Как и зачем ФСБ России подставляет подростков под уголовные дела о терроризме и экстремизме вместо того, чтобы бороться с реальными преступниками
Вы читаете текстовую версию Разбора
Попробуйте вспомнить, что вы делали в 2010-м. Смотрели чемпионат мира по футболу в ЮАР? Радовались встрече Медведева и Обамы? Заклеивали окна скотчем, чтобы смог от пожаров не просачивался в квартиру? Кажется, что это было совсем недавно, ну вот буквально позавчера, да?
Тогда, в 2010-м родились двое самых молодых российских террористов. Точнее те, кого власть считает таковыми. В октябре Росфинмониторинг пополнил список террористов и экстремистов. В него вошли 14-летние Тимур Корчёмкин и Тимур Абдулин из Кирова. На каком основании, спросите вы, этих подростков приравнивают к членам ИГИЛ? Может, они правда готовили теракт? Планировали шутинг в школе или захват заложников на концерте? Дело в том, что я не знаю. И никто не знает. Всё тот же Росфинмониторинг вносит людей в свой реестр, не называя причину. Даже если это 14-летние дети и слово «террорист» рядом с их датой рождения выглядит безумно.
Случай Корчёмкина и Абдулина не уникален. Сегодня власти называют террористами и экстремистами десятки молодых людей, которым нет даже 18-ти. Зачем? Это та самая борьба с терроризмом в зародыше, которую обещал россиянам молодой Владимир Путин? Ну да, а если понадобится изобразить борьбу с терроризмом, мы и семиклассника террористом назовем.
Почему и как Кремль пошёл с войной на школьников? Осознание этой угрозы у власти проступило еще в 2017-м, когда тогдашние тинейджеры протестовали на улицах вместе с Навальным. Но тогда кроме неловкого старческого брюзжания на тему «не тащите молодежь в политику» в Кремле ничего не придумали. Но все стало меняться с началом войны. С одной стороны, государство включило индоктринацию школьников, а недавно даже и детсадовцев; это к слову «не тащите детей в политику». С другой – нацелило на детей и репрессивный аппарат.
Наш сегодняшний Разбор о том, как угрозой безопасности страны всё чаще становятся те, кому ещё и сигареты не продают? Дети реально угрожают режиму или ФСБшники на местах таким образом имитируют бурную деятельность?
Это Арсений Турбин, ему 16 лет. В июне 2024 суд приговорил его к 5 годам воспитательной колонии. Обвинения серьезные – участие в террористической организации. Якобы, Арсений летом 23-го года вступил в легион «Свобода России» и по заданию кураторов раскладывал листовки с критикой Владимира Путина по почтовым ящикам в родном городе Ливны Орловской области.
Листовки и интерес к деятельности Легиона Арсений ни разу не отрицал. Но в то же время на всех допросах и во время суда говорил, что не вступал в легион. Он действительно интересуется политикой и, очевидно, не поддерживает войну. Арсений даже писал об этом на своей страничке в ВК, но разве это делает человека террористом? Чтобы выбить нужные показания из мальчика орловские фсбшники пытались убедить его в том, что вступать в легион «Свобода России» – «нормально и не против закона».
Вот сокращённый фрагмент допроса Арсения:
Первый ФСБшник спрашивает у подростка: «Ты-то не планировал к ним присоединиться?» [Имеется в виду легион.]
Арсений отвечает: «Если в рамках закона».
«А что значит “в рамках закона”?», – подхватывает второй ФСБшник.
Арсений: «Ну то, что вот, например, не совершать каких-то диверсий».
Тут опять встревает первый: «Нет, ну смотри, вот давай. Послать анкету – это же не совершать? Это же нормально. Если представители “Легиона Свободы”… “Легион Свободы”, я правильно назвал, да?… вот с тобой свяжутся. Ты готов выполнять какие-то их конкретные действия?»
Арсений говорит: «А, ну, если только вот, может быть, листовку, там, раздать».
Полную расшифровку этого допроса вы можете почитать на сайте «Медиазоны», но даже из этого диалога понятно: парень не до конца осознает, кто с ним общается и чего от него добиваются. Он искренне не понимает, что за раздачу листовок ему грозит срок. А эти двое взрослых мужиков, которые ведут с ним отеческую беседу, явно потирают руки. Вот же, они отловили настоящего террориста, он даже в легион готов вступить, надо чуть-чуть его дожать и дело готово, и новые звезды на погонах не за горами.
Теперь Арсений в СИЗО, он очень мало ест и сильно похудел, его бьют сокамерники. Мама рассказывает о встречах с сыном, это душераздирающе:
«11 сентября у меня у ребёнка в глазах слёзы. Он мне говорит: «Мама, я тебя прошу, сделай всё возможное, забери меня, пожалуйста, отсюда. Мне здесь очень-очень плохо. <…> Идёт какое-то давление на меня: и психологическое, и физическое»».
Всего в списке Росфинмониторинга 110 подростков младше 18 лет: 2 человека 2010-го года рождения, 10 – 2009, 34 человека – 2008 и еще десятки учеников 10-11 классов. Большинство из них были объявлены террористами в последние два года.
Началась кампания по поиску опасных преступников в школах еще до начала войны в Украине. Так, в июне 2020 года в городе Канске в Красноярском крае были задержаны трое 14-летних подростков. Они расклеивали листовки в поддержку математика Азата Мифтахова, который сидит за дымовую шашку, брошенную в офис «Единой России». Этих детей сразу обвинили по террористическим статьям. Якобы они готовили чуть ли не взрыв здания ФСБ. В телеграм-каналах всплыли подробности дела – мол, силовики подкрепляют обвинения тем, что мальчики построили здание ФСБ в Майнкрафте и хотели его взорвать. Онлайн- и офлайн реальности у следователей сплелись в одну, а игра окончательно перестала отличаться от реальности. Детей отправили в СИЗО.
Дело длилось полтора года. В нём то фигурировал Майнкрафт, то исчезал. Добавлялись свидетели, подростков допрашивали. Главным фигурантом стал Никита Уваров. В начале февраля 2022 года суд признал Уварова виновным в прохождении обучения террористической деятельности и изготовлении взрывчатки. Срок – 5 лет воспитательной колонии.
Сам подросток свою вину не признал. В последнем слове Никита благодарил всех за поддержку и держался очень достойно. Вот, что он говорил:
«В последний раз на этом суде я хотел бы сказать: я не террорист, я не виновен. И я просто хотел бы доучится, получить образование и уехать куда-нибудь далеко отсюда, чтобы никого здесь из спецслужб не нервировать и самому не нервничать и стать каким-нибудь фрилансером или еще кем-нибудь по специальности. Прошу суд дать мне это сделать».
В августе 2018 года в Москве прошёл Марш матерей. В основном женщины, но не только, с мягкими игрушками в руках скандировали: «Детям не место в камере». Они протестуют против дела «Нового величия». Его фигурантами стали 10 человек. Среди прочих – 17-летняя Аня Павликова. Её, якобы участницу экстремистского сообщества, задерживали особенно жестко. Угрожали избить, почти на сутки оставили без еды и воды, перевозили в неотапливаемом автозаке.
Павликова и еще несколько очень молодых людей состояли в телеграм-чате, где обсуждали политику. Им не нравился душный дед Путин и его режим – их можно понять. Но, очевидно, свергать власть и устраивать революцию 10 человек, знакомых через интернет, не собирались. Пока однажды среди них не появился внедренный оперативник. Он предложил встретиться в одном из московских «Макдоналдсов». Эти встречи повторялись несколько раз, втеревшийся в доверие оперативник присутствовал на каждой и управлял ходом дискуссии. Затем Руслан Д. (это псевдоним агента) нашел помещение, арендовал его, предложил ребятам написать устав политической организации. Название «Новое величие», кстати, тоже предложил засланный сотрудник, единственной задачей которого было подвести под статью студентов и вчерашних школьников. Пару раз некоторые участники даже выезжали в Подмосковье пострелять из ружья и потренироваться в изготовлении «коктейлей Молотова». Что, на всякий случай скажу, не делает их автоматически террористами.
Но Руслан Д. своего добился. Когда нужная ему и его начальству доказательная база была собрана, участников движения задержали и посадили в СИЗО, начался длинный процесс. Аня Павликова встретила совершеннолетие в изоляторе. Ее мама и сестра узнавали о ее самочувствии во время редких свиданий и из писем.
А вот уже пример военного времени. Егор Балазейкину было 15, когда Россия вторглась в Украину. Мальчик интересовался историей, читал много книг, задавал родителям вопросы о спецоперации. На фронт ушел дядя Егора и спустя несколько месяцев погиб там. Парень пытался разобраться – за что погиб член его семьи? Нервы не выдержали, и Егор попытался поджечь военкомат. Так он протестовал против мобилизации, не хотел, чтобы сотни тысяч других подростков переживали гибель близких так же, как он.
В последнем слове Балазейкин говорил, что не просит оправдания, а свой поступок объяснял так:
«Мне все время, пока я еще был дома, на воле, самые разные люди говорили, что стоит чуть-чуть потерпеть, подождать, и у меня все станет хорошо. И у всех россиян все станет хорошо. Первый вопрос: а станет ли? У моих родителей – старенький домик, абсолютно ветхий. Я все пытался понять: какая взаимосвязь между Мариуполем и моим стареньким домиком? Мне объясняли: пройдет еще время, мы закончим, и у тебя все будет хорошо. Но вот в СИЗО № 5 до сих пор автозак единственный, и у него на ходу задняя дверца открывается. Как-то это неправильно. И дома нового у нас не будет».
При попытке поджога военкомата никто не пострадал, но Егору дали 6 лет за покушение на теракт. Когда он выйдет, ему будет 22 года.
Самое жуткое в этих историях – эмоции матерей. Страна приходит и отбирает их детей. Они плачут, требуют, умоляют, но сделать ничего не могут. Они точно знают, что их сын или дочь – не террористы. Но Росфинмониторингу и ФСБ виднее.
В Госдуме уже предлагают снизить возраст наступления уголовной ответственности до 12 лет. Депутатка Нина Останина открыто говорит: по-другому не получается приструнить детей. Я цитирую: «Дети взрослеют раньше. Они совершают преступления до того, как успевают осознать самих себя. Мы не можем все это оставить: школа не справляется, родители не справляются. Страх перед наказанием – это хорошая сила. Другого я пока не вижу». Так страх и становится главным инструментом власти в воспитании детей. И вы думаете, это путинское ноу-хау? Совсем нет. У него был хороший учитель.
7 апреля 1935 года в СССР было принято постановление «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». Послушайте, я цитирую: «Несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер наказания». Я поясню: то есть вплоть до смертной казни. Оговорку «с 12-летнего возраста» в постановление, кстати, внес лично Сталин, своей недрогнувшей рукой. Видимо, чтобы никому из следователей не пришло в голову быть излишне милосердным.
Чтоб вы знали: Сталин постановление о расстреле для 12-летних детей обосновывал ровно как и депутат Останина: «Этот декрет имеет чисто педагогическое значение. Мы хотели устрашить им не столько хулиганствующих детей, сколько организаторов хулиганства среди детей». Но, видно, плохо устрашили. Потому что никакого «педагогического воздействия» постановление не возымело, по нему действительно начали расстреливать детей.
И вот интересно, что будут делать российские власти, когда снова и снова жизнь докажет им, что «страх перед наказанием», про который говорит Останина – не такая уж великая сила против юношеского максимализма, искренности и поисков справедливости? Пойдут по сталинскому пути? Начнут расстреливать шестиклассников?
Продолжение следует.