Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Мы выпустили наш разбор «Нищемаркет за колючей проволокой» через три месяца после начала войны. В нём я рассуждал, какое будущее ждет Россию после начала действия всех экономических санкций. С тех пор прошел не один месяц. Война, к сожалению, всё ещё идет, и некоторые итоги изоляции России из гипотетических стали вполне ощутимыми. А как известно, цыплят по осени считают – вот я и решил, что пришло время посмотреть, был ли я прав в своих прогнозах и подвести промежуточные итоги – как живут россияне осенью 2022 года и в какой стране они окажутся этой зимой (как они будут жить этой зимой).
Полгода назад я был уверен, что к осени наша страна вернётся в прошлое – в глубокие 1990-е: у нас не будет ни подгузников, ни кофе, отдыхать будем на дачах, а одеваться – в белорусский трикотаж. Но уже летом стало понятно, что хоть многие прогнозы и сбылись, но шоком для страны так и не стали. Российский бизнес и обычные россияне, пережившие на своем веку ни один кризис, оказались на удивление адаптивными. Но и у всякой адаптации есть предел.
И настоящим шоком стала мобилизация, которая до сих пор держит полстраны в панике.
Россияне только-только освоили крипту и параллельный импорт, безропотно перешли на «Колу из Черноголовки», «Вкусно и точка» вместо Макдоналдса и «Мир кубиков» вместо Лего. Как вдруг под угрозой оказались и эти компромиссы. Все то, о чем россияне договаривались с Путиным 22 года назад – полный холодильник в обмен на свободу и неучастие в политике, – всё оказалось разрушено в миг.
Вместе с потребительским комфортом, который дарил россиянам ощущение жизни не хуже чем в Европе (конечно, лишь внешне), у россиян отобрали и надежду на будущее.
Если каждый день российские мужчины рискуют быть отправленными на убой в Украину – какое же это будущее? Как планировать жизнь, если у тебя в любой миг могут отобрать самое ценное, то есть жизнь, и взамен предложить 200 тысяч рублей, которых хватит разве что на похороны?
Количество людей, которые живут в России за чертой бедности, из-за войны в Украине вырастет в 2022 году на более чем 8,3 миллионов человек. Почти 3 миллиона из них – дети. Такие оценки представил Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) в докладе о последствиях войны. Причём в Украине, по оценке фонда, количество людей, которые живут за чертой бедности, вырастет только на 472 тысячи человек. Не складывается у вас ощущение, что Россия воюет сама с собой?
И пожалуй, самая наглядная иллюстрация отобранного будущего – это сворачивание новогодних праздников в российских городах. Ведь что как ни Новый год символизирует надежду на перемены?
Впрочем перемены будут. Только вряд ли россиянам они понравятся. Но обо всём по порядку.
Больнее всего, конечно, ранит Россию удар по лекарствам. В первые недели войны из аптек пропали «Эутирокс» и L-тироксин, жизненно важные препараты заместительной гормональной терапии при заболеваниях щитовидной железы. Пропал инсулин иностранного производства и датчики для диабетиков. Но в последние недели начались перебои с детским «Нурофеном» – это вам подтвердит любая мама. Исчезают самые популярные антидепрессанты вроде «Золофта» или «Селектры». А спрос на антидепрессанты, между прочим, напротив, вырос – аж на 66 % за первое полугодие 2022 года, что тоже понятно – стресс. Вот вам лично ещё не случалось просить своих знакомых, счастливчиков, которые могут выехать заграницу, захватить из Италии, Германии или Турции пачку-другую таблеток? Росздравнадзор тогда объяснял этот дефицит «взрывным необоснованным спросом», ведь зарубежные компании не раз заявляли, что не будут ограничивать поставку лекарств в Россию. Но вот такой «необоснованный спрос» с тех пор стал накрывать российские аптеки регулярно. Лекарства то появляются, то снова исчезают. Но стоит ли винить человека со смертельной или пусть даже излечимой, но длительной болезнью – в том, что он в страхе пачками скупает нужный препарат? В страхе, что завтра его уже не будет. Кто этому человеку поможет тогда? Государство? Вряд ли. Разве что только повестку пришлёт и напомнит о долге перед родиной.
Но что меня потрясло больше – это перемены на рынке лекарств для домашних животных и ветеринарной помощи. Ведь с ними все обстоит ещё гораздо хуже. Около половины рынка – это зарубежные препараты. Летом в ветеринарных клиниках возник дефицит вакцин, с которыми собак и кошек впускали в Европу. Вы удивитесь, но приюты сейчас буквально воют от количества чистых, воспитанных, породистых животных, которых хозяева, покинувшие страну, просто не смогли с собой вывезти – и бросили.
С другой стороны, из-за того, что иностранных вакцин стало не хватать – вырос спрос на российские препараты, для тех животных, чьи хозяева всё же остались в России. Поэтому на эти вакцины тоже возник дефицит. Пропали иностранные обезболивающие, которые используют для проведения ветеринарных операций. Чтобы сэкономить на расходе анестезии, ветеринары чаще стали использовать местный наркоз, а не общий. То есть бедное животное, только представьте, во время операции находится в сознании. По этой же причине ветеринары стали стерилизовать не просто в разы, а в десятки раз меньше собак и кошек. Вы понимаете, что нас ждет через несколько месяцев? Что будет, когда у волонтеров в приютах не останется ни сил, ни средств, чтобы удерживать в вольерах стаи бездомных животных, которые, к тому же, бесконтрольно размножаются. Эти стаи окажутся на улицах.
Российский рынок покинули тысячи иностранных брендов. Съездить в «Икею» за кухонными полотенцами, тарелками, новыми красивыми чашками, постельным бельем – мы больше не сможем. Ушли легендарные кроссовки – Nike, Adidas. Компании категории люкс тоже решили не оставаться в России и объявили о приостановке работы на российском рынке – Dior, Cartier, Louis Vuitton, Hermes, Chanel, Gucci и другие.
Косметическая компания Lush закрыла больше половины своих точек в России. А в тех, что ещё открыты – распродают оставшиеся кремы, бомбочки для ванн и маски для лица. В торговых центрах – ощущение замершего ремонта: погасший свет в масс-маркетах тиа H&M и Bershka, закрытые двери, снятые вывески. Пустота. Что будет дальше с ними или на их местах – пока неизвестно.
Опять же замечу: если вы из семьи олигарха, то можете позволить себе заказывать и люкс и ширпотреб через параллельный импорт в два, а то и три раза дороже чем раньше.
Но если вы из обычной семьи и живете в большом городе, то уже начинаете ощущать как ваш мегаполис на глазах перестаёт отличаться от крохотного райцентра.
В этом главная беда нынешнего кризиса – упрощение и провинциализация хозяйства страны, которые будут только набирать обороты и не остановятся. Но хуже всего в этом то, что деградация будет медленной так, что мы к ней успеем привыкнуть и забыть, что когда-то жили при иных стандартах. Как известно, если варить лягушку на медленном огне, она этого не заметит. А когда вода превратится в кипяток, выпрыгивать уже не будет сил.
А помните, что до 2009 года россияне привозили одежду H&M в фирменных крафтовых пакетах из Европы – в России тогда не было этих магазинов. И вот прошло 14 лет и все вернулось на круги своя… Только в Европу за покупками мы теперь тоже больше не поедем.
Прямое авиасообщение России с Европейскими странами было остановлено в самом начале войны. А пересадочный билет в какой-нибудь Париж через Стамбул, например, – это теперь вообще роскошь. Билеты только в Стамбул туда-обратно начинаются от 40 тысяч: российские самолеты, находившиеся в лизинге, больше не летают даже в Турцию, чтобы не арестовали. Рейсов стало меньше – цена закономерно стала выше.
Хотя ведь и не самолеты теперь – главный наш барьер на пути в Европу. Евросоюз отменил упрощенный визовый режим с Россией. Это означает бо́льшие сроки оформления виз, бо́льший визовый сбор. А даже если виза и есть, то пускают с ней не все страны. В Литве, Латвии, Эстонии, Чехии россиян с шенгенами разворачивают обратно.
Нам остаются только путешествия внутри страны, но и тут не все гладко: популярнейший сервис бронирования отелей Booking тоже ушел из России. Нишу потихоньку занимают отечественные сервисы – но тут уж не ждите, что служба поддержки будет отвечать на ваш телефонный звонок, если в 3 часа ночи когалымский хостел откажется вас заселять.
Хотя даже если бы и представить себе, что эта служба поддержки и работала бы, она бы, конечно, не спасла вас, когда ночью в ваш хостел пришли бы ребята из военкомата, с миссией по раздаче повесток. Бежать некуда, крышка мясорубки под названием «Россия» захлопнулась.
Но не будем о депрессивном, давайте о чем-то более радостном. Вот, Новый год не за горами. Хотя и тут новости так себе. Что вы, например, планируете пить в праздники? Хм? Российские магазины почти исчерпали запасы импортного алкоголя – рома и виски. Ещё летом многие зарубежные производители – в их числе Guinness, Baileys, Johnnie Walker, Captain Morgan – объявили об уходе с нашего рынка. Представленность виски на полках снизилась на 50 %, импортного пива – на 40 %, а шампанского – аж на 95 %. И сейчас сети распродают складские остатки. Распродадут – и все. Будем встречать 2023 год с «Крымским шампанским» в фужерах.
Но Бог с ним, с игристым! И не так важно, что икру в этом году позволят себе не все. А те, кто привык наряжать роскошные датские ели, будут наматывать мишуру на лысенькие отечественные елочки. Это все мелочи. Лишь бы за новогодним столом сидели все члены семьи, а не только убитые горем женщины, проводившие сыновей, мужей и братьев на войну. Ведь как бы россияне не продолжали хвалиться тем, что санкций они не чувствуют и жизнь совсем не изменилась, проклятая мобилизация постучалась во многие дома и игнорировать войну стало решительно невозможно.
Как мы все помним, в первый же день после объявления этой самой «частичной мобилизации», министр обороны Сергей Шойгу заверил граждан, что в приоритетном порядке будут призывать только тех, кто служил, имеет боевой опыт и нужную военно-учетную специальность. Но и дня не прошло, как со всей страны посыпались сообщения о том, что повестки стали приходить ну совершенно не годным к службе людям. Повестка пришла мужчине, который страдает от эпилепсии после трепанации черепа, молодым людям с ВИЧ-положительным статусом, 58-летнему не служившему директору школы с диабетом и гипертонией… Что говорить, если в деревне Тюменево Кемеровской области, по сообщениям жителей, мобилизовали вообще всех мужчин.
Как «частичная мобилизация» скажется на жизни России? Не в частности, на жизни каждого конкретного мобилизованного россиянина – а в целом, на жизни всей страны? То, что понятно уже сейчас: опустеют рабочие места. Как минимум 300 тысяч рабочих мест, а может и кратно больше, никто ведь не знает, что было в том самом таинственном «седьмом пункте» указа Путина о «частичной мобилизации». И да, Госдума приняла закон о сохранении рабочих мест за мобилизованными – но что от него толку, если большинство из них вернутся на родину в цинке? А те счастливчики, что выживут – кто будет работать за них, пока Путин не наиграется в войнушку? Смогут ли производства, совсем маленькие предприятия быстро или медленно – хотя бы как-то! – найти замену мобилизованным сотрудникам? Кто будет учить, лечить, тренировать, продавать, строить и возить? Или все упадет на плечи женщин и стариков?
А что будет происходить внутри общества? И самое главное, внутри семей, когда мужчины вернутся с войны? И какими они вернутся? Кто будет заниматься их реабилитацией? Физической и психологической. На эти вопросы ни президент, ни депутаты нам не отвечают. Нам остается только догадываться и надеяться на лучшее, хоть оснований для таких надежд с каждым днем все меньше и меньше. Назовите меня наивным, но лично я по-прежнему надеюсь на то, что когда людям надоест, что в аптеках нет лекарств, что по улицам ходят стаи бродячих собак, что машины без импортных деталей ломаются, а предприятия идут на вынужденные сокращения. Что когда истощенные и разочарованные российские мужчины вернутся домой с этой неправедной войны, то даже те, кто эту войну поддерживал, наконец успокоятся, выключат телевизор, обнимут своих покалеченных ветеранов и скажут, «Всё, с нас довольно!».
Продолжение следует.
