тонах, там живёт экс-полицейский. По совпадению ли, по злой ли иронии судьбы, высокие сводчатые окна, с обратной стороны от входа выходят в аккурат на поросший высоким бурьяном двор Ческидовых. На фоне дорогих особняков их деревянный дом по Фестивальной, 17 больше напоминает полусгнившую заброшку. Разве что крытая красными металлическими листами крыша, да плотно зашторенные окна как бы намекают, что там кто-то живёт.
Тут же неподалеку строится очередной особняк, группа рабочих варит арматуру и выставляет опалубку под будущий забор. Анатолий, прораб, работает на объекте с осени прошлого года. По словам мужчины, о случившемся он узнал из новостей. А уже на следующий день стал свидетелем следственных мероприятий:
«Здесь полиции отродясь не было, даже гаишников хрен увидишь. Поэтому когда мне жена про девочку скинула, я, веришь-нет, даже не удивился.
У меня в том году у друга матушку в 70 лет изнасиловали и убили, на голове попрыгали. А она нам блины пекла… Я в Челябинске давно живу, уже ничему не удивляюсь.
Тут спрашивать, как такое произошло, и что про это думать – нужно не у меня, не у людей. Ты у участкового спроси. Кто он? Жив он вообще? Хоть раз где-то появлялся?» – недоумевает мужчина.
Сельмаг
В отличие от местных, которые во всём винят правоохранителей, которые «недоглядели», работники скандальных телеграм-каналов, даже не приезжая в село, повесили вину на местных, которым якобы было всё равно на то, что происходило за забором Ческидовых. Которые будто бы вообще все эти годы не обращали внимания на этот странный дом и людей, живущих в нем.
В защиту местных как житель глубинки скажу: халуп, подобных той, в которой жили Ческидовы с Катей, по всей стране пруд пруди. Есть похожие и в Челябинском Смолино, и в других деревнях, и даже городах. В каждую не заглянешь.
А что до людей, которые жили в этой полуразвалившейся избе, то и про них смолинцы не говорят ничего особенного. Типичные судьбы типичных россиян. Сын – влип в молодости и покатился по наклонной, мало ли таких? Мать, как могла, пыталась соответсвовать представлениям о нормальной жизни.
Стараться соответсвовать представлениям – это вообще очень по-российски.
***
Небольшой двухэтажный дом. Проржавевшая, ещё советская вывеска: «Продукты», козырёк, табличка с названием магазина «Лама» – осколок «эпохи развитого социализма». Деревянные стеллажи, старый холодильник с элементарным набором продуктов и даже долговая книга. Одним своим видом магазин «Лама» отсылает в советские времена или чуть ближе к нам, в начало 90-х.
Сегодняшняя «Лама» – это место куда те, кому не довелось жить в особняках, в основном пенсионеры да обычные работяги, приходят не только за продуктами, но и для обсуждения сельских новостей, внезапно вышедших на федеральный уровень.
Ольга – крупная женщина около 70 лет, 25 из которых работает здесь продавщицей. По роду своей деятельности она в курсе всего, что происходит в посёлке. Но даже для неё, видавшей и слышавшей за четверть века всякое, случившееся всего в трёх домах отсюда стало шоком. Женщина хорошо знает Валентину Ческидову, мать человека, 14 лет истязавшего несчастную девушку Катерину. Помнит и самого Владимира – но именно что помнит: по словам женщины, на улице Ческидов давно не появлялся.
– У него же с головой проблемы, его по молодости, ещё когда в Москву ездил, избили там, – говорит Ольга. – Я не знаю, что с ним там сделали, но кода он вернулся, это ещё в 2000-х, он из дома почти не выходил, нигде не работал. Все вопросы за него всегда Валентина решала: за покупками сходить, сантехника вызвать – всё она. Так ещё лекции какие-то посещала, успевала на танцы ходить, «для тех, кому за». А последнее время ещё и в религию ударилась, приходила сюда с библией. Но только я так и не поняла, в обычную или к Свидетелям Иеговы. Она такая цаца всегда была, приходила, рассказывала: мол, мы тут сидим, никуда не ходим, а надо жить, надо развиваться. Как муж умер, мужика себе хотела найти. Мы, конечно, между собою посмеивались. Ну, каждый же по-своему с ума сходит, мы и не мешали. А когда узнали, что у них творилось… Правильно говорят про тихий омут.
По словам Ольги, жители поселка уверены, что женщину нельзя было отпускать из тюрьмы, так как она не могла не знать, что творил её сын. И является соучастницей:
– Да бог с ним, что там у них пять комнат. Но если в этом доме убили человека, зарезали девушку – это ж получается, что и кровь, извините меня, и кишки, – рассуждает продавщица Ольга. – Не во дворе же он её резал, тем более у них в соседнем доме полицейский живет.
Вот он убил её, расчленил, в подвале закопал. А мать что, ничего не знала? Да быть такого не может. Почему она ту девчонку не спасла? Почему эту не отпустила?
Какой бы ты матерью ни была, но если у тебя сын в доме кого-то убил – почему в полицию не заявила? Она соучастница, и её тоже надо было арестовать.
Сразу после освобождения из зала суда, рассказывает Ольга, Валентина Ческидова приехала обратно и даже несколько дней жила в опечатанном доме. Что, по мнению женщины, оказалось возможно по недосмотру силовиков. Несмотря на то, что следственные действия в доме проводились несколько дней, женщина уверена, что Валентине ещё может быть, что скрывать: в посёлке пока что не верят в то, что за 14 лет рабства у похищенной девушки так и не появилось ребёнка. По мнению Ольги, лучшим решением стало бы проведение раскопок на всём огороде Ческидовых:
– Вот одну убитую нашли, вторая сбежала, а две ли их было? Или что у нас в Челябинске, девчонок мало пропадает? Володька же всю жизнь дома торчал, а тут, когда детскую площадку открывали, говорят, выполз, на скамейке сидел. Может музыку пришёл послушать, а может быть – ещё кого-нибудь себе высматривал?
Детский праздник и маньяк
Событие, о котором говорит Ольга, произошло 24 июля. Новая детская площадка была открыта во дворе трёхэтажки по адресу Фестивальная, 10, прямо через дорогу от дома маньяка. На праздник всепоселкового масштаба были приглашены музыканты, аниматоры, представители районной администрации и депутаты. И либо музыка играла слишком громко, либо жизнь в четырёх стенах наскучила Владимиру, но мужчина поступился осторожностью и решил посетить общественное мероприятие, чем перепугал женщин и детей.
Анастасия – невысокая светловолосая девушка с короткой стрижкой и кокетливо выглядывающей из-под рубашки тату с какими-то цветочными мотивами. Она – местная общественница, и ещё она мама двоих детей. В хрущевке по адресу Фестивальная, 10 девушка, по ее словам, живёт последние 15 лет:
– Я тут всех знаю, со всеми дружим. 24 открывали площадку. На праздники пришли почти все, кого звали. Но и те, кого не звали, тоже пришли, – неловко шутит она. – Там появился какой-то странный мужик. Я его сразу заметила, потому что он внешне был жутким: рубаха старая, какие в 90-х носили, бейсболка с такими белыми подтёками от пота…
Сам небритый, волосешки грязные, и нижняя губа большая оттопыренная висит. По нему было видно, что человек нездоров.
Он вон там вот, в тенёк, на лавочку сел и смотрел, что происходит.
Он жуткий, может пьяный – а у нас тут дети. Я сразу пошла к организаторам, спросить, кто это. Ну мало ли что… Возвращаемся – а он как чувствовал: бац и исчез. Просто как тень. Но здесь были мужики, которые его знают. Сказали: Вовка Ческидов. Оказалось, они с ним ещё в школе учились, и он всегда был опасливым и нелюдимый. Они тоже хотели подойти, поздороваться. Но тот ни с кем разговаривать не захотел – просто встал и куда-то свалил».
Вновь о жутком соседе Анастасия услышала спустя неделю. В воскресенье, 30 июля её муж вернулся с рыбалки:
– Он вечером ехал мимо их дома. Пришёл, говорит: у Ческидовых скорая стоит. Ну и предположил, что, наверное, кто-то умер. А оказалось, это Владимиру уже совсем поплохело. Вышел он на улицу и начал выть на луну. Скорую вызвала мать, его увезли. А уже на следующий день всё вскрылось.
Утро понедельника также началось с мигалок у дома Ческидовых. Но теперь это уже были другие автомобили: полиция, судмедэксперты, следственный комитет. Приехал и сам Владимир, но на этот раз в наручниках и под охраной. В подвале в большой эмалированной кастрюле были обнаружены человеческие кости. Так выяснилось, что сырой подпол дома Ческидовых стал последним пристанищем для другой девушки, убитой Владимиром в 2011 году. Кем была эта несчастная и как оказалась в доме Владимира, в данный момент выясняют следователи. Однако уже из самих этих выяснения ясно:
девушка была из тех, кого искать не будут. Из тех, по которым никто не плачет. Возможно, такая же никому не нужная, искалеченная судьбой сирота, как и Екатерина.
– Когда приехала полиция, и подняла всех на уши, я прочитала новости, увидела фотографии – меня передёрнуло аж до мурашек. Только тогда я поняла, кто приходил к нам на праздник, – вспоминает Анастасия. На смену первому шоку, признается собеседница, пришли злость и растерянность от того, что буквально через дорогу от их дома на протяжении 14 лет творился такой ад.
– Наши мужики голыми руками хотели его порвать! И его и Валентину эту… И когда его привезли на следственные действия, полиции пришлось перекрывать дорогу – чтобы его прям там не покрошили.
Анастасия рассказала,что после ареста Ческидовых в поселке был введён комендантский час, детям запретили появляться на улице без сопровождения взрослых после десяти часов вечера. По словам девушки, улицы поселка даже начала патрулировать полиция. Однако данные действия правоохранителей женщина считает уже бессмысленными:
– А куда они смотрели 14 лет? Почему её никто не искал? Если он больной, да ещё с судимостью (по информации «ПС» в 1989 году 17-летний Ческидов вместе с подельником совершил разбой, из-за чего на четыре года оказался в тюрьме). Понятно же, что за такими людьми нужен контроль. Как живёт? Где? В каких условиях? Чем занимается? Получается, любой псих кого угодно может по голове хлоп – и в подвал утащить. И никто ни тебя, ни психа искать не станет? Так ведь получается.
Во всем виновата мать
Фигура Валентины Ческидовой – конечно, главный интригующий элемент этой истории. Если СМИ по всей стране, не видя её в глаза, уже презентовали её забитой, подавленной монструозным сыном старушкой, которая страдала от маньяка не меньше Екатерины, местные настаивают: Валентина всю дорогу была хозяйкой своей жизни.
Кажется, ей даже ставят в вину эту силу характера.
С Виктором мы встретились у той же детской площадки. Моложавый жилистый мужчина около 50 лет, он рассказывает, что помнит Владимира Ческидова ещё со школы. Мужчина уверен, что главная виновница случившегося – Валентина Ческидова.
Из-за чрезмерной материнской опеки, рассказывает Виктор, у Владимира не складывались отношения со сверстниками, и с каждым годом, он лишь больше замыкался: «Мы с ним в одной школе учились, правда, он на два класса старше. Он с детства был забитыш. Но это из- за матери, она его после школы никуда не отпускала: ни в гости, ни погулять. Отца его я помню, он у них инженером был. Но Валентина и его, и сына по струнке держала. А потом Вовка всё-таки вырвался, уехал, женился, даже бизнес какой-то с супругой открыл. Но развелись они, и потом в Москве что-то с ним случилось, он домой и вернулся с матерью жил. Он же и в тюрьме сидел, и в психушке лежал… Я уж тысячу лет его не видел, думал, что он до сих пор там где-то. Ну или помер. Вот тоже не понятно, как так получилось, что его посадили, а Валентина эта на свободе? Он же не один девочку удерживал. И дом, и пенсия – всё материнское, сам он нигде не работал. Как она могла не знать? Все она знала, девочка эта у них как игрушка была.
Молодые девушки Юлия и Карина, проживающие в том же доме у детской площадки, при мне спорят о том, может ли такое случиться, что Ческидов вернется:
– Он в тюрьме, его не отпустят, – настаивает Юля.
– Отпустят! Он невменяемый. Пролечат и выпустят, – отвечает подруге Карина.
– За такое не отпускают.
– Ну, её же выпустили…
Как рассказала Карина, окна квартиры её родителей выходят на дорогу, в аккурат на дом Ческидовых. Только после случившегося она поняла, что за неполные 20 лет жизни, она по её словам не видела ни самого Владимира, ни свет в окнах его дома:
– Я вообще думала, что дом заброшен, даже не знаю, жила ли там Валентина. Её я встречала иногда, но почему-то думала, что у неё там собака или кошка. Я вообще не представляю, как в таком месте можно жить. Там ни света не было, ни дыма из трубы. Даже тропинки зимой никто не чистил.
– Когда не знаешь, что там происходило такое, – кажется, просто заброшка и заброшка. А сейчас, когда знаешь, – уже не по себе делается от одного присутствия этого дома за окном.
По словам местных, после случившегося в поселковом чате всё чаще стали попадаться высказывания о том, что дом Ческидовых надо сжечь. Но более рассудительные жители села оперативно пресекают подобные обсуждения: зачем это нужно – из-за какого-то дурака сидеть.
Захотела славы
Дом сельского фельдшера Валентины Ческидовой стал для Екатерины настоящей капсулой времени – с того самого момента, как за её спиной захлопнулась дверь. Отшумели митинги 2011-2012 годов. Отликовали про «крымнаш» и «русскую весну» в 2014-м.
Пережили тучные годы, потом тощие годы. Ковид, куаркоды, самоизоляцию… У Кати вместо всего этого была стабильность. Стабильность взаперти, в одном доме с полоумным хозяином и его всевидящей заботливой матерью.
В этой связи вопрос, которым задаются сегодня многие в Смолино (да и не только): насколько недобровольным было пребывание Кати в доме Ческидовых? Чудовище, которое её удерживало, плакало на допросе и говорило, что «с Катей всё было по любви». Этой версии придерживается и Валентина Ческидова: «Пристроилась к сыну, жила, как королева», – рассказала она про Катю после своего освобождения из зала суда.
Нашлись к тому же свидетели, которые будто бы видели, как Ческидов и его пленница вместе работали во дворе, и та не выглядела недовольной. Конечно, пошли суждения, что жизнь с Владимиром – не самое худшее, что могло ждать выпускницу детдома с многочисленными особенностями развития. И даже – что в силу этих особенностей она просто не могла активно протестовать, по крайней мере, до тех пор, пока дело не дошло совсем до ручки. Вот в таких необычных обстоятельствах россияне задались вопросом об активном согласии.
Сосед Ческидовых Сергей занимается грузоперевозками, но сам себя называет свободным художником. Крупный седовласый мужчина в майке и шортах поначалу долго отнекивался от разговора со мной, в итоге высказал мне своё видение случившегося: сбежавшая Катя оклеветала Владимира, чтобы попасть на первый канал.
– Если бы её что-нибудь не устраивало, я думаю, 14 лет она в доме бы не жила, – рассуждает Сергей. – Ей 34, ему – за полтос, он никакой не спортсмен, я думаю с таким даже баба справится. Но нет же! Не сбегала! Я вот с ними через забор живу, и ни разу ни скандалов, ни криков не слышал. С Валентиной здоровались, общались – очень приличная, порядочная женщина. Быть такого не может, чтобы она там кого-то удерживала. Эта краля сама там жила. Но видимо захотелось славы, вот и устроила. А журналисты всё и раздули.
– А как же кости в подвале?
– Я тебя умоляю! Чтобы понять, что это за кости – экспертиза нужна, а не жёлтая пресса. Кто знает, там, может, корова, может, баран, может, просто кошка в подвале сдохла.
– Но Владимир же признался в убийстве!
– Кому признался? Ты же понимаешь, что на допросах ещё и не под тем подпишешься. Даже здоровых мужиков ломают, а у Владимира и так с головой проблемы. Нееет, если бы правда что-то такое было, пусть не я – но кто-нибудь бы обязательно сообщил. У них вон в соседнем доме полицейский с семьёй живёт.
Что сейчас
В настоящее время Владимир Ческидов этапирован в Москву на психиатрическую экспертизу.
Екатерина находится на лечении в областной клинической больнице города Челябинска. С женщиной работают специалисты. По информации местных источников, девушка уже получила приглашение в несколько ток-шоу на федеральных каналах – однако это станет возможно лишь после восстановления её психологического состояния. Прогнозировать сроки реабилитации врачи пока не берутся. В Челябинске у Екатерины обнаружились родственники: старшая сестра и дядя. Однако общения со СМИ они избегают.
Мать Владимира Ческидова, Валентина переехала в съёмную квартиру на окраине города, где и живёт за счёт пенсии.
Артём ТЕРЕЩЕНКО
