Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Конец весны и начало лета – очень приятное время в Москве, да и в других российских городах. Россия просыпается после зимы. На городских клумбах распускаются разноцветные тюльпаны, девушки надевают короткие платья, парни – шорты. Кто-то идёт на модный концерт, а кто-то сидит на веранде летнего кафе и лениво потягивает чешское или бельгийское пиво.
Так было – и так больше не будет.
С начала войны Россию покинули многие сотни привычных зарубежных брендов, иностранные производители, имевшие заводы в России, сворачивают свою деятельность. И больше нам не купить худи в H&M, платьице в Zara да и не выпить чешского пива. Сходить на модный концерт тоже не получится – разве только на Григория Лепса и Ольгу Бузову. Даже многокилометровые ковры из цветущих тюльпанов на следующий год под вопросом. Луковицы-то тоже импортные, из Голландии. В этом году цветут те, что посеяны прошлой, довоенной ещё осенью. Ну, а что будет следующей весной? Что вообще будет со всеми нами?
В конце 2021 года российский Минэкономразвития, не предвидя никакой войны, оптимистично заложило в прогноз 3 %-й рост ВВП на следующий, 2022 год. Но война перепутала все карты. Понятно, что ни о каком росте речи уже не идёт – разговор уже идёт о падении и о том, насколько сильным оно будет. Правительство деликатно прогнозирует падение в 8 %, а Институт международных финансов, например, даёт цифру в 15 %. Так же и с инфляцией. Правительство России ещё надеется на среднегодовую инфляцию в 20 %, хотя независимые специалисты говорят о куда более глубокой яме. Мы воюем всего лишь третий месяц, однако и сейчас, наверное, не осталось в стране человека, который бы не почувствовал на себе влияние этой так называемой «спецоперации».
Исход зарубежных брендов, погасшие витрины мегамоллов – это только первые ласточки. Огромные магазины на окраинах, эти храмы потребления, уже скоро превратятся в замки-призраки. Российские бренды, предлагающие потребителю коллекцию к двадцатилетию киноленты «Брат-2» и гвоздь программы – свитер в рубчик, «как у Данилы Багрова» – просто не потянут содержание и техническое обслуживание мегамоллов.
Кстати о кино: уже в скором времени закроется большинство кинотеатров – показывать-то тоже нечего, и уже сегодня ассоциация владельцев кинотеатров рапортует о предстоящем закрытии 50 % кинозалов страны.
Кризис придёт и в инфраструктуру. Остановится, например, скоростное сообщение между Москвой и Петербургом – «Сапсаны» и детали к ним закупали у Siemens, немецкой компании. По этой же причине с большей степенью вероятности остановится и новенькое МЦК московского метрополитена – эта драгоценная, лелеемая московскими властями инфраструктурная затея. МЦК изначально спроектировано под «Ласточки» на базе того же самого Siemens – и никто ведь не предполагал, что Москва в 2022 году провалится во временную дыру и вернется на 40 лет назад.
Отдельный разговор – здравоохранение. Не секрет, что качество его – отнюдь не равномерно по всей России. Однако в тех регионах, где стандарты оказания медицинской помощи удалось вывести хоть на сколь-нибудь приемлемый уровень, уже сейчас наступили заметные затруднения. Дело в том, что отечественная медицина очень импортозависима. К примеру, томографы, которыми так хвасталось столичное здравоохранение – это целиком и полностью импортная история. Как и в целом оборудование для проведения медицинских исследований: без импортных расходников оно просто не работает. А импортные расходники вследствие логистической блокады в страну больше не поступают. Уже сейчас это привело к тому, что региональные минздравы запретили плановое списание медицинского аналитического оборудования. Будут работать на стареньком. Кроме того, спешно перекраиваются и бюджеты: реагенты для проведения анализов из-за дефицита существенно скакнули в цене, разумеется, никто в регионах при планировании бюджета на 2022 год и не предполагал, что такое может случиться. А руководство страны, похоже, и вовсе не принимало во внимание подобные мелочи.
Понятно, что и запчасти в страну можно ввезти в обход официальных коридоров – хоть и втридорога. Да и голливудские фильмы можно украсть – хоть это и грозит ворам санкциями со стороны правообладателей. Но ото всех этих схем веет таким махровым совком, что хочется зажмурить глаза, заткнуть уши и представить на минуту, что всё это – просто дурной сон.
Провинциализация – вот путь России на ближайшие годы. Малые российские города, да и даже районные центры, до сих пор не особо почувствовали санкционные потрясения – просто в силу того, что существовали в рамках инфраструктуры середины прошлого столетия. В тамошнем небольшом торговом центре никогда не продавали Chanel, да Zara c H&M тоже. В тамошней больнице не было томографа, на тамошнем полустанке никогда не останавливался «Сапсан», да и аэропорта там тоже не было. Теперь и жители миллионников смогут почувствовать, каково это – «жить в дырах», как они называли эти маленькие города и сёла. И нет больше нужды куда-то уезжать за лучшей жизнью. Лучшей жизни скоро уже не будет нигде. Большой город больше не даст никаких гарантий достойного заработка и качественно иной жизни. А жизнь «на местах» как раз таки – это хотя бы огород и какое-никакое подсобное хозяйство.
Фермеры, люди, близкие к земле, – вот так мы можем очертить круг россиян, имеющих наибольшие шансы на относительное благополучие в ближайшие годы. Впрочем, «благополучие» – это слово и здесь стоит взять в кавычки: не будем забывать о том, что сельское хозяйство за счёт сельхозтехники и посадочных материалов – тоже зависит от импорта. И тем не менее: в отличие от людей, занятых в сфере услуг, и получающих за свою работу несъедобные бумажки, фермеры останутся хотя бы «при харчах». А что будет с остальными?
Особенность трудового рынка России такова, что порядка 50 % рабочих мест у нас составляют позиции, афиллированные с государством. С одной стороны, это хорошо – есть надежда, что государство не бросит бюджеников, составляющих его опору и поддержку, исправно обеспечивающих на выборах победу Владимира Путина и «Единой России». С другой стороны, любой нынешний бюджетник не может не помнить пример Советского Союза, который погиб именно так: страна со стагнирующей экономикой не смогла прокормить многомиллионную армию иждивенцев, целиком зависящих от государства. Вот и сейчас перед государством неизбежно встанет этот вопрос: откуда взять деньги для пенсионеров-врачей-учителей-чиновников и полицейских, если крупных поступлений от продажи нефти и газа больше не предвидится? Можно, конечно, и напечатать – но это грозит ещё более страшными последствиями, галопирующей инфляцией в условиях нарастающего дефицита. В стране, где даже по оценкам ВЦИОМ, более 60 % жителей просто не имеют никаких сбережений, такие шаги чреваты массовым голодом.
Непонятно, что будет с бюджетниками – и ещё менее понятно, что будет с теми, кто «работает на дядю». В результате исхода из России зарубежных компаний работ лишатся сотни тысяч россиян. Вследствие обеднения населения в целом – серьёзно усохнет и «сфера услуг». Какие вообще могут быть маникюры-рестораны-спортзалы, когда у людей на хлеб денег не будет? «Будем надеяться, что всё-таки не миллионы людей останутся без работы, а меньше» – так оценивает масштаб бедствия пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. Государство обещает этим людям «переподготовку» и всяческие «антикризисные меры» – однако что конкретно стоит за этими словами, пока вообще неясно. Зато понятно другое: ни о каком повышении уровня жизни речи уже быть не может.
Существенно ограничение потребления, граничащее с нищетой, – эта перспектива для многих россиян сегодня не смотрится такой уж невероятной. «Нищемаркет» – так на профессиональном сленге маркетологов называются супермаркеты самой низкой ценовой категории. И, к сожалению, «нищемаркеты» станут частью повседневности тех, кто ещё недавно закупался на Даниловском рынке да и в тех же самых «Перекрёстках».
Ниши, освободившиеся после исхода зарубежных брендов, несомненно, займут отечественные производители. Но, к примеру, вместо привычных порошков и капсул Ariel и Tide, мы увидим с вами «пасту для стирки «Пальмира»» – она уже ненавязчиво приживается начала приживаться на нижних полках отделов бытовой химии. Вместо Coca-Cola останется патриотичный напиток «Байкал» или «Буратино». Элитного хлеба тоже не останется, вместо него прилавки займут коломенские булки да пирожки. Вместо изысканного белья Victoria’s Secret – практичный «Чебоксарский трикотаж».
Понятно, что качество товаров-победителей в гонке импортозамещения – с нынешних пор вопрос для производителя отнюдь не первостепенный. О каком качестве можно вообще говорить, если центральной задачей станет срочное удовлетворение спроса при принципиальном снижении платёжеспособности населения?
Дальше больше: вместо «немцев» и «японцев» на наших дорогах «Жигули» – «Лада-Гранта» (да и то – по записи, да и то – исключительно механика). Вместо «Боингов» и «Эйрбасов» – «Сухой суперджет» в лучшем случае, а в худшем – реанимированный Ил-86. Кстати, а куда мы с вами полетим на этом ИЛ-86? В Сочи, где, как мы помним, «хоть раз в жизни должен отдохнуть каждый советский человек»? Не знаю. Турция и Египет, которые ещё недавно слыли «бюджетными курортами», в нынешних условиях станут уже элитными направлениями для тех, кто сохранил доход и твердо уверен в завтрашнем дне. Уже сейчас, в самом начале сезона, когда цены ещё не достигли пиковых, министерство культуры и туризма Турции сообщило о том, что количество гостей из России сократилось вдвое. В дорогие летние месяцы эта тенденция проступит ещё более отчетливо: уже сегодня со всеми скидками за раннее бронирование стоимость июльской недели на двоих в турецкой «четвёрке» со «всё включено» стремится к 100 тысячам рублей. Куда же поедут те, кто раньше полетел бы на гостеприимное Анатолийское побережье? К сожалению, многие из них поедут даже не в Сочи и не в Крым – курорты Краснодарского края и Крыма теперь, в отсутствие конкуренции с другими странами, тоже станут «не для бедных». Как выяснил ВЦИОМ, на майские, например, праздники большинство опрошенных россиян – 42 % – предпочли поехать на дачу. И если сравнивать эту цифру с последним доковидным годом, «майских дачников» стало на 30 % больше. И это объяснимо: ведь цены на туристические пакеты, по оценкам ассоциации туроператоров России, к маю выросли где-то на 15 %, а на какие-то туры и на 90 % по сравнению с прошлым годом.
Ну, интересно, а как власти отвечают на все эти вызовы для кошелька среднестатистического россиянина? Что предлагают, кроме того, чтоб потуже затянуть пояса и, как водится, сплотиться?
Да вот, кажется, ничего больше и не предлагают. Экономический блок правительства России, ещё в марте определивший некоторые послабления для бизнеса в условиях кризиса, с тех пор так и замер в оцепенении. Ну а все экономические экзерсисы первого лица носят характер «ответных гадостей» – и не имеют ничего общего с намерением реально поддержать российскую экономику в это тяжелейшее для неё время. Главная нагрузка по сохранению видимости благополучия в ближайшие месяцы и даже годы ляжет, конечно же, на бюджеты регионов. Для кого-то это станет шоком, а для других – поводом и вовсе задуматься о том, стоят ли геополитические амбиции Владимира Путина таких жертв со стороны конкретного региона и людей, проживающих там.
Не стоит думать, что новеллы в уголовном кодексе, предполагающие ответственность за проповедь сепаратизма, могут эти самые сепаратистские настроения потушить. Обострённое чувство отдельной, самостоятельной идентичности, помноженное на дискомфорт от совместного существования с другим народом – вот рецепт сепаратистских настроений. А если добавить в эту формулу ещё и экономическую самодостаточность?
Можем ли мы быть уверенными, что Татарстан, в 90-е годы начавший тему «максимальной федерализации» – оставил эту идею? Не будем забывать, что это единственный в России регион, отстоявший для своего главы право называться президентом. Ну, а что же богатое нефтью Поволжье? А Башкирия, массово изучающая арабский и надевшая хиджаб? Не будет ли и у этих регионов поводов задуматься о целесообразности сохранения отношений с Россией? Вон, например, Донецк с Луганском – порвали свои отношения с Украиной, когда это им захотелось. «А что же российские регионы, чем они хуже?» – подумают региональные элиты.
Отдельная и болезненная тема – Кавказ. Незажившая травма чеченской войны, извечная привычка российского государства «смирять» тамошние народы – всё это и в мирное-то время не способствовало укреплению симпатий к России и к Москве. А теперь, когда гордые горские мужчины вернутся из Украины с опытом реального участия в войне, будут ли они по-прежнему работать на страну, которая в телячьих вагонах вывезла их дедов и прадедов в ссылку? Или Россию и на южных рубежах ждут серьёзные испытания?
Впрочем, есть вариант развития событий, при котором у российских народов не останется вообще никакого выбора. Этот вариант называется «красная кнопка». Если Владимир Путин реализует свою угрозу и нанесёт ядерный удар по Украине – это на многие десятилетия превратит нашу страну даже не в Северную Корею, народу которой весь мир в целом участливо, хоть и бездеятельно сочувствует. Нет, это событие на долгие десятилетия сделает из России закрытую чёрную коробку с непонятными шорохами внутри. Не будем рассматривать тот вариант развития событий, при котором бывшие «западные партнёры», а ныне «недружественные страны» Кремлю решат ответить на этот удар. Скажем о другом: о том, что никто в мире не захочет вести диалог с психопатическим государством, представляющим опасность для всего земного шара. Россию обнесут железобетонным забором и вычеркнут её из международной памяти надолго. Год за годом инфраструктура страны, отстроенная во времена её открытого, деятельного участия в общей жизни планеты, будет ветшать. Ну а надежд на то, что в условиях полной изоляции в границах России разовьётся самодостаточная экономика, к сожалению, не разделяет никто, кроме пропагандистов с госканалов. А вот вероятность возникновения локальных войн из-за делёжки ресурсов или даже за право выхода из этой «чёрной коробочки» смотрится куда более вероятным сценарием.
Могли ли вы представить такую «Россию Будущего» ещё год назад? Наверное, нет. Что остаётся делать нам сейчас? Наверное, самое главное – это оставаться людьми и делать всё от нас зависящее, чтобы остановить войну и чтобы дальше не было хуже.
Продолжение следует.
