Вы читаете текстовую версию видео Разбора
На российское телевидение после развала Советского Союза хлынул секс – страна плескалась в этом потоке и наслаждалась им. В программе Техника секса на НТВ обсуждалось ранее неслыханное и невиданное: оргазм, контрацепция, кунилингус. Известный трек группы Мальчишник, который крутили на музыкальных каналах в 90-е, содержал строчки «Он имел её повсюду, он имел её везде: на диване и на стуле и в раскрытом окне, он имел её сидя, он имел её лёжа: “И на голове я имел её тоже”». Припеве, который напевали молодые россияне, содержал незамысловатое: «Секс, секс, как это мило! Секс, секс без перерыва».
Но прошло 30 лет и это русло оказалось перегорожено дамбой скреп: больше никаких разговоров о сексе, только «разговоры о важном». Теперь власти объяснили нам всё. Наша центральная скрепа – моногамный гетеросексуальный брак с соитием только ради рождения детей, ну или чтобы мужа – «героя СВО» порадовать.
Притом что ещё каких-то 11 лет назад суперзвезда современной поп-музыки на русском языке Иван Дорн танцевал перед публикой на каблуках на фестивале «Новая волна». И зал с жадным интересом, хоть и немного стыдясь своего любопытства, принимал такое. Но почему теперь государству стало так важно загнать всех снова под плинтус тотального единообразия и закрепощения? Да ещё и залезть к нам в постель?
Вообще хоть секс в последние годы и не в тренде, но за тридцать лет, прошедшие после распада Союза, россияне значительно раскрепостились. Из исследования ВЦИОМа «О любви и сексе 30 лет спустя» видно, что доля наших соотечественников, которые считают (цитирую) «физиологические взаимоотношения без чувств возможными», за 30 лет увеличилась почти вдвое: с 16 % в 1992 году до 29 % в 2022-м. Но всё же доминирующей остается позиция о недопустимости секса без любви – такого мнения придерживались 63 % респондентов в 2022 году против 57 % в 1992-м.
Как тут не вспомнить высказывание одной из участниц телемоста Ленинград – Бостон «Женщины говорят с женщинами»:
«Ну, секса у нас… секса у нас нет, и мы категорически против этого! У нас есть любовь».
А вот что в России есть? У нас в стране пока ещё существуют секс-вечеринки, закрыли не все секс-шопы. При этом нет ни намека на хотя бы одного открытого представителя ЛГБТ-сообщества – ни среди музыкантов, ни среди политиков.
А помните, как безобидно всё начиналось: сначала власти заглянули россиянкам под юбки и запретили кружевное бельё. Чуть позже стали выступать с инициативами рассказывать школьникам о вреде мастурбации. Так государство поустроено устепенно пыталось взять под контроль сферу сексуального – не сам интимный процесс, а именно сексуальность россиян.
Давно описана граница, разделяющая понятия авторитарного и тоталитарного режимов. Авторитарный режим жёстко контролирует нежелательное участие населения в политической деятельности, но за её пределами оставляет людей в покое. Тоталитаризм же не может оставить людей без присмотра вообще нигде и ни в чём: Большой брат претендует на то, чтобы регулировать все аспекты жизни граждан, в том числе и личной, частной.
Людям, не знающим себя, своих желаний и потребностей, проще навязать нужные властям роли. Какому правителю нужны удовлетворенные, самодостаточные, раскрепощенные граждане? Не тому, кто развязывает войны и должен постоянно подпитывать армию. Про это очень хорошо и понятно говорит Оруэлл в антиутопии «1984», бестселлере 2022 года.
Стигматизация секса, представление его как чего-то стыдного, грязного делает нас заложниками своих естественных желаний: мы не можем быть собой, нам кажется, что мы не соответствуем каким-то ожиданиям общества от нас, наши физические реакции, мысли – грязные.
Психологи отмечают: стыд – социальное явление. С его помощью общество вынуждает индивида следовать определённым правилам, управлять эмоциями, соблюдать границы. Именно чувство стыда останавливает человека от совершения чего-то социально не одобряемого. Этот страх у нас в генах: изгнание из социума, остракизм был по-настоящему страшен для наших предков. Предки передали его и нам.Контроль над сексуальностью – это, по сути, установление правил игры: какими должны быть мужчины и каким ожиданиям должны соответствовать женщины, чтобы их приняли в общество и они не стали изгоями. Это установление в качестве государственной идеологии ультра традиционализма, когда мужчина – самец-добытчик, а женщина – не имеющее права голоса бытовое и досуговое приложение. Сексуальность при патриархате подчинена мужчинам. Как и власть. Посмотрите, как это устроено у нас: В Государственной думе заседают 72 женщины – это 16 % от всех депутатских мест. В правительстве же вместе с заместителями председателей лишь три женщины – это всего 9 % от общего числа сотрудников.
В патриархальной культуре, где сексуальность находится под контролем мужчин, женщина всегда в подчиненном положении, ею принято «владеть» и добиваться как вещи, отсюда весь этот лексикон, который используют, говоря о сексе: «я её имел», «она мне дала», «я её нагнул» и так далее. Лингвист Максим Кронгауз подчёркивает: грубая лексика нашего языка часто не различает секс и насилие. Да и вообще глаголы, характеризующие сексуальный контакт в нашем языке – это глаголы деструкции, то есть разрушения: всадить, долбить, дрючить, жарить, трахнуть. Глагол «отодрать» может значить и сексуальный контакт, и акт наказания, порку. Это насилие одного активного человека над кем-то пассивным: понятно, что в случае сексуального контакта имеется в виду, прежде всего, насилие мужчин над женщинами. В то же время секс в патриархальном обществе – это в целом инструмент доминирования, орудие унижения, средство самоутверждения актора. Мы все читали страшные свидетельства сексуализированного насилия российских военных на оккупированных территориях Украины – как они демонстрировали там свою жестокость, силу и власть. Зачем простым солдатам, молодым российским парням, уже находящимся на чужой территории, уже ощущающим себя доминирующими – подвергать такой боли украинских женщин? Зачем, убив украинца, насиловать его жену, когда за стенкой сидит её маленький сын?
Ответ нам даёт наш язык, который характеризует эту ситуацию в терминах доминирования и унижения. Нам говорят: традиционные ценности и скрепы – наша защита от бездуховного запада. Нас пугают развращением наших детей, вымиранием генофонда. Но именно эти же «скрепы» служат оправданием и фундаментом полномасштабного, кровопролитного вторжения в Украину.
Путин постоянно запугивает россиян десятками гендеров, трансформерами и трансформаторами, насаждая страхи среди россиян. Для образованного человека это просто бурчание деда, который забыл выпить таблетки. Давние страшилки про родителя № 1 и родителя № 2 вообще смешны: до этого ли стране, где каждая третья семья – это мама с ребёнком, а каждый пятый ребёнок рождается вне официально зарегистрированного брака.
В детдомах у нас живут полмиллиона детей, 60 % из них имеют проблемы со здоровьем. После введения «законы Димы Яковлева» у большинства нет шансов на усыновление. Что же получается, пусть болеют, умирают – зато на родной земле? Такая логика? Лишь бы не к родителям 1 и 2? При этом мы выкрадываем – а как это ещё назвать? – украинских детей.
Пугают нас и тем, что информация о сексе приводит детей к распущенности, желанию попробовать «запретный плод». Что с научной точки зрения является нонсенсом. Но действительно ли там, на западе, все сплошь извращенцы, а у нас – исключительно целомудренные граждане, образующие счастливые традиционные семьи?
Все попытки ввести уроки секс-просвета в современной России не увенчались успехом: с принятием законов о защите детей от информации сексуального характера и гей-пропаганде это стало просто невозможно. Разговоры о сексе с детьми – если и проходят, то только с подачи родителей. У которых, с большой степенью вероятности, собственный не совсем благополучный опыт.
С вами говорили родители о сексе? А учителя? Я расспросил своих коллег, вместе с которыми делаем «Продолжение следует», об их опыте знакомства с темой секса: кто-то смотрел порно тайком на кассетах после школы с друзьями или в интернете, когда тот появился; кто-то узнал от школьной подруги, что та уже не девочка; кто-то – рассказал о своём травматичном опыте, когда не смог сказать «нет» парню постарше, который очень нравился.
Когда я был подростком, мне тоже было не с кем ни обсудить мои переживания, ни найти поддержку, когда хотелось разобраться в том, как меняюсь я и моё тело.
А теперь давайте без эмоций: к чему нас уже привело отсутствие сексуального воспитания в стране и монополия государства в теме секса? Вот цифры. Данные Росстата говорят, что треть девушек считает: при первом контакте забеременеть нельзя, а следовательно можно не предохраняться. Что они и сделали – более 40 % женщин не использовали никакой защиты во время первого полового акта. Вам по-прежнему кажется удивительным, что в стране бушует эпидемия ВИЧ? Каждый час в России 10 человек заражаются ВИЧ-инфекцией. В среднем от СПИДа ежедневно умирают 87 россиян.
К тому же, байка про то, что при первом сексе нельзя забеременеть – это ведь всего лишь байка, все мы это понимаем. И какая-то часть сексуальных дебютов из года в год заканчивается беременностью.
Кстати, о многом говорит то, что у нас героинями в обществе становятся «беременные в 16». Выходит уже седьмой сезон шоу с миллионными просмотрами только на Ютубе, а в преддверии премьеры даже кинотеатры показывали первые серии популярного реалити. Все истории девчонок из шоу однотипно депрессивные: ещё совсем дети, эти девушки хотят создать семью, родить ребёнка, чтобы сбежать из дома, где их не любят, и завести свою, в которой всё будет устроено совсем по-другому. Ничем хорошим это, конечно, не кончается. И, конечно, все участницы шоу распространяют очень опасные убеждения.
В России из года в год цифра подростковых беременностей держится на отметке 10 000–11 000 случаев в год. Причём некоторые девочки до 18 лет успевают родить второго и даже третьего. Беременность в раннем возрасте является фактором, который мешает повышению уровня образования, а также в целом социального положения девушек. А как сложатся судьбы детей этих маленьких мам, как вы думаете?
Возраст сексуального согласия в нашей стране составляет 16 лет. При этом 5 % девочек начинают половую жизнь в 12 лет, а 35 % – в 14–15 лет. В странах, где есть уроки полового просвещения, возраст первого полового контакта в среднем держится на уровне 17 лет и старше. Благодаря половой грамотности увеличивается интервал между началом сексуальной жизни и рождением детей.
Чем ещё опасно отсутствие секс-просвета? Без него у подростков образуется искаженное представление о сексе, полученное зачастую из порно. Ведь если родители и учителя молчат, откуда еще узнать о сексе, как не из интернета? Многие формируют представление о том, что такое секс, из доступного порно, зачастую нереалистичного и довольно жестокого. Не тешьте себя иллюзиями: наши дети, да и мы, все люди на свете, всё равно будем смотреть порно. Но если о сексе не говорить открыто, не обсуждать его, то жестокость с экранов может вылиться в жизнь: молодые люди просто не будут знать, что они могут причинить боль, ведь в порно не разговаривают об истинных желаниях и не прислушиваются к мнению партнера. Там вообще почти не говорят.
Здесь, кстати, кроется еще одна причина того, почему так важно формировать в обществе нормальное представление о сексе: это поможет снизить градус насилия. Только вдумайтесь в цифры: только 89 % взрослых россиян-мужчин говорят, что не подвергались никакому типу насилия, а среди женщин – почти половина сталкивались с разного рода насильственными действиями.
Сколько лет потребовалось адвокатам сестёр Хачатурян, чтобы убедить следствие, что они много лет переживали постоянное сексуальное насилие со стороны отца? Девушек, изнасилованных, униженных своим отцом, продолжила унижать наша правоохранительная и судебная система. И еще цифра: больше 80 % преступлений против детей в России совершаются именно в семье. Здесь же, в семье или в ближайшем кругу знакомых, дети чаще всего подвергаются и сексуализированному насилию. Большинство жертв – девочки, которые нечасто рассказывают о пережитом, а если делают это, то уже когда сами становятся взрослыми. Так происходит именно потому, что разговоры о сексе – в нашем обществе это табу. А наши скрепы – это что? Оправдание насилия?
Хвалёные традиционные ценности на деле оказываются замшелыми мифами, кнутом для более эффективного управления населением, сотнями тысяч поломанных судеб девчонок и парней.
Да, про Sex education мы слышали только на Нетфликсе. Но это не значит, что если нас не научили, с нами не говорили, мы не должны узнавать про секс – ради наших детей. Введения секс-просвета в школах пока не предвидится, и только на наших плечах лежит ответственность уберечь наших детей от опасного сексуального поведения и насилия. У меня есть дочь и мне тоже надо будет поговорить с ней о сексе.
Благо источников на русском и тем более английском сейчас достаточно: все больше психологов и сексологов ведут свои блоги, активисты и просветители пишут книги. Лично я буду ориентироваться на Международное руководство по сексуальному образованию, которое является стандартом в Европе. И там (как мы любим язвительно говорить: «у них») с детьми действительно говорят о сексе с 5 лет. Но не о каких-то извращениях, как нам это представляют телепропагандисты, а хотя бы о «правиле нижнего белья»: что ребёнка не должны касаться другие люди в тех местах тела, которые обычно закрыты бельём. Да и самое элементарное: что нет, значит, нет.
Давайте уже уходить от пещерных представлений о сексе как о товаре или о том, что «нет значит да, просто нужно дожать». Сейчас во всем мире фундаментальным понятием становится active consent, то есть активное согласие, причём, что важно, на каждую сексуальную практику. Многие страны закрепили это уже на законодательном уровне. Кто-то из зрителей сейчас может съязвить: это что нам теперь бумаги в постели подписывать?
А язвить не надо. Уважение к желаниям партнера – это основа отношений между взрослыми людьми, как в горизонтальной плоскости, так и во всех других. Давайте не забывать, что любой секс – это нормально, если он происходит добровольно по обоюдному согласию, которое дано добровольно, в трезвом состоянии и в возрасте согласия. Главное – уважение друг к другу как человеку.
Любите друг друга так, как душа просит. И, конечно, продолжение следует.
