Вы читаете текстовую версию видео Разбора
Представьте, просыпаетесь вы утром, подтягиваетесь, берёте в руки телефон, а там новость: Владимир Путин задержан по подозрению в развязывании агрессивной войны и разжигании ненависти. Новость дополняется…
Сегодня такое звучит на гране фантастики. Но это пока.
Европарламент проголосовал за создание специального трибунала для преследования руководства России, развязавшего войну в Украине. При этом Международный уголовный суд, находящийся в Гааге, уже много месяцев ведёт расследование военных преступлений России. И, как показывает практика, Гаага свои расследования всегда доводит до конца. Рано или поздно фигуранты этих дел оказываются на скамье подсудимых, и примеров тому масса. Ведь военные преступления, юристы это знают, не имеют сроков давности.
Пока линия фронта проходит далеко от Кремля, кажется, что разговоры про такого рода суды – не более чем внешнеполитические страшилки. Однако год назад и вторжение России в Украину казалось абсолютно немыслимым. Поэтому никогда не говори «никогда».
Каков механизм привлечения к ответственности диктаторов? Есть ли хоть малейший шанс для Путина и его сподвижников уйти от международного правосудия? И можно ли прогнозировать, когда под трибунал пойдут те, кто развязал всё это…
Сама идея международного трибунала за военные преступления возникла в XX веке и базируется на Гаагских и Женевских конвенциях. Но что такое военные преступления, какие действия к ним относятся?
В первую очередь, негуманное отношение к мирным жителям и пленным (причём речь идёт далеко не только об убийствах). А, кроме того, неоправданное разрушение гражданской инфраструктуры – это то, что мы постоянно видим на этой войне. В целом, под категорию военных преступлений попадают любые жестокости, не укладывающиеся в так называемые «обычаи войны». То есть обычаи и законы, исключающие участие мирного населения и применение наиболее жестоких способов насилия в отношении комбатантов.
Обоснованность привлечения кремлёвских старцев к подобному суду, кажется, ни у кого не вызывает сомнений. Собственно, Владимир Путин уже лично признавался в военном преступлении, подтвердив ракетные удары по жизненно важной украинской инфраструктуре. Дословно он говорил следующее:
«Вот сейчас много шумов по поводу наших ударов по энергетической инфраструктуре соседней страны. Да, мы делаем это»
То, в чём обыденно и с бокалом в руке сознался Путин, классифицируется Четвёртой Женевской конвенцией как серьёзное нарушение – «произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызываемые военной необходимостью». Что уж говорить о массовых убийствах гражданского населения и издевательствах над пленными – в которых Кремль не признается, но подтверждения тому множатся с каждым днем.
Что Путину и другим ответственным за это будет? Давайте посмотрим, как технически выглядит привлечение военных преступников к трибуналу. Вспомним Международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде, где в начале 90-х произошел геноцид народа тутси.
В обоих случаях, суды над военными преступниками начались после решения Совета безопасности ООН. Однако штука в том, что Россия входит в Совбез ООН, и более того, обладает там правом вето. Нет никаких сомнений, что она этим правом воспользуется. Но, к счастью, есть и второй механизм. Это – постоянно действующий Международный уголовный суд, учрежденный рядом стран в 2002 году. Россия даже входила в состав учредителей, однако после захвата Крыма решила из организации от греха подальше выйти.
Этот суд начал расследование военных преступлений на территории Украины ещё весной 2022 года. Так что если бы Россия оставалась учредителем, она была бы обязана с Международным уголовным судом сотрудничать – предоставлять документы и выдавать подозреваемых. А так у неё появилась возможность этого избежать. И теперь Дмитрий Песков заявляет, что трибуналы не будут иметь никакой легитимности, не будут Кремлём приняты и будут осуждаться.
Впрочем, как показывает международная практика, хотя вопросы легитимности всегда волнуют обвиняемых, самих судей это не останавливает. Поэтому если смогут дотянуться – будут судить. В Международном уголовном суде или, что более пафосно, специальным трибуналом. Кстати механизм Нюрнбергского процесса над нацистскими военными преступниками (который сейчас часто вспоминают) был создан даже не мировым сообществом, а четырьмя победившими странами. Они же придумали для процесса устав и законы. И ничего, никто сегодня не говорит о том, что фашистских преступников судил нелегитимный суд.
Нюрнберг создал очень важный прецедент. Это был первый настоящий международный суд. И знаете, чему он положил начало? Денацификации Германии. В правильном, здоровом смысле этого слова. То есть во многом благодаря Нюрнбергу, Германия сейчас – такое успешное и благополучное государство. Это признают и сами немцы.
Интересно, кстати, что в Нюрнберге судили не только конкретных людей, но и организации, что означало автоматическую виновность всех её членов. Такой подход, предложенный американцами, надо сказать, смущал европейских юристов, но, в конце концов они согласились. Правда, из шести обвинявшихся организаций преступными были признаны только три. Например, такой участи избежало командование Вермахта, то есть немецкой армии. Зато преступной организацией была признана «партия власти» – НСДАП. В рамках начавшейся после Нюрнберга денацификации, всех членов преступных организаций поделили на категории, от главных преступников до простых последователей. Меры к ним применялись разные – от смертной казни до поражения в правах.
Те, кто «словом или делом выражал ненависть к противникам НСДАП», а также «поощрял отсылку на фронт за оппозицию к национал-социализму» – могли получить до 10 лет заключения. А члены партии, которые «только платили членские взносы и присутствовали на собраниях» – попадали в самую легкую категорию «последователей». Им грозило что-то вроде подписки о невыезде, понижение в должности и выплат в репарационный фонд.
В список для денацификации попадали чиновники, юристы, функционеры общественных организаций и даже родители, согласившиеся на обучение своих детей в национал-социалистских воспитательных заведениях.
Поскольку структуры тоталитарных режимов схожи, можно легко представить, как такой механизм будет работать в России. Интересно, признает ли будущий Нюрнберг виновным российский Генштаб в целом? Или будет рассматривать каждого штабиста по отдельности? Или вот ещё интересный момент: если в нацистской Германии была только одна правящая партия, то у нас, кроме «Единой России», есть сателлиты – ЛДПР, коммунисты и так далее. Что будет с ними? Ах, да: в программе денацификации была категория «организации, находившиеся под наблюдением НСДАП». По-моему, это вполне подходящее определение.
Не только у провластных политиков, но и у кремлёвских пропагандистов есть повод поволноваться. И они сами это хорошо понимают. Так Маргарита Симоньян говорила в эфире российского телевидения:
«Если мы умудримся проиграть, Гаага условная или даже конкретная ждёт даже дворника, который брусчатку внутри, за кремлёвской стеной, подметает».
Конечно, нравы международных трибуналов сегодня стали помягче. Например, в 1946 году по приговору Нюрнбергского суда было повешено 10 человек, причём большинство из них – не силовики, как мы бы сейчас сказали, а функционеры. В их числе, например, главный редактор журнала «Der Stürmer» Юлиус Штрейхер и министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп. По справедливости, конечно, вместе с Риббентропом следовало судить и его советского коллегу Вячеслава Молотова, с которым тот подписал пакт 1939 года, ставшей отправной точкой для нападения на Польшу и начала Второй мировой войны. Но СССР заранее попросил союзников избегать на суде острых тем, выставляющих Москву в неприглядном свете. Впрочем, грехи водились не только за Советами. Американцы, например, не очень хотели сравнивать немецкий антисемитизм с собственной расовой сегрегацией, а англичане – вспоминать о своей колониальной политике. Но «Der Stürmer» был настолько выражено антисемитским изданием, что суд даже провёл экспертизу на вменяемость его главного редактора. Его, несмотря на выявленные нарушения психики, признали виновным.
На вменяемость стоило бы проверить и некоторых российских рупоров пропаганды. Так в своей программе пропагандист Владимир Соловьёв говорил следующее:
«У нас есть стратегическое ядерное оружие. Почему оно не приведено в состояние повышенной боевой готовности и направлено на столицы нацистских государств? (…) Должен пылать Берлин, Париж, Мадрид, Лондон, Вашингтон!»
Например, как можно в здравом уме заявлять такое?
Сами обвиняемые на Нюрнбергском процессе в основном валили всю вину на мёртвых к тому моменту Гитлера и шефа СС Гиммлера. Мол, никто ничего не знал о лагерях смерти и других зверствах. Но это был не единственный их аргумент. Они много говорили о несправедливости Версальского мира, завершившего Первую мировую войну, в результате которого Германия была унижена, потеряла территории и оказалась в экономическом кризисе. Они апеллировали к высокой духовности немецкого народа, к его богатой культуре и особом, не таком, как у всех, пути…
Мне кажется, если слегка подредактировать речи адвокатов того Нюрнбергского процесса, если заменить, например, несправедливость Версальского мира на развал СССР, если в разделе про духовность поменять имена немецких композиторов и писателей на русские – то эти речи можно будет смело отдавать адвокатам будущего трибунала по Украине.
И если сейчас все это кажется вам слишком далекой перспективой, зря. В 1940-х тоже, наверное, так казалось. Хотя, ещё до окончательного разгрома Германии, нацисты стали искать пути спасения. Например, ими были разработаны два основных маршрута для бегства из Европы. На Ближний Восток и в Южную Америку, главным образом в Аргентину. Аргентина как основной пункт назначения была выбрана потому, что в этой стране, ещё со времен Первой мировой войны, существовала крупная немецкая диаспора, имевшая большое влияние на правительственные круги, в том числе тогдашнего президента. Ходят легенды про организацию бывших членов СС, которая якобы даже помогала своим скрываться от правосудия и заметать следы.
Успешному бегству нацистов способствовал и ещё один фактор: 5 марта 1946 года Уинстон Черчилль произнёс свою знаменитую Фултонскую речь, которая фактически определила начало холодной войны. Главную угрозу для Запада теперь представляло распространение коммунизма, и с этой точки зрения перемещение бывших нацистов в страны третьего мира было даже полезным, поскольку создавало там прослойку непримиримых противников СССР.
В то время как западные спецслужбы не всегда проявляли рвение в поиске немецких военных преступников, на сцену вышли гражданские активисты – журналисты, юристы и историки, многие из которых были узниками концлагерей. Они начали свои расследования и стали известны как «охотники за нацистами». Самой крупной их удачей была поимка скрывавшегося в Аргентине «архитектора Холокоста» Адольфа Эйхмана, который непосредственно руководил в Третьем Рейхе депортацией и убийством евреев. Его ненароком выдал собственный сын, похваставшийся друзьям, что отец был большой шишкой при Гитлере. Так весь дошла до властей Израиля и за дело взялись агенты Моссада. Они выкрали Эйхмана и привезли в Израиль. Был долгий и широко освещавшийся судебный процесс. В результате вина Эйхмана была доказана и тот был казнён.
Вы удивитесь, но суды над бывшими нацистскими преступниками (уже глубоко старыми людьми) проходят в мире и до сих пор. Согласно последнему докладу центра Визенталя, а это самая известная неправительственная организация, занимающаяся историей Холокоста и поиском бывших нацистов, с начала XXI века было осуждено 109 человек. Многие из них, вероятно, тихо доживали свою жизнь, полагая, что навсегда ушли от ответственности. Но справедливость неотвратима. А с учётом современных технологий, она еще и наступит не в пример скорее.
Новый Нюрнбергский процесс это, впрочем, не единственный возможный сценарий для кремлёвских разжигателей войны. Можно вспомнить историю суда над Саддамом Хусейном, который на протяжении 24 лет – вот ведь интересное совпадение! – был бессменным президентом Ирака. Он потерял власть в 2003 году, потерпев военное поражение от США. Почти полгода Саддам скрывался на территории страны, но в конце концов был пойман. Судило его новое иракское правительство, сформированное при поддержке американцев. Саддам был обвинен в преступлениях против человечности, в массовых убийствах курдов и шиитов, а также в нападении на соседнее государство – Кувейт. В конце 2006 года Хусейна публично казнили. У него было несколько десятков дворцов, в основном разрушенных во время войны, а также миллиардное состояние. У него была репутация одного из мощнейших диктаторов мира – но ничего из этого ему не помогло.
Или вот ещё любопытный пример: судьба югославского президента Слободана Милошевича. В ходе вооруженного противостояния с албанцами в Косово, сопровождавшегося этническими чистками, он сумел настроить против себя всё мировое сообщество. Мирные переговоры не имели успеха и, чтобы заставить Милошевича вывести войска из зоны конфликта , страны НАТО начали бомбардировку Югославии. Из-за вызванного санкциями и военными неудачами кризиса в 2000 году, Милошевич проиграл выборы кандидату от оппозиции, но отказывался признавать его победу в первом туре. Это привело к масштабным акциям протеста в Югославии, известным как «бульдозерная революция». Милошевич ушёл со своего поста и планировал продолжать политическую карьеру, однако через полгода был арестован сербскими властями по подозрению в коррупции. Известно, что американцы ставили арест Милошевича условием предоставления стране финансовой помощи. Ещё через три месяца его выдали Международному суду по бывшей Югославии, в тюрьме которого он и умер, не дождавшись приговора.
Все эти истории разные, но позволяют сделать одно обобщение. Мировое сообщество может сквозь пальцы смотреть на любую диктатуру, но лишь до тех пор, пока диктатор не начнёт угрожать миру. Вероятно, это понимают уже и в Кремле. Но что дальше? Какие есть варианты для наших потенциальных подсудимых?
Существует ли сейчас в недрах ФСБ отдел, разрабатывающий пути отступления кремлёвской элиты? Тут ведь проблема в том, что стран, которые сочувствуют Путину, не так и много. Против резолюции ООН, осуждающей включение в состав России оккупированных территорий, проголосовали, кроме неё самой, только Северная Корея, Сирия, Никарагуа и Беларусь. Даже Китай воздержался. Про какую из этих стран можно с уверенностью сказать, что она, в случае чего, не выдаст российских военных преступников тем же американцам? Боюсь, ни про одну из них.
Но что же тогда остается? Остаётся единственный вариант – Сибирь. Тем более, что Путину и Шойгу там нравится. Там можно легко затеряться, как, например, сделала семья старообрядцев Лыковых, которая с 30-х годов прошлого века, спасаясь от гонений, жила в тайге на Абаканском хребте. Только более 40 лет спустя её случайно обнаружили геологи. Сейчас к последней оставшейся в живых Лыковой, Агафье Карповне, регулярно наведываются туристы и региональные чиновники. Может, вот так же однажды международные следователи наткнутся в бескрайней тайге и на наших старцев? Если, конечно, родные убитых в Украине мобилизованных сибиряков не найдут их раньше.
Продолжение следует.
Этот материал был создан при поддержке издания The Moscow Times и телеканала Дождь.
