Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Есть такой документ, который называется Государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции в Российской Федерации до 2030 года. В этой стратегии много чего написано, и многое смотрится оптимистично, но хочется обратить внимание только на одну вещь: предыдущая стратегия, принятая в 2016 году, не реализовалась. Потому что согласно ей, к 2020 году эпидемия ВИЧ-инфекции в стране должна была закончиться. Но она не закончилась, а приобрела ещё более страшные масштабы. По данным ООН Россия попала в топ-5 стран по количеству новых случаев заражения ВИЧ. Впереди нас только Южная Африка, Мозамбик, Нигерия и Индия. Как вам такое лидерство? Кстати, отметьтесь в комментариях, если вы смотрите нас с Урала или Сибири. Потому что там в некоторых регионах риск заразиться ВИЧ – в 23 раза выше, чем в «бездуховном» Евросоюзе и уже сравним со странами Африки.
Как же получилось, что за два десятилетия «путинской стабильности» чиновники так и не смогли взять ВИЧ под контроль? Что государство делает не так, и почему закон о полном запрете пропаганды ЛГБТ приводит лишь к ухудшению ситуации с ВИЧ? Об этом наш Разбор.
Для начала давайте разберёмся: кто и как оценивает распространённость ВИЧ в мире? Для этого при ООН существует специальная организация, ЮНЭЙДС, её офисы находятся в 70 странах мира, в том числе и в России. Согласно отчётам этой организации, в России с ВИЧ-инфекцией живёт около полутора миллионов человек, при этом около 400 тысяч из них о своём статусе даже не знают. Это огромная цифра. Чтобы вы понимали, это более 1 % всего российского населения, то есть каждый сотый. И согласно критериям ЮНЭЙДС, это эпидемия.
В путинском Минздраве последний отчёт ЮНЭЙДС ожидаемо назвали «очередной пропагандистской провокацией». Логика чиновников такова: на учёте в России состоят «всего» 850 тысяч человек, – а это меньше 1 % населения, и, стало быть, никакой эпидемии нет. Более того, в стратегии правительства по борьбе с ВИЧ до 2030 года говорится, что в России наблюдается «стойкая тенденция улучшения»! Согласитесь, прямо какое-то отрицательное наступление.
Всё бы ничего, но с такой статистикой Минздрава спорит даже… Роспотребнадзор! В ведомстве учитывают все лабораторно подтверждённые случаи – а это 1,1 млн человек – и открыто говорят, что эпидемия ВИЧ в России идёт вовсю.
По прогнозам Роспотребнадзора, до 2030 года (то есть в ближайшие семь лет) в нашей стране будут выявлены более полумиллиона новых случаев ВИЧ. В реальности же количество заболевших может быть ещё больше. И это несмотря на то, что с ВИЧ в нашей стране борются – или пытаются бороться – уже больше 30 лет.
Первая зафиксированная волна ВИЧ прокатилась по России в конце 90-х годов. Тогда в нашей стране выросло потребление инъекционных наркотиков, и большинство заражений (более 90 %) проходило через грязный шприц. Скорость распространения инфекции была ужасающей. Только представьте: с 1996 года всего за пять лет количество заболевших в России выросло в 55 раз. В те годы вирус распространялся в основном среди наркозависимых, что, безусловно стигматизировало сам диагноз.
Но с 2005 года ВИЧ вырвался из среды наркопотребителей и стал распространяться половым путём. Специалисты открыто заговорили о катастрофе – но на официальном уровне проблему никто как будто не заметил. И, например, Владимир Путин говорил о том, что в России нет эпидемии ВИЧ – причём ещё и путая ВИЧ со СПИДом.
Давайте вспомним, а также напомним Владимиру Путину: ВИЧ – это вирус иммунодефицита человека, а СПИД – это болезнь, которая развивается в результате отсутствия лечения этого вируса. Принимая специальную антиретровирусную терапию, человек с ВИЧ может вести полноценную жизнь, рожать здоровых детей и даже предельно минимизировать риск заразить своего партнёра во время секса. А вот без терапии вирус постепенно разрушает работу иммунной системы, и человек становится беззащитен перед многими инфекциями, с которыми раньше его иммунитет справлялся. Могут появиться такие тяжёлые болезни, как туберкулёз, пневмония, криптококковый менингит, тяжёлые бактериальные инфекции и онкологические заболевания, например, лимфома. В итоге человек умирает – но не от самого вируса, а от болезней, которые развились на его фоне.
Впрочем, то, что Путин запутался в медицинских терминах, – не самая страшная его ошибка. Хуже было другое: тогда, в первые годы эпидемии, когда её ещё можно было пусть не остановить, но замедлить, президент выбрал тактику отрицания самой проблемы и ответственности за неё государства. В 2006 году в Кремле на специальном заседании Госсовета по проблеме ВИЧ Путин заявил, что проблема распространения ВИЧ вообще-то «актуальна не только для России, но и для всего мира». И это любимый путинский аргумент, к которому он регулярно прибегает. Логика понятна: проблема глобальная, а значит, то, что происходит с ВИЧ в России – не вина властей.
Но это не так.
ВОЗ и другие медицинские организации предлагают простые, давно проверенные способы, которые могут остановить распространение ВИЧ в любой стране, в том числе и в России. И некоторым из них в РФ следуют. Правда, не всем и не полностью. Давайте по порядку.
В ЮНЭЙДС предлагают бороться с эпидемией ВИЧ по формуле «90-90-90». Это значит, что 90 % инфицированных людей знают о своем ВИЧ-статусе, 90 % из них – получают терапию, и в 90 % случаев эта терапия эффективна, то есть люди не могут передавать вирус дальше. К 2020 году большинство стран Европы, Канады и Австралии с этой задачей справились. Но не Россия.
На учёте в 2020 году у нас состояло примерно от 60 до 70 % носителей ВИЧ. По данным Роспотребнадзора, лечение получали чуть больше половины из них. Одна из причин: периодические перебои с поставками лекарств. Например, осенью прошлого года сразу в нескольких регионах России из-за нищенского финансирования пациенты не могли получить один из лучших британских препаратов Тивикай. В итоге регионам пришлось закупать терапию, потратив часть денег из бюджета на 2023 год, ведь терапию прерывать ни в коем случае нельзя: за время без лечения вирус мутирует и старая схема перестаёт действовать.
Из-за перебоев с поставками россиянам всё время приходится покупать лекарства за свой счёт. Пару лет назад движение «Пациентский контроль» провело исследование о том, сколько денег тратят на терапию люди с ВИЧ. 12 % признались, что покупали лекарства за свои деньги, причём большинство из них потратили на это до 80 тысяч рублей за год. Значит те, у кого таких денег нет, остаются без лечения. И медленно умирают.
ВОЗ советует начинать терапию сразу же после постановки диагноза. Благодаря лечению у человека снижается вирусная нагрузка, вирус не определяется в крови – и ВИЧ перестаёт передаваться половым путём. В России же за исключением нескольких регионов терапию назначают только, когда иммунная система начинает работать совсем плохо. Бывают случаи, когда врачи – в отсутствие необходимой компетенции, то есть от банального незнания – сами уговаривают пациентов не принимать препараты, потому что они «токсичные». Побочные эффекты от антиретровирусных препаратов действительно бывают, но с ними можно бороться с помощью вполне доступных лекарств. В России же об этом знают далеко не все.
Ещё один аспект проблемы: мигранты. А вернее – дискриминационное отношение к ним. Мигранты вообще не могут получать терапию бесплатно. Более того, в случае выявления у них ВИЧ-инфекции, они будут навсегда выдворены из страны. Способствует ли подобная практика тому, что люди будут сдавать анализы? Естественно, никто из мигрантов не пойдёт в СПИД-центр. Это тоже подталкивает распространение заболевания, и во многих европейских странах так стараются не делать. Не отделяют мигрантов в закрытую медицинскую когорту.
Ещё один способ борьбы с ВИЧ – максимально широкое тестирование населения. И приятная новость. Мы здесь, неожиданно, в мировых лидерах: в 2021 году тест на ВИЧ сделали почти 30 % населения. Есть, правда, одно «но»: у нас тестируют в основном людей, которые сами ходят в поликлиники, в женские консультации. А уязвимые группы из этого числа выпадают. Что такое уязвимые группы? К ним эксперты относят, например, людей, употребляющих наркотики, секс-работниц и работников, гомосексуальных мужчин, мигрантов, беженцев, заключённых. Распространённость ВИЧ внутри этих групп выше, чем в среднем по стране – однако группы эти не изолированы от остального общества, и ВИЧ оттуда перекидывается на остальное население. Вспомним, как это было в начале 2000-х годов, когда эпидемия ВИЧ впервые вышла за пределы группы наркопотребителей.
Для борьбы с эпидемией, ВОЗ и ЮНЭЙДС советуют охватить профилактикой минимум 60 % людей из уязвимых групп. Но российское государство, похоже, вообще не хочет этим заниматься. Эти люди у нас считаются неприкасаемыми. Нашей высоконравственной родине очень не хочется признавать тот факт, что у нас есть наркопотребители, геи и секс-работницы, и они тоже болеют. Болеют так же, и так же вообще-то должны получать качественные медуслуги, за которые мы все платим налоги.
В том же 2021 году доля тестов на ВИЧ, проведённых в уязвимых группах, составила чуть более 3 % от их общего числа. Это значит, что власти вообще не понимают, что происходит там с эпидемией. Ещё одна «говорящая» цифра: в 2020 году на профилактику ВИЧ в уязвимых группах страна выделила в три раза меньше, чем годом ранее.
При том, что деньги выделять на это необходимо! ВОЗ советует целый комплекс мероприятий для профилактики ВИЧ в уязвимых группах. Например, раздачу презервативов и стерильных шприцов для инъекций, проведение доконтактной профилактики препаратами, снижающими риск инфицирования. В России врачи их почти не выписывают.
Ещё одна рекомендация – проведение заместительной терапии, когда наркопотребители под контролем врачей получают наркотики не в виде инъекций, а в таблетках. Такой метод контроля наркопотребления применяют в США, Канаде, во всех странах Совета Европы (а это 46 государств), а также в Китае, обращу ваше внимание, и в большинстве стран постсоветского пространства – однако у нас, в России, он под запретом. Да что там говорить: в России даже чистые шприцы и презервативы раздают лишь несколько некоммерческих организаций, да и то в крупных городах.
Впрочем, так было не всегда. В начале нулевых годов программы профилактики ВИЧ среди уязвимых групп населения поддерживались в России вообще, представьте себе, на уровне Минздрава и Госдумы. В России даже существовал, хоть и недолго, эксперимент по внедрению заместительной терапии, а в рамках нацпроекта «Здоровье» финансировалось как минимум 10 проектов по работе с наркопотребителями. Но примерно в 2008 году эти программы государство постепенно свернуло. Некоторые эксперты связывают этот тренд с Мюнхенской речью Путина, в которой тот обозначил вектор на особый путь России. У нас есть свои традиционные ценности, а, значит, идеи прогнившего Запада, какими бы эффективными они ни были, нам не подходят. Назло развитому миру отморозим себе уши. Вот раздача презервативов, по словам замминистра здравоохранения Сергея Краевого, поощряет асоциальное поведение. А бесплатное распространение шприцев является косвенной, а подчас и прямой пропагандой наркотиков. Это тоже цитата, но уже декана юрфака Пензенского госуниверситета Виталия Гошуляка. Или вот вам ещё пример: в 2016 году на конференции в Новосибирске депутат Мосгордумы, и тогда ещё председатель комиссии по здравоохранению и охране общественного здоровья Людмила Стебенкова сказала, что «ВИЧ – это результат распущенного поведения и разврата».
Какие тут шприцы? Какие бесплатные презервативы секс-работницам? Про заместительную терапию и говорить нечего. Это уже вообще от лукавого. Абсолютно ненаучные, а потому опасные комментарии делают эти люди с нулевой компетенцией, облечённые властью.
Ещё один рецепт, который ВОЗ рекомендует для борьбы с эпидемией – уроки сексуального просвещения в школах, на которых рассказывают о методах профилактики ВИЧ-инфекции. Ну, это, как вы легко догадались, вообще не про нас. Ведь российских детей от ВИЧ берегут не презервативы – а скрепы. Ещё в Павел Астахов, будучи уполномоченным по правам ребёнка, сказал, что секс-просвета в школах не будет никогда, а «лучшее половое воспитание – это русская литература». Даже интересно, что бы Павел Астахов порекомендовал прочитать?
Для сравнения, в Германии и Японии уроки по сексуальному просвещению проводятся с 1992 года. Диагноз ВИЧ там имеют всего 0,1 % населения.
А что у нас?
В 2017 году в российских школах проводили открытый урок о ВИЧ. Тогда чиновников из Минобрнауки испугало само слово презерватив, и на совещании по подготовке урока они предложили заменить его на какой-нибудь «эвфемизм», уйти от скользких тем и больше говорить о нравственности. Разработчики урока – специалисты из организации «Центр современных образовательных технологий» – отказались это делать. Разгорелся скандал. После этого в Минобрнауки сообщили, что сам учитель должен решить, употреблять или не употреблять слово «презерватив».
Ну а в целом – не нужны нам презервативы. Российский Минздрав рекомендует свой, скрепный метод борьбы с ВИЧ: верность и отсутствие беспорядочных половых связей. Новая государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции до 2030 года, которую я показывал в начале, повторяет всё те же слова про «формирование традиционных семейных и морально-нравственных ценностей», что и стратегия на предыдущее десятилетие. И такой подход, кстати, режиму очень выгоден. Ведь денег таким образом тратить на современную медицину и нужды конкретных людей совсем не нужно, всё вылечат скрепы. А деньги – деньги отправят на производство ракет и танков.
Интересно, что все эти установки находят отклик и у простых людей. Например, пару лет назад жителя Петербурга Илью Бронского избили после того, как он в интервью изданию TJournal признался, что является носителем ВИЧ. А в прошлом году в том же Петербурге из-за угроз перестал работать мобильный пункт профилактики ВИЧ среди трансгендерных людей. В микроавтобусе от благотворительного фонда «Гуманитарное действие» (иноагент, кстати) можно было пройти экспресс-тест на ВИЧ, вирусные гепатиты В и С, сифилис, а ещё бесплатно получить презервативы. Теперь такого автобуса нет, и как вы думаете, как это скажется на распространении ВИЧ в нашей стране?
Стигматизация закономерно приводит лишь к тому, что многие люди с ВИЧ «уйдут в подполье» и вовремя не будут обращаться за лечением. На фоне законов о «пропаганде ЛГБТ» – кто, например, рискнёт проводить тематическую вечеринку или встречу, с секс-просветом и бесплатной раздачей презервативов?
Довести людей из уязвимых групп до государственных СПИД-центров могли бы НКО. Но многие из них признаны иноагентами. Поэтому работа с уязвимыми группами населения прекращается, и эпидемия станет развиваться ещё быстрее.
Но всё это, конечно, не помешает Минздраву в очередной раз отчитается об успехах и закрыть глаза на проблему. А заплатят за это, как всегда, простые россияне: своими жизнями и здоровьем. Напомню, уже сейчас по официальной статистике основной способ передачи ВИЧ в России – обычный традиционный гетеросексуальный контакт. По данным Роспотребнадзора, в 2021 году почти 70 % новых случаев заражения ВИЧ пришлось на гетерсексуальный контакт и только 3 % – на гомосексуальный.
Верного традиционным ценностям россиянина – этого выдуманного депутатами и министрами персонажа – такими цифрами не напугать. Но нам-то, живым людям, как быть с этим?
Продолжение следует.
Этот материал выпущен в партнёрстве с телеканалом «Дождь» и изданием The Moscow Times.