Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Слышали ли вы песни Газманова «Я рождён в Советском Союзе! Сделан я в СССР» и «Родина, мама моя Родина. Моя советская Родина»? Наверняка слышали – но, я просто уверен, вы никогда не стали бы заказывать их в караоке. Ведь именно здесь пролегает водораздел.
Я, например, тоже родился при Советском Союзе, хотя уже и на излёте. Однако, несмотря на это, я никогда не назову Советский Союз своей родиной. И петь про это бы не стал. Как, уверен, и миллионы моих соотечественников, также рождённых в 80-е. Это самое многочисленное поколение в современной России, и это именно те люди, от которых сейчас зависит будущее страны. Которые сейчас, также как и вы, смотрят, например, это видео, и пытаются разобраться в нашем прошлом, пытаются сделать прогнозы на будущее. Какую эпоху мы можем назвать своей родиной? Какие годы в пёстрой истории были нашей родины сделали нас – нами? Думаю, многие сейчас ответят одинаково: девяностые.
«Братва» и «челноки», «ножки Буша» и куклы Барби, малиновые пиджаки и лосины… И ещё много новых образов и понятий принесли в жизнь россиян 90-е. Это было время, когда «забивали стрелку» и «рубили капусту», страдали вместе с героями мексиканских сериалов и «тащились» от того, что кока-колу в железной банке и шоколадный батончик «Твикс» теперь можно купить в любом ларьке. Самое главное: наконец стало можно говорить, что думаешь и делать, что хочешь – даже в самом ужасном смысле этого слова. Называть вещи своими именами и не бояться репрессий. В Россию после многих лет советской власти пришла свобода, в том числе и экономическая – полки магазинов заполнили невиданные прежде продукты, но большинство людей были в растерянности: как им жить и на что выживать? И самое главное: что их ждёт впереди?
Это была без преувеличения целая историческая эпоха – противоречивая, неоднозначная, жестокая. Но именно она предопределила будущее страны и то, какими стали мы с вами. Какие ценности мы впитали, что мы полюбили и чего научились бояться.
Для того, чтобы почувствовать разницу температур, давайте отмотаем плёнку немножко подальше, до отметки «конец 80-х». Окунёмся не в политику – а в житейское. Посмотрим, например, что ели и как одевались люди.
Из-за жесткого кризиса производства в стране был тотальный дефицит. Прилавки магазинов были пустыми. Многочасовые очереди тогда никого не удивляли – в таких очередях люди стояли за колбасой и джинсами, молоком и зимними сапогами. Многие продукты и товары первой необходимости в те годы можно было приобрести только по талонам – их каждый месяц выдавали власти. Газеты печатали вот такие дежурные сообщения: «Установлены нормы отпуска продуктов и товаров первой необходимости на четвертый квартал текущего года. На октябрь: мыло туалетное – 200 граммов, спички – пять маленьких коробков, соль – 1 кг, сахар – 1,5 кг, мясопродукты на 2 талона – 1 килограмм, крупа или макаронные изделия – 2 кг, яйца – 10 штук»… Некоторым работникам зарплаты выдавали едой.
Но в августе 1991 года Советский Союз де-факто закончился. А 3 декабря 1991 года президент Ельцин подписал указ о либерализации цен. Документ вступил в силу 2 января 1992 года и отменил государственное ценообразование на 90 % товаров. В стране начался период, который прозвали «шоковой терапией». Плавный переход от плановой системы к рыночному механизму не удался. Продукты на прилавках появились, но стоить стали во много раз дороже, чем раньше. Прошедшая в стране либерализация цен должна была побороть товарный дефицит, но привела к резкому скачку инфляции. Если в 1991 году простая буханка хлеба стоила 2 рубля, то в январе 1992-го – уже 50 рублей. За весь 1992 год цены выросли более чем в 26 раз. А доходы россиян в натуральном выражении рухнули.
Но 29 января 1992 года Ельцин подписал еще один известный указ – о свободе торговли. Теперь у любого жителя молодой страны, у любого предприятия появилась возможность заняться продажей почти всех товаров в «любых удобных местах». Это помогло выжить миллионам людей. Потерявшие работу граждане стали распродавать свое имущество в комиссионках, магазинах «сэконд-хэнд» и на рынках, появились «челноки» – их можно было узнать по огромным клетчатым баулам, с которыми они возвращались из-за границы – Турции, Польши, Китая… Ежедневно в шопинг-туры за границу отправлялись десятки тысяч россиян. В 1996 году на долю челноков пришлось 75 % всех закупок товаров широкого потребления за рубежом. Официально были разрешены пункты обмена валюты. Даже цены теперь часто стали называть в долларах – или, как тогда принято было говорить, У. Е., «условные единицы». Она всегда равнялась одному доллару. Евро тогда еще не существовало.
По всей стране стали появляться стихийные рынки – в том числе в парках и на территории спортивных комплексов. Бойкая торговля шла даже на паперти церквей – здесь, к примеру, спокойно можно было купить сигареты. Закупкой и сбытом которых кстати занимались высшие иерархи РПЦ, в том числе и нынешний патриарх Московский Кирилл.
Давайте подумаем, как все это повлияло на жителей нашей страны. Ну, о том, как испытание нищетой пережило старшее поколение – мы можем спросить у наших родителей. Это опыт, через который, будем надеяться, нам с вами не нужно будет проходить снова. Люди, жившие пусть и не богатой, но вполне достойной жизнью, в один миг потеряли все: сбережения, работу, перспективу. Представители интеллигенции вынуждены были идти в челноки и уборщицы, и это воспринималось как унижение. Многие из нас с вами помнят тревожные родительские разговоры на кухнях. И у многих из нас в мозгу пульсирует мысль: «Только бы не нищета. Никогда больше».
Но понемногу Россия стала наедаться, переобуваться и переодеваться. Писком моды теперь считались лосины и шнурки кислотных цветов, объемные, щедро залитые лаком прически и яркий макияж. На дорогах появились «пробки» – ведь в очереди за машинами больше не нужно было стоять годами. Теперь всё зависело только от денег – а их стало возможным заработать разными путями и далеко не всегда законно. Начали появляться частные предприятия и бизнесмены, а вместе с ними – «вышибалы» и «рэкетиры». Если раньше многие мальчишки в школах мечтали стать космонавтами, то теперь карьера братка стала казаться не менее, если не более заманчивой. Как грибы по всей стране появлялись первые «качалки», где будущие бойцы криминальных группировок знакомились и во всех смыслах наращивали мышцы.
А девочки больше не усматривали ничего зазорного в стигматизированной до той поры карьере секс-работницы. И даже наоборот. Статьи в газетах, фильмы «Интердевочка» и «Красотка» способствовали тому, что проституцию многие школьницы стали считать работой, полной романтики и блестящих перспектив. Проституированные девушки, одетые в откровенные наряды, открыто стояли на центральных улицах, предлагали себя клиентам в холлах гостиниц – и вид этих вчерашних школьниц очень быстро стал считаться нормой.
Ну хорошо. В рэкетиры брали сильных, в секс-индустрию – худых и длинноногих (тут не будем забывать, что 90-е – это время, когда никакого бодипозитива в стране еще не было). Но что было делать всем остальным? Честная работа в науке, например, или в медицине, а уж тем более, в педагогике – никого больше не привлекала. «Там платят копейки» – наверное, и вы такое слышали про многие важные профессии, когда выбирали, куда поступать. И это действительно было так: без государственной поддержки важнейшие социальные отрасли хирели. В итоге миллионы выпускников по всей стране – поступали на менеджеров и юрисконсультов, чтобы потом работать продавцами в салонах связи или сетевом маркетинге. А ведь именно из этих мальчиков и девочек вполне могли вырасти талантливые инженеры-разработчики и IT-предприниматели.
Надо ли говорить о том, как всё это повлияло на будущее страны? Думаю, вы и без меня всё понимаете.
Кстати о моде на профессии! Чрезвычайно популярной сферой занятости стал шоу-бизнес. Появились музыкальные клипы – незатейливые и даже смешные с позиций видеопродакшена наших дней. Первые звезды отправились в гастроли по городам. Знаменитости собирали полные стадионы. Причем популярностью у зрителей пользовался не только исполнители так называемой «попсы» – Апина, Буланова, Киркоров, Овсиенко, но певцы, освоившие шансон – детище бандитской антикультуры. Это было время Михаила Круга и его последователей. Тюремные песни разучили уличные и ресторанные музыканты. Ведь музыку заказывает тот, кто платит, а «бабки» тогда были именно у братвы. Вот так в России сформировался новый культурный пласт, оценить влияние которого страна сможет лишь спустя 30 лет – когда на законодательном уровне придется запрещать культуру АУЕ, поглотившую целые регионы, а президент на сленге питерской подворотни станет объяснять всему миру, зачем Россия напала на Украину.
Да-да, все это оттуда же, из 90-х.
«Но что вы все о плохом и о плохом. Было ведь и хорошее!» – скажут многие, и будут правы. 90-е многими до сих пор воспринимаются как самое свободное время в истории России. Из телевизора на зрителей хлынул целый поток открытой информации обо всем происходящем в стране. От смелости журналистов захватывало дух. Закон «О СМИ» принятый еще в 1991 году провозглашавший в стране свободу слова, породил новые каналы, такие как, например, НТВ. Сегодня в это не верится, но тогда, в 90-е, это был светоч свободной журналистики. Летом 1993 года друзья и журналисты «1-го канала Останкино» Олег Добродеев и Евгений Киселев решили создать полноценный новостной канал. Главная идея – канал не должен зависеть от чиновников и при этом специализироваться на политике. Быть неподконтрольным, неподцензурным, неангажированным – свободным. Именно с этой идеей Добродеев и Киселев отправились к олигарху Владимиру Гусинскому. Вы удивитесь, но у них получился по-настоящему независимый, самостоятельный телеканал, который профессионально делал свою работу. И НТВ не был единственным, появились и ТВ-6, и РЕН-ТВ…
Пройдет совсем немного лет, и российское телевидение будет зачищено от профессиональной журналистики – на смену ей уже в 2000-х придет госпропаганда. Посмотрите, как развела жизнь отцов-основателей НТВ: Олег Добродеев стал гендиректором пропутинского ВГТРК, а Евгений Киселев уехал в Украину. Пожалуй, именно их судьба – это и есть ключ к пониманию трагедии новой России. Когда в ситуации невозможности говорить правду люди, находящиеся в одинаковых стартовых позициях, делают принципиально разный выбор.
Однако попытка этих двух – как и весьма плодотворные попытки их коллег – научили наше общество главному: свобода слова – важная штука, и она реально может влиять на будущее страны. А иначе, из-за чего ее так боятся те, кто никак не желает России мирного, спокойного, достойного будущего?
В 90-е мы не только попробовали, что такое свободные СМИ. В эти же годы стране дали понюхать тестер свободной политики – но немножко, чтобы голова не закружилась.
Вот как это было.
В 1991 году СССР распался, но Верховный Совет РФ все еще обладал значительной властью. Депутаты, избранные еще в СССР, ограничивали избранного президента Бориса Ельцина, который хотел править без оглядки на прошлое. И гарант стремился поменять Конституцию. Дело закончилось тем, что в сентябре 1993-го в стране начались уличные беспорядки, в которых погибло больше 150 человек. А в первые дни октября по всем телеканалам показали черные после обстрелов из танков стены Белого дома, где заседал Верховный Совет. Ельцин, первый президент свободной новой России, действовал, по сути, по советским лекалам. Как диктатор-самодержец. По итогам «черного октября» Съезд народных депутатов и Верховный Совет были ликвидированы. А вскоре народу предложили проголосовать за новую Конституцию, и выбрать в соответствии с ней парламент – именно эту задачу выполнили 58 миллионов россиян, пришедшие на выборы 12 декабря 1993 года. Проголосовало больше половины от всех зарегистрированных избирателей. Так в стране появились Государственная Дума и Совет Федерации.
В то время состав Госдумы был яркий и разношерстный. И поначалу ее работа шла почти без всякого регулирования – не было регламента. Оттого народные избранники не только могли подраться, но и позволяли себе другие необычные выходки. Например, депутат Вячеслав Марычев часто появлялся на важных заседаниях в необычных костюмах, например, в телогрейке и ушанке, косоворотке и даже с накладной женской грудью, благодаря чему его прозвали «актер Госдумы».
Но кроме шуток: Дума тогда была реальным органом власти, отражающим интересы населения России. Например, в историческом втором созыве 95-х–99-х годов большинство кресел – 30 % – занимали коммунисты, которые в те годы отнюдь не дудели с президентом в одну дуду, а жестко оппонировали Ельцину. А либеральное «Яблоко», которое представляло в те годы мощную политическую силу, в той думе имело 10 % кресел, примерно столько же, сколько, например, имели эксцентричные депутаты от ЛДПР, вечные любимцы избирателей из «Глубинной России». Вот вам один только факт, чтобы почувствовать, насколько самостоятельной была в те году Госдума: за утверждение Путина на посту премьера в 1999 году проголосовал лишь 51 % депутатов.
Пройдёт, опять же, совсем немного лет, и эта вольница со свободно избираемым законодательным и представительным органом власти тоже прекратится.
Но как же получилось, что наша едва освободившаяся из коммунистической диктатуры страна – да, нищая, да, голодная, да, дезориентированная, но осознавшая свое достоинство – добровольно впряглась в новую тоталитарную историю? Как случилось, что страну в итоге мы потеряли? А очень просто, тут элементарная математика плюс психология. Смотрите: сегодня самое многочисленное поколение в стране – это мы с вами, условные миллениалы. Мы уже взрослые, осознанные, хотя и имеющие лишь умозрительную весьма условную возможность влиять на события в стране.
В 90-е нас тоже было много – но политически активным в те годы были другие поколения – генерация наших родителей и дедов с бабками. Это люди с другим, тяжелейшим, трагическим опытом. И это не их вина, что они не умели распорядиться той свободой, которая свалилась на них в 90-е. Они просто не знали ей цены, им никто не рассказывал, как ею можно воспользоваться, чтобы кардинально перекроить свою жизнь. У них не было загранпаспортов, чтобы посмотреть, «а как у них». У них не было интернета, чтобы понять, что у нас что-то не так. Да и страшно им конечно, было. И страшно до сих пор – оттого, как быстро меняется мир и какими непохожими на них становятся их дети и особенно внуки. Какое место в нем отведено тем, кто построил весь послевоенный мир?
Опять же – я обобщаю намеренно, хотя среди поколения наших отцов и дедов немало современного мыслящих и прогрессивных людей. Большое им за это уважение.
Тем не менее именно их более зашоренные современники занимают сейчас большую часть ключевых позиций в государстве и обществе.
Мы с вами – в другой ситуации. Мы понимаем, что надо менять и как это надо делать. Нас – много. Гораздо больше, чем тех, кто верит, что власть кремлевских старцев – это благо. И нужно ли нам повторение 90-х, чтобы, наконец, воспользоваться уроками внезапно обретенной свободы? Думаю, не нужно. Мы справимся. И подарим нашим родителям ту прекрасную страну, которую у них не получилось построить. И научим своих детей, как самим выбирать будущее для себя и для страны.
Продолжение следует.
